Диалектический материализм - путь к объективной истине
При обсуждении взаимоотношений философии и науки наши оппоненты нередко спрашивают: а что конкретно ваш диамат дал науке, назовите, в чём он ей помог разобраться? Попытаемся ответить на этот вопрос.
Принципиально существует три основных типа философских онтологий: материализм (в наиболее современной версии - диалектический), субъективный идеализм (проявляющийся, как правило, в позитивистских поползновениях некоторых исследователей) и объективный идеализм (который также встречается во вполне наукообразных модификациях). Попробуем разобраться, в какой мере каждая из них вообще совместима с наукой.
Наука - это сфера производства новых знаний. Но научные знания производятся не с нуля, развитие науки осуществляется на базе уже накопленных знаний, передаваемых следующим поколениям исследователей. Кроме того, нынешняя наука во многом держится на обмене идеями и данными экспериментов между учёными-современниками. Несмотря на развитие математики, информатики, графических и иных средств, основу в вышеупомянутой передаче идей, как и сотни лет назад, составляет какой-либо из естественных языков. При этом язык используется в рамках построения рациональных описаний и логически непротиворечивых рассуждений о предмете исследования, опирающихся (помимо свежих эмпирических данных) на выводы предыдущих подобных суждений и служащих, в свою очередь, основанием для дальнейших научных работ.
На основе сказанного, отметим три значимых для нас сущностных свойства науки:
- она в принципе не может существовать без развития; прекращение производства новых знаний - смерть науки;
- она может существовать как таковая лишь в случае единства/идентичности объекта изучения (окружающего мира); в противном случае обмен данными между учёными не имел бы смысла;
- она должна оперировать чётко определенными терминами, служащими основой для логически последовательных суждений.
Поскольку основание не должно находиться в логическом противоречии со строящимися на нём суждениями, данным требованиям должна соответствовать и онтология - мировоззрение, лежащее в основе любого научного исследования.
Философская онтология - это предельно обобщённое словесное описание мира.
Значит, научная онтология - это предельно обобщённое словесное описание мира, как объекта научного исследования.
В какой же мере три вышеупомянутые онтологии отвечают перечисленным требованиям? Какие гносеологические принципы, вытекающие из особенностей каждой конкретной онтологии, имеют право называться научными?
С полным правом мы можем назвать таковыми положения диалектического материализма, полагающего мир объективной реальностью, независимой от представлений, ощущений и знаний о ней познающего субъекта. В гносеологии диамата мир - единый, хотя и многогранный объект исследования, в ходе которого человек опирается не только на свои ощущения, но и на знания, в том числе абстрактные мыслительные схемы, полученные из культуры и помогающие ему преодолеть ограниченность своего восприятия. В диалектическом материализме категория «развитие» (без которой немыслимо существование науки) является одной из ключевых, индивидуальный познающий субъект ограничен как во времени, так и в полноте восприятия и осмысления полученного опыта, и само существование науки как таковой имеет смысл и необходимость.
Субъективный идеализм, кладущий в качестве философского основания первичность ощущений «субъекта», «исследователя», «наблюдателя», напротив, вступает в противоречие со способом существования науки как таковой (а это обмен новыми знаниями о мире - едином объективно существующем объекте исследования). В основе подобной философии лежит формула: «мир - это совокупность моих ощущений» По сути дела, мир предстаёт продуктом ощущений индивидуума. Следует подчеркнуть, что ощущения - явление индивидуальное, они у каждого свои. Следовательно, и реальность у каждого своя, мир у каждого субъекта свой, и обмен «научными» знаниями при такой онтологии, с точки зрения логики, не имеет никакого практического смысла. Философы-позитивисты, пытающиеся совмещать первый и второй подходы в рамках одной, весьма противоречивой, философии, каждый раз потихоньку (и всячески отрицая этот факт) переходят на позиции диалектического материализма, когда им нужно прийти к мало-мальски продуктивным, применимым на практике выводам. Но когда им нужно заморочить голову собеседнику, в ход идут «наблюдаемые объекты», «субъекты» и т.п. В таких случаях им следует задать один-единственный вопрос: «Кто этот субъект? Назовите имя наблюдателя. На чьи персональные ощущения вы опираетесь в своих рассуждениях?»
Если же выясняется, что речь идёт об отвлечённом понятии «наблюдателя», то значит, наш философ апеллирует к абстрактным мыслительным схемам (которые сами по себе не могут иметь ощущений), входящим, как было сказано, в гносеологический инструментарий материалиста-диалектика, а значит, он де-факто потихоньку перешёл на позиции диалектического материализма.
Порой такие горе-философы делают попытки ссылаться на ленинское определение материи, как объективной реальности, «данной нам в ощущениях». Таким следует указать, что это определение В.И.Ленин давал в рамках рассуждения о гносеологии диалектического материализма и с точки зрения гносеологии. То есть, во-первых, онтологическая часть в нём исчерпывается формулой «материя - это объективная реальность», а далее идёт гносеологическая составляющая, которая характеризует субъект познания, а не собственно материю. Во-вторых, поскольку в основание онтологии субъективного идеализма положены ощущения субъекта, то адепт такой философии не имеет права употреблять слово «мы» в своих рассуждениях - а только «я». Говорить о «наших ощущениях» - прерогатива материалиста-диалектика, для которого все субъекты (при всей индивидуальности их ощущений) равны в своей вторичности по отношению к объективной реальности. У идеалиста-субъективиста весь мир держится на ощущениях его «Я», для него сам факт существования других субъектов проблематизирован. (Чтобы преодолеть эту очевидную нелепость, идеалисты выдумали понятие «Другого» и носятся с ним в последнее время, как нищий с писаной торбой. Надо ли говорить, что материалисты-диалектики, гносеология которых способна исчерпывающим образом описать взаимоотношения познающих субъектов между собой и их отношения с объектом познания, не нуждается в этой категории. «Другой» - не более чем жалкая заплатка на онтологических прорехах философии субъективного идеализма.)
Философия объективного идеализма кладёт в основание мироздания некий Высший Разум, или Бога. Но поскольку мы говорим о науке, философ обязан дать чёткое определение понятию, которым оперирует. Разброс бытующих представлений о Боге очень широк - от практически неразумной сущности, пронизывающей всё мироздание (в пантеизме), и вздорных ревнивых божков ближневосточных скотоводов до Абсолюта, Всемогущего, Всезнающего и Всеблагого Творца - плода раздумий позднейших теологов… возникшего, кстати, на совершенно непонятных культурных основаниях - ведь ни практика, ни их священные тексты, если разобраться, не дают никаких оснований считать их Бога обладающим данными свойствами. Очевидно, всё дело в том, что если на практике Бог не обладает приписываемым ему совершенством, он не заслуживает со стороны Человека такого внимания, на котором настаивают богословы. Даже если бы такой Несовершенный Бог (демон) существовал, он представлял бы собой очередное природное явление, которое Человеку необходимо было так или иначе одолеть по мере своего развития и соответственного роста возможностей.
Однако же концепция Бога Совершенного входит в неразрешимое логическое противоречие с категорией «развитие», о которой было сказано выше. Наука небезосновательно полагает мир развивающимся и развивается сама. Если совершенный Бог, как утверждают креационисты, породил несовершенный мир, то Он задал совершенно противоположный вектор движению сущего - деградацию. Поскольку это направление Творец задал, так сказать, лично, то все богословские утверждения о необходимости для человека духовного совершенствования и развития не имеют под собой никаких оснований - они явно противоречат воле Творца. Любые предъявляемые основания оказываются высосанными из пальца.
Общеизвестно, что это далеко не единственное логическое противоречие, которое возникает при попытке совместить религию с наукой. Вслед за неопределённым понятием «Бог» в рассуждение неизбежно вплетаются столь же неопределённые и расплывчатые «дух», «благодать» и т.п. Никакое научное суждение, основанное на этих понятиях, невозможно потому, что их объективное содержание равно нулю. Любая религия, включающая в себя Бога в качестве Высшего Разума и Творца, в итоге добросовестного логического анализа оказывается основанной на абсурде, а значит, несовместимой с наукой. Логическое вербальное рассуждение, в том числе совместное, в онтологии объективного идеализма вообще не имеет смысла.
Нужно заметить, что и приоритетным объектом исследования, с точки зрения логики, для идеалиста должен быть не «мир» сам по себе, а «Я» в субъективном идеализме (мир - продукт «Я») и «Бог» (мир - продукт «Бога») в объективном. Только диалектический материализм непредвзято изучает собственно мир как объективную реальность, не давая поспешных и самонадеянных ответов на вопрос о его происхождении, а предлагая бережно передавать друг другу и терпеливо копить крупицы объективной истины, для того, чтобы когда-нибудь на него можно было правильно ответить.
Таким образом, диалектический материализм, фактически являясь мировоззренческим основанием науки как таковой (порой неощутимо для несведущего в философии учёного), даёт научной деятельности ни много ни мало - смысл. (К чему может привести отрыв от материалистического мировоззрения, можно наблюдать на примере филологии, которая давно превратилась в схоластическую говорильню; эта участь ждёт любую науку, представители которой поддадутся идеалистическим веяниям.)
А поскольку диалектический материализм является фундаментальной составляющей марксистского учения, именно в этом контексте следует понимать тождество: «марксистский» = «научный».
Принципиально существует три основных типа философских онтологий: материализм (в наиболее современной версии - диалектический), субъективный идеализм (проявляющийся, как правило, в позитивистских поползновениях некоторых исследователей) и объективный идеализм (который также встречается во вполне наукообразных модификациях). Попробуем разобраться, в какой мере каждая из них вообще совместима с наукой.
Наука - это сфера производства новых знаний. Но научные знания производятся не с нуля, развитие науки осуществляется на базе уже накопленных знаний, передаваемых следующим поколениям исследователей. Кроме того, нынешняя наука во многом держится на обмене идеями и данными экспериментов между учёными-современниками. Несмотря на развитие математики, информатики, графических и иных средств, основу в вышеупомянутой передаче идей, как и сотни лет назад, составляет какой-либо из естественных языков. При этом язык используется в рамках построения рациональных описаний и логически непротиворечивых рассуждений о предмете исследования, опирающихся (помимо свежих эмпирических данных) на выводы предыдущих подобных суждений и служащих, в свою очередь, основанием для дальнейших научных работ.
На основе сказанного, отметим три значимых для нас сущностных свойства науки:
- она в принципе не может существовать без развития; прекращение производства новых знаний - смерть науки;
- она может существовать как таковая лишь в случае единства/идентичности объекта изучения (окружающего мира); в противном случае обмен данными между учёными не имел бы смысла;
- она должна оперировать чётко определенными терминами, служащими основой для логически последовательных суждений.
Поскольку основание не должно находиться в логическом противоречии со строящимися на нём суждениями, данным требованиям должна соответствовать и онтология - мировоззрение, лежащее в основе любого научного исследования.
Философская онтология - это предельно обобщённое словесное описание мира.
Значит, научная онтология - это предельно обобщённое словесное описание мира, как объекта научного исследования.
В какой же мере три вышеупомянутые онтологии отвечают перечисленным требованиям? Какие гносеологические принципы, вытекающие из особенностей каждой конкретной онтологии, имеют право называться научными?
С полным правом мы можем назвать таковыми положения диалектического материализма, полагающего мир объективной реальностью, независимой от представлений, ощущений и знаний о ней познающего субъекта. В гносеологии диамата мир - единый, хотя и многогранный объект исследования, в ходе которого человек опирается не только на свои ощущения, но и на знания, в том числе абстрактные мыслительные схемы, полученные из культуры и помогающие ему преодолеть ограниченность своего восприятия. В диалектическом материализме категория «развитие» (без которой немыслимо существование науки) является одной из ключевых, индивидуальный познающий субъект ограничен как во времени, так и в полноте восприятия и осмысления полученного опыта, и само существование науки как таковой имеет смысл и необходимость.
Субъективный идеализм, кладущий в качестве философского основания первичность ощущений «субъекта», «исследователя», «наблюдателя», напротив, вступает в противоречие со способом существования науки как таковой (а это обмен новыми знаниями о мире - едином объективно существующем объекте исследования). В основе подобной философии лежит формула: «мир - это совокупность моих ощущений» По сути дела, мир предстаёт продуктом ощущений индивидуума. Следует подчеркнуть, что ощущения - явление индивидуальное, они у каждого свои. Следовательно, и реальность у каждого своя, мир у каждого субъекта свой, и обмен «научными» знаниями при такой онтологии, с точки зрения логики, не имеет никакого практического смысла. Философы-позитивисты, пытающиеся совмещать первый и второй подходы в рамках одной, весьма противоречивой, философии, каждый раз потихоньку (и всячески отрицая этот факт) переходят на позиции диалектического материализма, когда им нужно прийти к мало-мальски продуктивным, применимым на практике выводам. Но когда им нужно заморочить голову собеседнику, в ход идут «наблюдаемые объекты», «субъекты» и т.п. В таких случаях им следует задать один-единственный вопрос: «Кто этот субъект? Назовите имя наблюдателя. На чьи персональные ощущения вы опираетесь в своих рассуждениях?»
Если же выясняется, что речь идёт об отвлечённом понятии «наблюдателя», то значит, наш философ апеллирует к абстрактным мыслительным схемам (которые сами по себе не могут иметь ощущений), входящим, как было сказано, в гносеологический инструментарий материалиста-диалектика, а значит, он де-факто потихоньку перешёл на позиции диалектического материализма.
Порой такие горе-философы делают попытки ссылаться на ленинское определение материи, как объективной реальности, «данной нам в ощущениях». Таким следует указать, что это определение В.И.Ленин давал в рамках рассуждения о гносеологии диалектического материализма и с точки зрения гносеологии. То есть, во-первых, онтологическая часть в нём исчерпывается формулой «материя - это объективная реальность», а далее идёт гносеологическая составляющая, которая характеризует субъект познания, а не собственно материю. Во-вторых, поскольку в основание онтологии субъективного идеализма положены ощущения субъекта, то адепт такой философии не имеет права употреблять слово «мы» в своих рассуждениях - а только «я». Говорить о «наших ощущениях» - прерогатива материалиста-диалектика, для которого все субъекты (при всей индивидуальности их ощущений) равны в своей вторичности по отношению к объективной реальности. У идеалиста-субъективиста весь мир держится на ощущениях его «Я», для него сам факт существования других субъектов проблематизирован. (Чтобы преодолеть эту очевидную нелепость, идеалисты выдумали понятие «Другого» и носятся с ним в последнее время, как нищий с писаной торбой. Надо ли говорить, что материалисты-диалектики, гносеология которых способна исчерпывающим образом описать взаимоотношения познающих субъектов между собой и их отношения с объектом познания, не нуждается в этой категории. «Другой» - не более чем жалкая заплатка на онтологических прорехах философии субъективного идеализма.)
Философия объективного идеализма кладёт в основание мироздания некий Высший Разум, или Бога. Но поскольку мы говорим о науке, философ обязан дать чёткое определение понятию, которым оперирует. Разброс бытующих представлений о Боге очень широк - от практически неразумной сущности, пронизывающей всё мироздание (в пантеизме), и вздорных ревнивых божков ближневосточных скотоводов до Абсолюта, Всемогущего, Всезнающего и Всеблагого Творца - плода раздумий позднейших теологов… возникшего, кстати, на совершенно непонятных культурных основаниях - ведь ни практика, ни их священные тексты, если разобраться, не дают никаких оснований считать их Бога обладающим данными свойствами. Очевидно, всё дело в том, что если на практике Бог не обладает приписываемым ему совершенством, он не заслуживает со стороны Человека такого внимания, на котором настаивают богословы. Даже если бы такой Несовершенный Бог (демон) существовал, он представлял бы собой очередное природное явление, которое Человеку необходимо было так или иначе одолеть по мере своего развития и соответственного роста возможностей.
Однако же концепция Бога Совершенного входит в неразрешимое логическое противоречие с категорией «развитие», о которой было сказано выше. Наука небезосновательно полагает мир развивающимся и развивается сама. Если совершенный Бог, как утверждают креационисты, породил несовершенный мир, то Он задал совершенно противоположный вектор движению сущего - деградацию. Поскольку это направление Творец задал, так сказать, лично, то все богословские утверждения о необходимости для человека духовного совершенствования и развития не имеют под собой никаких оснований - они явно противоречат воле Творца. Любые предъявляемые основания оказываются высосанными из пальца.
Общеизвестно, что это далеко не единственное логическое противоречие, которое возникает при попытке совместить религию с наукой. Вслед за неопределённым понятием «Бог» в рассуждение неизбежно вплетаются столь же неопределённые и расплывчатые «дух», «благодать» и т.п. Никакое научное суждение, основанное на этих понятиях, невозможно потому, что их объективное содержание равно нулю. Любая религия, включающая в себя Бога в качестве Высшего Разума и Творца, в итоге добросовестного логического анализа оказывается основанной на абсурде, а значит, несовместимой с наукой. Логическое вербальное рассуждение, в том числе совместное, в онтологии объективного идеализма вообще не имеет смысла.
Нужно заметить, что и приоритетным объектом исследования, с точки зрения логики, для идеалиста должен быть не «мир» сам по себе, а «Я» в субъективном идеализме (мир - продукт «Я») и «Бог» (мир - продукт «Бога») в объективном. Только диалектический материализм непредвзято изучает собственно мир как объективную реальность, не давая поспешных и самонадеянных ответов на вопрос о его происхождении, а предлагая бережно передавать друг другу и терпеливо копить крупицы объективной истины, для того, чтобы когда-нибудь на него можно было правильно ответить.
Таким образом, диалектический материализм, фактически являясь мировоззренческим основанием науки как таковой (порой неощутимо для несведущего в философии учёного), даёт научной деятельности ни много ни мало - смысл. (К чему может привести отрыв от материалистического мировоззрения, можно наблюдать на примере филологии, которая давно превратилась в схоластическую говорильню; эта участь ждёт любую науку, представители которой поддадутся идеалистическим веяниям.)
А поскольку диалектический материализм является фундаментальной составляющей марксистского учения, именно в этом контексте следует понимать тождество: «марксистский» = «научный».