формула заболеваемости.
вот когда приносят старые желтые конверты, мне даже жалко их распечатывать. почтальон в аптеке так заискался спиртосодержащими настойками чтобы вывести пятна от синих чернил, что я вовсе разнервничалась и решила сегодня больше не спускаться вниз этими шаткими ступеньками, чтобы проверить свой почтовый ящик. Его письма всегда перемотаны шелковой лентой цвета горького шоколада. а пахнут дорогим коньяком. иногда еще немного свежестью. скорее дождем. хотя даже не знаю. мне кажется его комната вплоть заставлена вазонами. нецветущими огромными вазонами. вроде как и не может быть иначе. по утрам он пьет каркаде. иногда крепкий кофе с двумя ложечками сахара и горстью кардамона. иногда черный чай с бергамотом. а все остальное *иногда* он оставляет для кружки молока. без меда. холодного молока. впрочем иногда даже не для кружки, а для стакана. он пишет мне письма. а я читаю. у него нет никакой уверенности, что я их читаю (ударение поочередно можно поставить на каждое из слов и это будет безошибочно). но он продолжает писать. иногда даже рисует карандашом на бумаге в косую линейку, но мне сложно *прочесть* написанное его бледным запястьем. я молчу в ответ. а он все продолжает писать.