До руин
Когда я 10-15 лет назад принимал участие в попытках "улучшить РАН", я заметил такую забавную вещь. Не я первый, но я пришёл к этому самостоятельно. Если взять каждого академика по отдельности, то почти все они - умные и замечательные люди, никакие не проходимцы, циники или лицемеры. Но когда они собираются вместе в РАН, то это что-то жуткое и непотребное, что не развивает, а наоборот, сильно тормозит науку. Всё дело в базовых принципах, чаще всего не формальных, а неписанных, на которых построена та или иная организация. Человек - существо стадное, один из его основных инстинктов - не высовываться, быть как все. Для того, чтобы пойти наперекор толпе, нужно большое мужество и, я бы сказал, особенный кураж. Но таких, как Навальный - единицы, и они погоды не делают. Если человек куда-то встраивается, то он по умолчанию принимает условия игры того социума, членом которого он является. И если этот социум построен на негативных нормах и принципах (например, воровать - не грех или все инородцы - люди второго сорта и т.п.) то любой его член рано или поздно сваливается в эту моральную и этическую яму.
У некоторых хватает ума не связываться с подобным социумом или вовремя выйти из него. Но реформировать, каким-то образом его улучшить - это практически невозможная задача. Низменные базовые принципы, не требующие большой умственной работы, воспитания, культуры, очень притягательны именно из-за своей простоты. Организации, построенные на их базе, очень устойчивы. Их можно только сломать, подавить, чаще всего извне, но их почти невозможно "улучшить" мирным демократическим способом. Я часто вспоминаю знаменитый лозунг "хочу вступить в КПСС, чтобы сделать её лучше". КПСС "лучше" сделать нельзя, она сама всех сделает. Её можно только сломать и раздавить. До руин, до пустого места. Но не "реформировать".
Ну ладно КПСС, из неё, по крайней мере, можно было выйти, пусть даже и с большими карьерными потерями. А как выйти из страны, в которой ты живёшь? Вот возьмите нацистскую Германию. Неужели большинство немцев было кровождными садистами? Да нет же, большинство - добрые, трудолюбивые и законопослушные бюргеры. Это если брать каждого человека по отдельности. А все вместе они стали одной из самых жестоких и бесчеловечных структур в истории человечества. Можно было их как-то улучшить? Могли ли к примеру, Марлен Дитрих, Томас Манн, Эрих Мария Ремарк и другие немецкие интеллектуалы своими воззваниями, как это сейчас пытается делать российская элита, что-то изменить в гитлеровском режиме? Ответ очевиден. Нацизм можно было только подавить силой. Что касается нынешнего российского режима, то ситуация здесь качественно та же самая. Я это понял уже давно и потому не верю ни в какие попытки построить ПРБ мирным демократическим путём. Надо уничтожить до основания структуру, то есть государство как таковое. До руин, до пустого места. И вот только потом строить ту самую пресловутую ПРБ. Если ты хочешь что-то изменить, надо не петиции с законопроектами составлять, не в выборах, точнее, "выборах", участвовать, а надо быть готовым убивать. Всё остальное не имеет большого смысла. Я, как и большинство нормальных людей, к этому не готов, и потому я не ждал, да и, если честно, не жду, каких-то позитивных изменений. Я только молился за то, чтобы было как можно меньше крови, если дело таки дойдёт до каких-то катаклизмов, но молельщих из меня получился так себе.
К чему я всё это пишу. В связи санкциями, речь зашла также об обрыве всех научных контактов с российскими учёными. Это меня трогает, поскольку я сам учёный, и у меня много коллег в России. Двух мнений здесь быть не может - это очень прискорбно. Наука интернациональна, наука вне политики и так далее, я все эти слова не хуже вашего знаю. Но представьте себе, ну чисто гипотетически, могло ли быть какое-либо научное сотрудничество между английскими и немецкими учёными, пусть хотя бы в области энтомологии, во время Второй мировой войны? Вот исходя из тех самых принципов, что наука интернациональна и т.д.? Представили? И как?
Понимаете, наука - это один из ресурсов государства, один из важнейших. Если кто-то ставит себе задачу (а обощённый Запад её сейчас безусловно ставит) это государство раздавить, то давить надо всё. Несправедливо? Ещё бы! Учёные - если брать каждого в отдельности - этого не заслужили совершенно. Более того, среди учёных есть много людей, некоторых я знаю лично, которые сделали максимум для того, чтобы замедлить скатывание России туда, куда она в конце концов скатилась. Они заслуживают большого уважения и благодарности. Тем не менее, вернувшись с антипутинских демонстраций, а порой и отсидев 15 суток, на свои рабочие места, они опять становятся интеллектуальным потенциалом государства-преступника и государства-убийцы. При всём несогласии с этим государством, они являются элементом его структуры. А структура должна быть сломлена. Ещё раз повторю, я всё это пишу с большой болью, у меня нет абсолютно никакого злорадства. Это трагедия. Как была трагедией бомбёжка немецких городов - бомбы ведь не разбирали, кто эсэсовец, а кто антифашист.
Безусловно, все учёные, работающие на Западе, должны сохранять личные контакты с российскими коллегами, я считаю, это правильно и необходимо. Если бы я был олигархом или известным политиком, я бы учредил специальный фонд, который бы помогал российским учёным, прежде всего молодым, переезжать на Запад. Увы, это только мечты. Но институциональные связи с государством-изгоем должны быть исключены. Потом, после руин и пустого места, да, максимальная помощь, специальные грантовые программы, план Маршалла и так далее (если живы будем). Но сейчас...
Это всё, конечно, очень грустно. Но не грустнее, чем у украинцев в подвалах Киева и Харькова.
У некоторых хватает ума не связываться с подобным социумом или вовремя выйти из него. Но реформировать, каким-то образом его улучшить - это практически невозможная задача. Низменные базовые принципы, не требующие большой умственной работы, воспитания, культуры, очень притягательны именно из-за своей простоты. Организации, построенные на их базе, очень устойчивы. Их можно только сломать, подавить, чаще всего извне, но их почти невозможно "улучшить" мирным демократическим способом. Я часто вспоминаю знаменитый лозунг "хочу вступить в КПСС, чтобы сделать её лучше". КПСС "лучше" сделать нельзя, она сама всех сделает. Её можно только сломать и раздавить. До руин, до пустого места. Но не "реформировать".
Ну ладно КПСС, из неё, по крайней мере, можно было выйти, пусть даже и с большими карьерными потерями. А как выйти из страны, в которой ты живёшь? Вот возьмите нацистскую Германию. Неужели большинство немцев было кровождными садистами? Да нет же, большинство - добрые, трудолюбивые и законопослушные бюргеры. Это если брать каждого человека по отдельности. А все вместе они стали одной из самых жестоких и бесчеловечных структур в истории человечества. Можно было их как-то улучшить? Могли ли к примеру, Марлен Дитрих, Томас Манн, Эрих Мария Ремарк и другие немецкие интеллектуалы своими воззваниями, как это сейчас пытается делать российская элита, что-то изменить в гитлеровском режиме? Ответ очевиден. Нацизм можно было только подавить силой. Что касается нынешнего российского режима, то ситуация здесь качественно та же самая. Я это понял уже давно и потому не верю ни в какие попытки построить ПРБ мирным демократическим путём. Надо уничтожить до основания структуру, то есть государство как таковое. До руин, до пустого места. И вот только потом строить ту самую пресловутую ПРБ. Если ты хочешь что-то изменить, надо не петиции с законопроектами составлять, не в выборах, точнее, "выборах", участвовать, а надо быть готовым убивать. Всё остальное не имеет большого смысла. Я, как и большинство нормальных людей, к этому не готов, и потому я не ждал, да и, если честно, не жду, каких-то позитивных изменений. Я только молился за то, чтобы было как можно меньше крови, если дело таки дойдёт до каких-то катаклизмов, но молельщих из меня получился так себе.
К чему я всё это пишу. В связи санкциями, речь зашла также об обрыве всех научных контактов с российскими учёными. Это меня трогает, поскольку я сам учёный, и у меня много коллег в России. Двух мнений здесь быть не может - это очень прискорбно. Наука интернациональна, наука вне политики и так далее, я все эти слова не хуже вашего знаю. Но представьте себе, ну чисто гипотетически, могло ли быть какое-либо научное сотрудничество между английскими и немецкими учёными, пусть хотя бы в области энтомологии, во время Второй мировой войны? Вот исходя из тех самых принципов, что наука интернациональна и т.д.? Представили? И как?
Понимаете, наука - это один из ресурсов государства, один из важнейших. Если кто-то ставит себе задачу (а обощённый Запад её сейчас безусловно ставит) это государство раздавить, то давить надо всё. Несправедливо? Ещё бы! Учёные - если брать каждого в отдельности - этого не заслужили совершенно. Более того, среди учёных есть много людей, некоторых я знаю лично, которые сделали максимум для того, чтобы замедлить скатывание России туда, куда она в конце концов скатилась. Они заслуживают большого уважения и благодарности. Тем не менее, вернувшись с антипутинских демонстраций, а порой и отсидев 15 суток, на свои рабочие места, они опять становятся интеллектуальным потенциалом государства-преступника и государства-убийцы. При всём несогласии с этим государством, они являются элементом его структуры. А структура должна быть сломлена. Ещё раз повторю, я всё это пишу с большой болью, у меня нет абсолютно никакого злорадства. Это трагедия. Как была трагедией бомбёжка немецких городов - бомбы ведь не разбирали, кто эсэсовец, а кто антифашист.
Безусловно, все учёные, работающие на Западе, должны сохранять личные контакты с российскими коллегами, я считаю, это правильно и необходимо. Если бы я был олигархом или известным политиком, я бы учредил специальный фонд, который бы помогал российским учёным, прежде всего молодым, переезжать на Запад. Увы, это только мечты. Но институциональные связи с государством-изгоем должны быть исключены. Потом, после руин и пустого места, да, максимальная помощь, специальные грантовые программы, план Маршалла и так далее (если живы будем). Но сейчас...
Это всё, конечно, очень грустно. Но не грустнее, чем у украинцев в подвалах Киева и Харькова.