Катастрофа, которая так и не наступила
Йохан Андерберг - журналист и автор книги «Flocken» о стратегии Швеции в отношении пандемии.
Ровно 100 лет назад в Нью-Йорке состоялась большая демонстрация.
Это был летний день 1921 года. 4 июля - Национальный день Соединенных Штатов.
Между 2 .m и 4 .m 20 000 человек прошли по Пятой авеню. Они пели, скандировали и держали плакаты. На одной из них появилась картина Леонардо да Винчи «Тайная вечеря» - с текстом: «Вино было подано».
«Тирания во имя праведности - худшая из всех тираний», - гласил другой плакат.
«Ура за пиво», - кричала седовласая женщина, согласно сообщению New York Times на следующий день.
То, что произошло в тот день, стало результатом одного из крупнейших экспериментов в области политики общественного здравоохранения. В течение года пиво, вино и спиртные напитки были незаконными по всей территории Соединенных Штатов. Благодаря поправке к Конституции США все производство, транспортировка и продажа алкоголя были запрещены.
С точки зрения общественного здравоохранения это казалось разумной мерой. Алкоголь был опасным веществом. Болезни, насилие, нищета и преступность были тесно связаны с наркотиком.
Как это часто бывало в истории демократии, американцы теперь боролись с компромиссом между свободой и безопасностью. Действительно ли правильно препятствовать свободным людям делать напитки, которые они не только ценят, но и имеют важное значение по культурным и религиозным причинам?
Протестующие, которые в тот день отправились на юг в Манхэттен, высказали свое мнение. Это была антидемократическая выдумка. Плакаты ссылались на Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона и Авраама Линкольна. Этого не произошло бы в свободном обществе.
Этой весной Йохан Андерберг опубликовал книгу «Flocken», в которой рассказывается об игре шведской стратегии борьбы с ковидом. 11 ноября он участвует в беседе «Были ли мы мудрее от коронакризиса?», организованной Sydsvenskan и Центром истории знаний при Лундском университете
Двенадцать лет спустя эксперимент закончился. В 1933 году алкоголь снова стал законным.
Но это было не потому, что либертарианские аргументы победили. Это произошло не потому, что эти протестующие внезапно услышали свое мнение.
Это было также не потому, что сам препарат считался менее вредным для здоровья.
Причина, по которой срок действия запрета на алкоголь истек, заключалась в том, что он просто не работал.
Больше не имело значения, опасен алкоголь или нет. Неважно, какое у вас политическое мнение.
Если это не сработало, это не сработало.
Потому что, что бы ни говорил закон, американцы не прекращали употреблять алкоголь. Пьянство просто перешло из баров в «speakeasies», люди научились сжигать собственный алкоголь, контрабанда из Канады стала народным видом спорта, а американская мафия нашла новый источник дохода.
Сегодня большинство людей сходятся во мнении, что эксперимент - «благородный эксперимент», как его называют американские историки, - был гигантским провалом.
Опасно, но трудно запретить
Еще чуть более двух лет назад запрет алкоголя в США был крупнейшим экспериментом в области социальной инженерии, который когда-либо проводила демократия.
Но так было в 2020 году.
В начале того же года из Китая начал просачиваться новый вирус. Весь мир начал новый эксперимент.
Столкнувшись с угрозой нового коронавируса, мировые правители столкнулись с совершенно новыми мерами по предотвращению распространения. Закрывая школы, запрещая людям встречаться, заставляя владельцев бизнеса закрывать свои предприятия, навязывая гражданам маски для лица, идея заключалась в том, что можно спасти жизни.
Как и во время «благородного эксперимента» в США, этот эксперимент также вызвал споры. Во всех демократиях мира свобода сопоставляется с тем, что воспринимается как безопасность. Индивидуальные права противоречат тому, что считается наилучшим для общественного здравоохранения.
Путь, который выбрала Швеция, выделялся несколькими способами. Для граждан страны это было наиболее очевидно в том, что им в основном не нужно было носить маски для лица, что младшие дети ходили в школу и что их деятельность в значительной степени была разрешена беспрепятственно продолжаться.
У некоторых групп непропорционально сократилась жизнь или средства к существованию: старшеклассники, люди старше 70 лет, работники ресторанной индустрии.
Но не было никаких сомнений в том, что шведы жили свободнее других.
Так как же это происходило?
Во Франции школы были закрыты на некоторое время - и когда они были открыты, маски для лица были на месте. Бишхайм на востоке Франции
Через одиннадцать лет после этой демонстрации в Нью-Йорке Верховный суд США вынес решение по судебному делу, которое стало известно как New State Ice Co. против Либмана.
Дело было не в алкоголе. На самом деле речь не шла ни о чем, что особенно интересно сегодня. Речь шла о том, имеет ли Оклахома право требовать специальную лицензию от компаний, которые продавали лед в штате.
Нет, сказал суд. Любой, кто хотел продать лед.
Так оно и было. И, вероятно, неясный спор довольно быстро канул бы в Лету, если бы не особое мнение, которое один из девяти судей записал и добавил к постановлению.
Судью звали Луис Брандейс, и он хотел привлечь внимание других адвокатов к тому, что он назвал «счастливым обстоятельством» в американской демократии.
«Храброе государство может, - писал он, - если его жители того пожелают, служить лабораторией и тестировать новые социальные и экономические эксперименты без риска для остальной части страны».
Шел 1932 год, и Брандейс описал революционные научные скачки, произведенные западным миром за короткое время: «Открытия в физике, триумфы инноваций демонстрируют ценность проб и ошибок. В значительной степени этот прогресс обусловлен экспериментами».
Так почему же демократия должна вновь предоставлять такую же возможность учиться, совершенствоваться, делать жизнь своих граждан лучше?
Просто экспериментировать.
С тех пор фигуру мысли Брандея стали называть «лабораториями демократии». Если вы политолог, вы можете предпочесть назвать это «институциональной конкуренцией», но идея та же: плохие идеи выбиваются и медленно заменяются лучшими. Благодаря неудачной попытке Америки запретить алкоголь, с тех пор ни одна демократия не пыталась это сделать.
Они провели эксперимент. И мы этим воспользовались.
Государственный эпидемиолог Андерс Тегнелл стал самым известным лицом шведского эксперимента
Сейчас это почти трудно вспомнить, но на протяжении большей части 2020 года слово «эксперимент» имело негативную коннотацию. Это была одна из тех вещей, которым мы, шведы, подвергали себя, когда мы, по сравнению с остальным миром, поддерживали некоторую форму нормальности.
Этот эксперимент был осужден внешним миром на раннем этапе как «катастрофа» (журнал Time), «история обучения седе» (New York Times), «смертельная глупость» (The Guardian) и так далее. Чем более влиятельной была газета, тем сильнее становилась инвектива. В Германии Focus назвал это «расхлябанностью», итальянская La Repubblica заявила, что «скандинавская модель страны» совершила опасную ошибку.
Вот как это выглядело.
Описание шведской линии как эксперимента не было на самом деле неправильным. В теории и на практике шведы жили совсем иначе, чем американцы и другие европейцы в частности.
Кто-то может возразить, что именно Италия, Франция, Германия, Соединенные Штаты, Соединенное Королевство и другие страны проводят эксперимент, что они тестируют совершенно новые способы предотвращения распространения вируса.
Но выбор слов менее важен. Конечно, Швеция выбрала один путь, остальная Европа - другой.
Вы можете видеть это как внешний мир, формулирующий гипотезу. Речь шла о том, чтобы сделать свободу в Швеции дорогостоящей.
Отсутствие ограничений, открытые школы, опора на рекомендации в отличие от законов и вмешательства полиции приведут к более высоким показателям смертности, чем в других странах. И, следовательно, что свобода, которую испытывают граждане других стран, спасет жизни.
Многие шведы придерживались этой гипотезы. «Закройте Швецию, чтобы защитить Швецию», - написал Петер Володарски из Dagens Nyheter, который в своей двойной власти как лидеров общественного мнения, так и главы самой влиятельной редакции Швеции должен быть описан как самый влиятельный журналист страны.
Он был далеко не одинок в требовании более жестких действий. Известные инфекционисты, микробиологи, эпидемиологи - со всей страны были предупреждены о последствиях. Исследователи из Уппсальского университета, Каролинского института и Королевского технологического института в Стокгольме подключили суперкомпьютеры и подсчитали, что 96 000 шведов умрут до лета 2020 года.
Вакцинация против COVID-19 в мае этого года
В то время не было необоснованной теории, что шведская свобода стоит дорого. В Соединенных Штатах с их мощными локдаунами уровень смертности, измеряемый на душу населения, был значительно ниже, чем в Швеции за всю весну 2020 года. И на сайтах, где разрушительные последствия пандемии можно было отслеживать в режиме реального времени, таких как «Наш мир в данных», база данных Университета Джона Хопкинса или Worldometer, было ясно, что в Швеции уровень смертности выше, чем в большинстве других стран.
Но эксперимент продолжился. В следующем году вирус опустошил мир, и несколько закрытых стран теперь обошли число погибших в Швеции - одно за другим.
Великобритания, США, Франция, Польша, Португалия, Чехия, Венгрия, Испания, Аргентина, Бельгия - страны, которые перекрыли детские площадки, заставили своих детей носить маски, закрыли школы, оштрафовали граждан за тусовки на пляже, охраняли парки беспилотниками - все они пострадали хуже, чем Швеция.
На момент написания статьи более 50 стран имеют более высокую долю смертей от COVID.
Если измерять избыточную смертность за весь 2020 год, то по данным Евростата, Швеция занимает 21-е место из 31 европейской страны.
Ученики и учителя в масках и козырьках в школе в Техасе
Этот факт, должно быть, является одной из самых недооцененных новостей в мире. Учитывая все статьи и телепередачи, которые были сделаны о глупо либертарианском отношении Швеции к пандемии год назад, учитывая, как некоторые источники данных ежедневно ссылались в мировых СМИ, странно, что одни и те же источники сегодня кажутся совершенно неинтересными.
Вот почему в настоящее время в мировых средствах массовой информации происходит некоторая шарада; Как будто Швеции не существует. Когда Wall Street Journal опубликовал отчет из Португалии на прошлой неделе, он был описан как страна, способная «дать представление» о том, каково это - жить с вирусом. Эта новая жизнь означала, среди прочего, вакцинные паспорта и маски для лица в больших толпах, таких как футбольные матчи.
Ни в одном месте в отчете не упоминалось, что в Швеции можно посещать футбольные матчи без маски для лица. Ни в одном месте не было сказано, что Швеция - с меньшей долей смертей, чем Португалия с начала пандемии - отменила практически все ограничения.
The Wall Street Journal далеко не одинок в своих выборочных репортажах. The New York Times, The Guardian, BBC, The Times - все они когда-то были настолько голодны до локдауна, что сегодня они не могут фальсифицировать свои первоначальные теории.
Что думает шведская коронная комиссия по этому вопросу, очень неясно. В своем последнем докладе они, конечно, пишут, что локдауны не сработали, но не делают из этого никаких выводов. Возможно, в следующем году в заключительном докладе состоится более подробное обсуждение.
К счастью, некоторые люди, находящиеся у власти, осмелились провести собственный анализ шведского эксперимента.
Когда американский штат Флорида более года назад - после сильного вдохновения из Швеции - снял большинство ограничений и разрешил открыть школы, рестораны и парки развлечений, решение американских СМИ было суровым. Губернатор-республиканец Рон ДеСантис заявил, что он «ведет свой штат в морг». СМИ возмутились фотографиями купающихся и загорающих жителей Флориды.
Нью-йоркский коллега ДеСанти, демократ Эндрю Куомо, вместо этого получил эпитет «силач» (Washington Post) и должен был опубликовать книгу с подзаголовком «Уроки лидерства от пандемии Covid-19».
Несколько месяцев назад Эндрю Куомо был вынужден уйти в отставку после домогательств к десятку женщин, но результат его «урока лидерства» жив: 0,29 процента граждан штата умерли от Covid.
А как насчет Флориды? Государство, которое не только предоставило наибольшую свободу во время пандемии, но и имело второй по величине процент пенсионеров в стране?
Это 0,27%.
Это очень недооценено в американских СМИ.
С человеческой точки зрения легко понять нежелание впитывать цифры. Неизбежный вывод заключается в том, что миллионы людей жили в условиях свободы, что миллионы детей были лишены школьного образования, но безрезультатно.
Кто хочет быть соучастником этого?
Но лаборатории демократии предприняли свои человеческие попытки. И результат очевиден.
Почему все пошло так, как они это сделали, объяснить сложнее. Но, возможно, мы можем извлечь некоторые уроки из благородного эксперимента в Америке 1920-х годов.
Ошибка, допущенная американскими властями в то время, заключалась в недооценке сложности общества. То, что они запретили алкоголь, не означало, что алкоголь исчез. Человеческие побуждения, желания и поведение было невозможно предсказать, невозможно было спланировать.
Сто лет спустя власть имущие совершили ту же ошибку. Просто потому, что они закрыли школы, дети не перестали видеть друг друга в других контекстах. Когда те же правители погасили все живое в городах, те, кто мог отправиться в свои дома отдыха, и распространить инфекцию на новые места, подтянулись. Они призвали своих граждан заказывать еду онлайн, не задумываясь о том, кто будет перевозить товары из дома в дом.
Если бы политики были честны с собой, они могли бы понять, что произойдет. Потому что так же, как и во время сухого закона - когда американских политиков постоянно ловили на употреблении алкоголя - их преемники были пойманы, сто лет спустя, нарушив те самые ограничения, которые они наложили на граждан.
Мэр Нью-Йорка, президент США, мэр Чикаго, главный советник британского правительства, министр юстиции Нидерландов, комиссар ЕС по торговле, губернатор Калифорнии - да, это удалось даже премьер-министру Швеции, когда шведские политики также начали давить на своих граждан в конце 2020 года.
Стефану Лёвену задавали жесткие вопросы после того, как он посетил магазин во время сезона рождественских покупок в 2020 году
Трудно планировать жизнь других людей. Трудно обеспечить желаемое поведение в популяции. Это опыт, пережитый многими диктатурами.
Во время пандемии коронавируса многие демократии испытали то же самое. Возможно, урок еще не утонул, но, надеюсь, в конце концов это произойдет.
Может пройти еще 100 лет, прежде чем мы снова совершим ту же ошибку.
ОТСЮДА
