SYBERIA (day 13). 24 июня, Улан-Удэ - Баян-Хонгор
Проснувшись в 6 утра, я вновь отправляюсь на вокзал. Трупик клеща болтается у меня на пояснице - оторвать и всего делов - но я иду на принцип и хочу найти медиков.
Оказалось, что врач вчера была на вызове на привокзальной площади. От того ее и не застал. Хмурится, извлекает клеща уже знакомым мне способом - при помощи нитки.
"Вы понимаете, что должны отнести его на анализ и провериться сами?" - спрашивает она меня, заворачивая клеща в листок бумаги.
Я думаю, провериться не мешало бы. Но, честно говоря, на этот понедельник у меня были иные планы.
"Я напишу вам адрес. Вам надо в Республиканскую клиническую инфекционную больницу. Знаете, где это?"
Знаю. На другой стороне реки.
До девяти утра я должен быть на автовокзале. Иначе могу не попасть в Баян-Гол.
Женщина убеждает меня, что я управлюсь быстро - сяду на маршрутку и доеду за полчаса. Дает мне номер автобуса. Окей, думаю я. Пойду на поводу. Время в запасе у меня еще есть.
Но маршрутка, конечно же, не идет. Мимо иногда проезжают туго набитые газельки - под другими номерами, не тем, что мне дала врач - забирают пассажиров, не доезжая до остановки, и сваливают дальше. Честно отстояв на остановке полчаса, я ухожу. В конце концов, в больницу могу пойти и вечером - она, как и пункт на железнодорожном вокзале, принимает круглосуточно...
В городе грязновато. Чем-то напоминает родную провинцию образца девяностых: мусор, стройки, торговцы. Площадь, с которой отходят автобусы, напоминает рынок.
Автобус маленький, типа "пазика". Пока едем, я интересуюсь у водителя, можно ли будет уехать из Баян-Гола обратно. "Можно, - отвечает тот, - если билеты забронируете". Гм. Я не стал брать обратного билета, поскольку не знал, сколько времени у меня уйдет на осмотр тех мест, куда еду.
А я снова еду в глушь.
Ничего, так даже интереснее.
В дороге делаем остановки. Я выхожу вместе со всеми и снимаю выжженую солнцем степь.
Озеро перед Удинском.
А вот и Баян-Гол. Покружив по пустынному селу, водитель высаживает меня неподалеку от мемориала павшим воинам.
Автостанции здесь нет. Есть только автобусная остановка. И ни единой живой души, у которой можно было бы узнать расписание. Все, что я знаю - это то, что высадивший меня водитель маршрутки не завернет сюда, если не сделать предварительный заказ билета.
Я прохожу село, нигде не задерживаясь. Я хочу увидеть Будду. Он тут повсюду на плакатах. На дороге - указатели для паломников, которые не дают сбиться с пути.
Где-то неделю тому назад мне пришло в голову, что я такой же паломник. Что все мое путешествие, возможно, было устроено ради того, чтобы я оказался здесь, и моя конечная цель - Баян-Хонгор, скала, на которой изображен гигантский лик Будды.
Голову сильно печет. В горах впереди чудится что-то рериховское.
Кругом по-прежнему ни живой души.
Еще один Будда. А горы, кажется, не придвинулись ни на метр. Расстояния в степи обманчиво близки.
В какой-то момент я перестаю чувствовать палящий жар солнца. Во мне что-то словно переключается. Я отрешен; возможно, у меня кружится голова, возможно, у меня удар. Но это все не важно. К лесу у подножия гор я подхожу в каком-то странном приподнятом состоянии.
Здесь имеется место для парковки машин и оборудовано что-то вроде кафе - такие юрты. Но оно закрыто. Странно, вроде, место должно быть популярно среди туристов. Может быть, эти места оживают только по выходным?
Я начинаю взбираться в гору по тропе, по пути подбирая себе у обочины очередную палку. Лес здесь, в противоположность окрестностям Аршана, совсем убитый: много мусора (несмотря на аншлаги с запрещающими надписями), голых деревьев с черными опаленными стволами. Решаю, что взнос за посещение Тункинского национального парка более чем оправдан: только теперь, на контрасте, мне кажется, что на мои деньги территорию реально убирают.
Считается, что хотя бы в первый раз путь на гору паломник должен преодолеть пешком. Конечно, не возбраняется подниматься и на автомобилях. Лишь бы подвеска выдержала.
Вот и он, Баян-Хонгор. 33-метровый Будда Шакьямуни.
Появилось его изображение здесь сравнительно недавно - три года тому назад. Однако сами места эти считаются священными с давних пор.
На вершину скалы уводит узкая лестница. Здесья я впервые вижу людей.
Тоже туристы. Разговорившись, выясняем, что среди них оказывается женщина с моей малой родины. Восхитившись, она снимает меня: вот, дескать, как наши далеко забрались!
Сколько я проехал, чтобы увидеть Будду? Почти пять тысяч километров. Конечно, в этот момент я думаю о другом.
Оставляю подношение у статуэтки Будды - сладости, оставшиеся с похода.
А вот еще одна статуэтка - на самом краю скалы. Одна из туристок нервно смеется - прямо у нас под ногами пропасть, через которую переброшены хрупкие металлические мостки.
К Будде нельзя поворачиваться спиной, а саму статую следует обходить по часовой стрелке. И, конечно, нужно оставить еще подношение. Не знаю, можно ли его фотографировать. Запрещающих табличек нет, так что, надеюсь, он не обижается.
С вершины скалы открывается потрясающий вид. Горы, горы, Гэндальф - сколько хватает взгляда, бесконечные горы...
Я ненавязчиво интересуюсь у туристов, где они остановились. Возможно, мы сможем поехать обратно вместе. Но нет, они не из Улан-Удэ. И даже ночевать собираются где-то здесь, в районе горы.
Мне пора идти. Как только я увидел Будду, внутри меня снова что-то переключилось. Я не могу сейчас написать: "эти места не хочется покидать". Напротив, я ощутил что-то вроде толчка, заряда на... будущее. Мое будущее не определено. Но нет ничего прекраснее, чем творить его - прямо сейчас, в эту самую секунду.
И обратный путь может вести к чему-то новому.
Снова Баян-Гол. Миную восемь буддийских ступ, возведенных на въезде в село.
Завтра уже нужно возвращаться домой. Хорошо бы попасть в Улан-Удэ до наступления вечера. Но дорога, которой я сюда прибыл, пустынна.
Оказалось, что врач вчера была на вызове на привокзальной площади. От того ее и не застал. Хмурится, извлекает клеща уже знакомым мне способом - при помощи нитки.
"Вы понимаете, что должны отнести его на анализ и провериться сами?" - спрашивает она меня, заворачивая клеща в листок бумаги.
Я думаю, провериться не мешало бы. Но, честно говоря, на этот понедельник у меня были иные планы.
"Я напишу вам адрес. Вам надо в Республиканскую клиническую инфекционную больницу. Знаете, где это?"
Знаю. На другой стороне реки.
До девяти утра я должен быть на автовокзале. Иначе могу не попасть в Баян-Гол.
Женщина убеждает меня, что я управлюсь быстро - сяду на маршрутку и доеду за полчаса. Дает мне номер автобуса. Окей, думаю я. Пойду на поводу. Время в запасе у меня еще есть.
Но маршрутка, конечно же, не идет. Мимо иногда проезжают туго набитые газельки - под другими номерами, не тем, что мне дала врач - забирают пассажиров, не доезжая до остановки, и сваливают дальше. Честно отстояв на остановке полчаса, я ухожу. В конце концов, в больницу могу пойти и вечером - она, как и пункт на железнодорожном вокзале, принимает круглосуточно...
В городе грязновато. Чем-то напоминает родную провинцию образца девяностых: мусор, стройки, торговцы. Площадь, с которой отходят автобусы, напоминает рынок.
Автобус маленький, типа "пазика". Пока едем, я интересуюсь у водителя, можно ли будет уехать из Баян-Гола обратно. "Можно, - отвечает тот, - если билеты забронируете". Гм. Я не стал брать обратного билета, поскольку не знал, сколько времени у меня уйдет на осмотр тех мест, куда еду.
А я снова еду в глушь.
Ничего, так даже интереснее.
В дороге делаем остановки. Я выхожу вместе со всеми и снимаю выжженую солнцем степь.
Озеро перед Удинском.
А вот и Баян-Гол. Покружив по пустынному селу, водитель высаживает меня неподалеку от мемориала павшим воинам.
Автостанции здесь нет. Есть только автобусная остановка. И ни единой живой души, у которой можно было бы узнать расписание. Все, что я знаю - это то, что высадивший меня водитель маршрутки не завернет сюда, если не сделать предварительный заказ билета.
Я прохожу село, нигде не задерживаясь. Я хочу увидеть Будду. Он тут повсюду на плакатах. На дороге - указатели для паломников, которые не дают сбиться с пути.
Где-то неделю тому назад мне пришло в голову, что я такой же паломник. Что все мое путешествие, возможно, было устроено ради того, чтобы я оказался здесь, и моя конечная цель - Баян-Хонгор, скала, на которой изображен гигантский лик Будды.
Голову сильно печет. В горах впереди чудится что-то рериховское.
Кругом по-прежнему ни живой души.
Еще один Будда. А горы, кажется, не придвинулись ни на метр. Расстояния в степи обманчиво близки.
В какой-то момент я перестаю чувствовать палящий жар солнца. Во мне что-то словно переключается. Я отрешен; возможно, у меня кружится голова, возможно, у меня удар. Но это все не важно. К лесу у подножия гор я подхожу в каком-то странном приподнятом состоянии.
Здесь имеется место для парковки машин и оборудовано что-то вроде кафе - такие юрты. Но оно закрыто. Странно, вроде, место должно быть популярно среди туристов. Может быть, эти места оживают только по выходным?
Я начинаю взбираться в гору по тропе, по пути подбирая себе у обочины очередную палку. Лес здесь, в противоположность окрестностям Аршана, совсем убитый: много мусора (несмотря на аншлаги с запрещающими надписями), голых деревьев с черными опаленными стволами. Решаю, что взнос за посещение Тункинского национального парка более чем оправдан: только теперь, на контрасте, мне кажется, что на мои деньги территорию реально убирают.
Считается, что хотя бы в первый раз путь на гору паломник должен преодолеть пешком. Конечно, не возбраняется подниматься и на автомобилях. Лишь бы подвеска выдержала.
Вот и он, Баян-Хонгор. 33-метровый Будда Шакьямуни.
Появилось его изображение здесь сравнительно недавно - три года тому назад. Однако сами места эти считаются священными с давних пор.
На вершину скалы уводит узкая лестница. Здесья я впервые вижу людей.
Тоже туристы. Разговорившись, выясняем, что среди них оказывается женщина с моей малой родины. Восхитившись, она снимает меня: вот, дескать, как наши далеко забрались!
Сколько я проехал, чтобы увидеть Будду? Почти пять тысяч километров. Конечно, в этот момент я думаю о другом.
Оставляю подношение у статуэтки Будды - сладости, оставшиеся с похода.
А вот еще одна статуэтка - на самом краю скалы. Одна из туристок нервно смеется - прямо у нас под ногами пропасть, через которую переброшены хрупкие металлические мостки.
К Будде нельзя поворачиваться спиной, а саму статую следует обходить по часовой стрелке. И, конечно, нужно оставить еще подношение. Не знаю, можно ли его фотографировать. Запрещающих табличек нет, так что, надеюсь, он не обижается.
С вершины скалы открывается потрясающий вид. Горы, горы, Гэндальф - сколько хватает взгляда, бесконечные горы...
Я ненавязчиво интересуюсь у туристов, где они остановились. Возможно, мы сможем поехать обратно вместе. Но нет, они не из Улан-Удэ. И даже ночевать собираются где-то здесь, в районе горы.
Мне пора идти. Как только я увидел Будду, внутри меня снова что-то переключилось. Я не могу сейчас написать: "эти места не хочется покидать". Напротив, я ощутил что-то вроде толчка, заряда на... будущее. Мое будущее не определено. Но нет ничего прекраснее, чем творить его - прямо сейчас, в эту самую секунду.
И обратный путь может вести к чему-то новому.
Снова Баян-Гол. Миную восемь буддийских ступ, возведенных на въезде в село.
Завтра уже нужно возвращаться домой. Хорошо бы попасть в Улан-Удэ до наступления вечера. Но дорога, которой я сюда прибыл, пустынна.