Мертвое море
Ему снится, что он больше не может иметь детей.
Он живет
на палубе громадного корабля,
уходящего своими корнями
в доки
Мертвого моря.
Ленивый плеск волн, трущихся о гниющие борта -
черное дерево, склизкое от водорослей -
да вечная полная луна,
отражающая рябь под ногами -
вот и все, что он успел повидать в жизни.
Корабль с ним с самого детства.
Здесь его мать.
Он чувствует, что раздражает ее,
но та не может остаться в одиночестве,
и это гнетет их обоих,
и они стараются встречаться как можно реже,
но он все равно ощущает ее присутствие за спиной,
постоянно.
Он встречается с тобой -
да, я вижу вас,
как себя -
но между вами равнодушие.
Иногда, раз в три месяца,
ты приносишь ему детей:
он спускается по трапу к самой воде
и зачерпывает ее
ладонью,
и на той -
крошечные розовые существа,
перекатываются и доверчиво
глядят на него снизу вверх.
Он приносит их тебе,
но ты отворачиваешься.
Тогда он уходит в каюту
и пишет свою боль
в Твиттер,
наблюдая за тем,
как музыка его слов
уносится в раскрытое окно,
вереницей нотных знаков,
к луне,
фосфоресцирующих в темноте.
Мать не одобряет его,
а существа хиреют
и прекращают двигаться.
Он знает,
что через три месяца ты принесешь ему других,
но хочет спасти этих,
ведь они - его дети.
Он омывает их морской водой,
его сердце разрывается от жажды,
которую соль лишь растравляет -
и признает в конце концов
очевидное:
их не спасти.
Тогда он поворачивается к горизонту,
вечному горизонту полной луны,
и грозит кулаком крошечным фигуркам,
резвящимся в ее свете
на мелководье -
людям, которые любят друг друга
и радуются этому,
и растят детей.
Яблоки перезревшей ненависти
сами сыплются ему в руки -
одно за другим он швыряет их в людей,
стремясь унизить, разбить, распять,
но те проходят тела,
точно призрачное желе,
падая позади
или оставаясь внутри
без видимого вреда.
Розовое уступило белому:
существа на его ладони
оказались засохшим гноем
с рубиновыми капельками крови -
навечно запечатленными символами
их страданий,
и его нищеты.
Гнилые яблоки внутри людей
прорастают в деревья,
молодая зелень
распускается вокруг их животов,
а он понимает,
что для него
дети -
не желание продолжить себя
и не средство любить,
нет -
средство быть нужным,
последняя возможность доказать
всем и самому себе,
что он жил не напрасно.
Но мать брезгливо смотрит на него,
а ты отворачиваешься.
Тебе не до этого,
ты вглядываешься в черную даль,
ожидая новой фазы Луны.
Тогда он уходит,
погружает ладони в воду
и крепко трет, смывая с них
остатки тел,
растворяя их
в просоленной воде
Мертвого моря,
и так - до тех пор,
пока кожа его не окостенеет,
а сам он не уподобится дереву,
лишенному всяких чувств,
и не вернется на палубу,
чтобы смотреть в их лица с улыбкой,
за которой
ничего нет.
Да - он станет таким же, как они!
https://rheotu.wordpress.com/2017/12/16/мертвое-море/
Он живет
на палубе громадного корабля,
уходящего своими корнями
в доки
Мертвого моря.
Ленивый плеск волн, трущихся о гниющие борта -
черное дерево, склизкое от водорослей -
да вечная полная луна,
отражающая рябь под ногами -
вот и все, что он успел повидать в жизни.
Корабль с ним с самого детства.
Здесь его мать.
Он чувствует, что раздражает ее,
но та не может остаться в одиночестве,
и это гнетет их обоих,
и они стараются встречаться как можно реже,
но он все равно ощущает ее присутствие за спиной,
постоянно.
Он встречается с тобой -
да, я вижу вас,
как себя -
но между вами равнодушие.
Иногда, раз в три месяца,
ты приносишь ему детей:
он спускается по трапу к самой воде
и зачерпывает ее
ладонью,
и на той -
крошечные розовые существа,
перекатываются и доверчиво
глядят на него снизу вверх.
Он приносит их тебе,
но ты отворачиваешься.
Тогда он уходит в каюту
и пишет свою боль
в Твиттер,
наблюдая за тем,
как музыка его слов
уносится в раскрытое окно,
вереницей нотных знаков,
к луне,
фосфоресцирующих в темноте.
Мать не одобряет его,
а существа хиреют
и прекращают двигаться.
Он знает,
что через три месяца ты принесешь ему других,
но хочет спасти этих,
ведь они - его дети.
Он омывает их морской водой,
его сердце разрывается от жажды,
которую соль лишь растравляет -
и признает в конце концов
очевидное:
их не спасти.
Тогда он поворачивается к горизонту,
вечному горизонту полной луны,
и грозит кулаком крошечным фигуркам,
резвящимся в ее свете
на мелководье -
людям, которые любят друг друга
и радуются этому,
и растят детей.
Яблоки перезревшей ненависти
сами сыплются ему в руки -
одно за другим он швыряет их в людей,
стремясь унизить, разбить, распять,
но те проходят тела,
точно призрачное желе,
падая позади
или оставаясь внутри
без видимого вреда.
Розовое уступило белому:
существа на его ладони
оказались засохшим гноем
с рубиновыми капельками крови -
навечно запечатленными символами
их страданий,
и его нищеты.
Гнилые яблоки внутри людей
прорастают в деревья,
молодая зелень
распускается вокруг их животов,
а он понимает,
что для него
дети -
не желание продолжить себя
и не средство любить,
нет -
средство быть нужным,
последняя возможность доказать
всем и самому себе,
что он жил не напрасно.
Но мать брезгливо смотрит на него,
а ты отворачиваешься.
Тебе не до этого,
ты вглядываешься в черную даль,
ожидая новой фазы Луны.
Тогда он уходит,
погружает ладони в воду
и крепко трет, смывая с них
остатки тел,
растворяя их
в просоленной воде
Мертвого моря,
и так - до тех пор,
пока кожа его не окостенеет,
а сам он не уподобится дереву,
лишенному всяких чувств,
и не вернется на палубу,
чтобы смотреть в их лица с улыбкой,
за которой
ничего нет.
Да - он станет таким же, как они!
https://rheotu.wordpress.com/2017/12/16/мертвое-море/