Было так, что город весь как бы был еврейским
Это продолжение темы, начатой с публикации воспоминаний о некоторых жителях режицкой/резекненской улицы Пожарной: Левиных, Шустерах, Израэлитах... На этот раз воспоминания Х.Д. Шац, которые были записаны работниками Латгальского культурно-исторического музея в процессе подготовки к выставке "От парикмахера к фотографу - на обложку календаря" и впервые опубликованы в информационном издании "Rēzeknes vēstnesis" (№ 13 от 18 июля 2006). Воспоминания об отце, двоюродном дяде, двоюродной сестре. О рядовых жителях Резекне...
В 50-е годы такой фотограф был - Исаак Израилит. Дом у него на Каменной (Акменю), третий большой дом на левой строне.
Меня зовут Хава Давыдовна Шац (девичья фамилия - Шрустер). Родилась в 1926 году в Резекне, даже мои прапрадеды родились в Латвии, в Резекне. У меня в семье были мать, отец и трое детей - три сестры. Всю жизнь проработала в райпотребсоюзе, в торговле. Я гражданка Латвии и очень люблю свой город.
Было так, что город весь как бы был еврейским. даже как-то жили: кругом соседей русских не было. У родителей были знакомые других национальностей. У нас подругами были только еврейки. Латыши, в основном на государственной службе работали, а евреи - больше в магазинчиках, лавочках, ларьках - своё дело имели.
Отец и все пять его братьев занимались мясным делом. Были такие лавочки мясные. Надо было самому ехать на базар (в Роговку, Дрицаны, Малту), купить эту корову, притащить её сюда пешком, потом зарезать и нести мясо в лавку. Назвать жизнь легкой нельзя было. Конкуренция большая. Мясников ведь много было. Где сейчас находится большой базар, и чуть ниже, стоял целый ряд лавок, ларьков, будок Денег особо не было, работы тоже. Так и крутились... Ходили, помню, всякие проверки, штрафовали. У моего папы над лавочкой вывеска висела, на ней было написано "GALA", а не "GAĻA". Заплатил штраф то ли пять, то ли десять латов. Бывало и такое, что в тюрьму на несколько дней сажали, если заплатить не мог.
Мой дядя - двоюродный брат отца - был фотографом. Звали его Борис Анатольевич Шрустер. До второй мировой войны работал в Резекне - держал фотомастерскую на улице Латгалес, это напротив ювелирного магазина. Дядя снимал квартиру в красном кирпичном доме. Там жил, там и фотомастерскую оборудовал. Очень красивый мужчина: высокий, солидный, важный. Жена у него немка была. Клиентов у дяди, очевидно, хватало, поскольку жил он довольно богато, лучше чем мы. До войны фотографироваться особо не ходили, дорого было. Правда, у нас много фотографий было, но все они сгорели в войну. Мы ведь уехали из города и всё оставили...
В 1940 году, после того как оккупировали Латвию, моя мама начала работать медсестрой в поликлинике, отец в магазине торговал (несколько частников объединились в большой магазин - кооператив), где сейчас новая гостиница на аллее Атбривошанас. Я только шесть классов закончила - основную школу. В гимназии учиться мало кто мог себе позволить. А девушкам вобще говорили: выйдешь замуж, вот твой и университет. Еврейская гимназия находилась там, где потом кинотеатр "Резекне" построили. Было такое большое красивое здание. В 1941 году мы уехали в Казань, в Татарскую АССР. В Резекне вернулись в августе 1945 года.
У меня двоюродная сестра работала парикмахером - Таня Гиршсон (уехала в Израиль). Её учил один старый парикмахер. Ей было лет 15-16, и он после войны обучил её этому делу. Парикмахеры в основном были мужчины. Вот и Таню мужчина учил - Фрайнштейн такой. У него была своя парихмахерская. Его дом стоял под Замковой горой, сразу за мостом на Садовой, перейдешь его, и первый дом направо. Парикмахер этот давно умер. Дочка Фрайнштейна переехала в Израиль, не знаю, жива, не жива... Еще парикмахеры были: Мизрог, Нахманович.
Кто остался после войны, среди тех резекненцев совсем мало. Евреев тогда в Резекне собралось много: из Лудзы, Вилян, Вараклян...
В 50-е годы такой фотограф был - Исаак Израилит. Сразу после войны Исаак у себя дома работал. Мы еще у него фотографировались. Потом он уехал в Ригу. Я замуж выходила, тоже он фотографировал. Дом у него на Каменной, третий большой дом на левой строне.
Х.Д. Шац
В 50-е годы такой фотограф был - Исаак Израилит. Дом у него на Каменной (Акменю), третий большой дом на левой строне.
Меня зовут Хава Давыдовна Шац (девичья фамилия - Шрустер). Родилась в 1926 году в Резекне, даже мои прапрадеды родились в Латвии, в Резекне. У меня в семье были мать, отец и трое детей - три сестры. Всю жизнь проработала в райпотребсоюзе, в торговле. Я гражданка Латвии и очень люблю свой город.
Было так, что город весь как бы был еврейским. даже как-то жили: кругом соседей русских не было. У родителей были знакомые других национальностей. У нас подругами были только еврейки. Латыши, в основном на государственной службе работали, а евреи - больше в магазинчиках, лавочках, ларьках - своё дело имели.
Отец и все пять его братьев занимались мясным делом. Были такие лавочки мясные. Надо было самому ехать на базар (в Роговку, Дрицаны, Малту), купить эту корову, притащить её сюда пешком, потом зарезать и нести мясо в лавку. Назвать жизнь легкой нельзя было. Конкуренция большая. Мясников ведь много было. Где сейчас находится большой базар, и чуть ниже, стоял целый ряд лавок, ларьков, будок Денег особо не было, работы тоже. Так и крутились... Ходили, помню, всякие проверки, штрафовали. У моего папы над лавочкой вывеска висела, на ней было написано "GALA", а не "GAĻA". Заплатил штраф то ли пять, то ли десять латов. Бывало и такое, что в тюрьму на несколько дней сажали, если заплатить не мог.
Мой дядя - двоюродный брат отца - был фотографом. Звали его Борис Анатольевич Шрустер. До второй мировой войны работал в Резекне - держал фотомастерскую на улице Латгалес, это напротив ювелирного магазина. Дядя снимал квартиру в красном кирпичном доме. Там жил, там и фотомастерскую оборудовал. Очень красивый мужчина: высокий, солидный, важный. Жена у него немка была. Клиентов у дяди, очевидно, хватало, поскольку жил он довольно богато, лучше чем мы. До войны фотографироваться особо не ходили, дорого было. Правда, у нас много фотографий было, но все они сгорели в войну. Мы ведь уехали из города и всё оставили...
В 1940 году, после того как оккупировали Латвию, моя мама начала работать медсестрой в поликлинике, отец в магазине торговал (несколько частников объединились в большой магазин - кооператив), где сейчас новая гостиница на аллее Атбривошанас. Я только шесть классов закончила - основную школу. В гимназии учиться мало кто мог себе позволить. А девушкам вобще говорили: выйдешь замуж, вот твой и университет. Еврейская гимназия находилась там, где потом кинотеатр "Резекне" построили. Было такое большое красивое здание. В 1941 году мы уехали в Казань, в Татарскую АССР. В Резекне вернулись в августе 1945 года.
У меня двоюродная сестра работала парикмахером - Таня Гиршсон (уехала в Израиль). Её учил один старый парикмахер. Ей было лет 15-16, и он после войны обучил её этому делу. Парикмахеры в основном были мужчины. Вот и Таню мужчина учил - Фрайнштейн такой. У него была своя парихмахерская. Его дом стоял под Замковой горой, сразу за мостом на Садовой, перейдешь его, и первый дом направо. Парикмахер этот давно умер. Дочка Фрайнштейна переехала в Израиль, не знаю, жива, не жива... Еще парикмахеры были: Мизрог, Нахманович.
Кто остался после войны, среди тех резекненцев совсем мало. Евреев тогда в Резекне собралось много: из Лудзы, Вилян, Вараклян...
В 50-е годы такой фотограф был - Исаак Израилит. Сразу после войны Исаак у себя дома работал. Мы еще у него фотографировались. Потом он уехал в Ригу. Я замуж выходила, тоже он фотографировал. Дом у него на Каменной, третий большой дом на левой строне.
Х.Д. Шац