В чем отличие революционеров от троцкистов?
Ниже мы публикуем две статьи из журнала французских левых коммунистов «Интернационализм», написанные в 1947 году и посвященные проблеме троцкизма. В то время сторонники последнего уже продемонстрировали свой отказ от пролетарского интернационализма, приняв участие во второй мировой войне - в отличие от левокоммунистических групп, которые в 30-е гг. противостояли мутным волнам оппортунизма, захлестывавшим мир после поражения мирового революционного подъема 1917-1923 гг. Итальянские левые коммунисты, объединившиеся вокруг журнала «Билан» (основанного в 1933 году) верно определяли задачи момента: не предавать основных принципов интернационализма ввиду приближения войны; подвести итоги поражения революционного подъема и русской революции в частности. Левые коммунисты критиковали оппортунистические позиции, занятые перерождавшимся Третьим Интернационалом, и отстаиваемую Троцким политику «единого фронта» с социалистическими партиями, которая шла вразрез с дорого обошедшимся рабочему классу четким пониманием капиталистического характера последних. Левые коммунисты не раз имели возможность противопоставить свой подход позициям объединившегося вокруг Троцкого течения, которое в то время еще оставалось пролетарским, - в частности, в ходе попыток объединения различных групп, выступавших против политики Коммунистического Интернационала и сталинизированных компартий.
Используя тот же метод, что и «Билан», французские левые коммунисты анализировали политическую сущность троцкизма, которая проявлялась не столько в «защите СССР», даже если в этом вопросе наиболее ярко отразились его заблуждения, сколько в общем отношении к империалистической войне. Действительно, как говорится в первой статье, «Функция троцкизма», его участие в войне обусловлено главным образом не защитой СССР: некоторые из троцкистских течений, отвергшие положение о «переродившемся рабочем государстве», также оказались вовлечены в империалистическую бойню. Ими двигало предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма», борьбы против «иноземной оккупации» и др. Подобные особенности троцкизма наглядно показаны во второй статье: «Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма», где констатируется, что «вся история троцкизма выражается в “защите” чего-либо» во имя меньшего из зол, причем это «что-либо» являлось каким угодно, только не пролетарским. Этот фирменный знак троцкизма со временем ничуть не потускнел, о чем свидетельствуют различные проявления сегодняшней деятельности троцкистов, а также их неизменное стремление предпочесть один лагерь другому во множестве конфликтов, терзающих наш мир, хоть СССР уже не существует.
Как говорится в первой статье, подобные заблуждения троцкизма обусловлены приписыванием прогрессивной роли «некоторым капиталистическим фракциям и странам (большинству стран, как откровенно говорится в «Переходной программе»)». Далее в статье говорится, что, согласно данной концепции, «освобождение пролетариата - не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям». В подобных рассуждениях нет ничего общего с революционным марксизмом.
Функция троцкизма
(«Интернационализм» № 26, сентябрь 1947 г.)
Большая и весьма распространенная ошибка - считать, будто троцкистов отличает от революционеров подход к вопросу о «защите СССР».
Разумеется, революционные группы, которые троцкисты предпочитают с оттенком презрения называть «ультралевыми» (подобным пежоративным термином троцкисты именуют революционеров вообще, подобно тому, как их самих сталинисты награждают ярлыком «гитлеротроцкисты»), - эти революционные группы вполне естественным образом отвергают какую бы то ни было защиту российского капиталистического государства (государственного капитализма). Но отказ от защиты СССР отнюдь не служит теоретической и программной основой революционных групп, это всего лишь логичное политическое следствие их общих концепций, их революционной классовой платформы. И, тем более, «защита СССР» не выражает сущность троцкизма.
Хотя «защита СССР» наиболее ярко и зримо из всех программных установок троцкизма демонстрирует его ослепление и заблуждение, было бы грубой ошибкой рассматривать троцкизм исключительно через призму данной позиции. Самое большое, что можно в ней увидеть, - это наиболее завершенное, типическое проявление троцкизма, его набухший гнойник. И гнойник этот столь бросается в глаза, что вид его отвращает от Четвертого Интернационала все большее число прежних сторонников. Однако гнойник - не сама болезнь, а всего лишь ее внешнее проявление.
Если мы подчеркиваем особо этот момент, то лишь потому, что слишком много людей, напуганных зримыми признаками заболевания, готовы успокоиться тотчас же, как признаки эти исчезнут. Они забывают, что ремиссия вовсе не означает окончательного выздоровления. Подобное наивное благодушие весьма опасно и делает уязвимым перед заразой.
«Рабочая партия» в США (организация инакомыслящих троцкистов, известная также как группа последователей Шахтмана), течение Г. Муниса в Мексике[1] , тенденции Гальена и Шолье во Франции, все фракции меньшинства в IV Интернационале, отвергнув традиционную позицию «защиты России», полагают (по их собственным утверждениям), будто излечились от оппортунизма, свойственного троцкистскому движению. На самом деле они лишь переживают стадию «ремиссии», по сути оставаясь в плену этой идеологии, которой глубоко пропитались.
Чтобы убедиться в правоте данного утверждения, достаточно взять наиболее острый и однозначный вопрос, по которому позиции пролетариата и буржуазии непримиримо расходятся: об отношении к империалистической войне. Что же мы видим?
Все троцкисты, представляющие как большинство, так и меньшинство, под различными лозунгами участвуют в империалистической войне.
Не нужно пытаться опровергнуть нас, цитируя устные заявления троцкистов против войны. Они хорошо нам известны. Значение имеют не слова, а реальная политическая деятельность, являющаяся следствием совокупности политических позиций и конкретно выражающаяся в идеологической и практической поддержке одной из воюющих сторон. И уже не важно, какие аргументы используются для оправдания подобной позиции. Защита СССР, бесспорно, представляет собой один из важнейших рычагов вовлечения пролетариата в империалистическую бойню. Один из важнейших, но не единственный. Троцкистские меньшинства, отвергающие защиту СССР, нашли, подобно левым социалистам и анархистам, другие причины, столь же проникнутые буржуазной идеологией, чтобы оправдать участие в империалистической войне. Для одних это оказалась «защита демократии», для других «борьба против фашизма» или «за национальное освобождение», или еще «право наций на самоопределение».
Но все они руководствовались принципом «выбора меньшего из зол», который и побудил их принять участие в войне или Сопротивлении на стороне одного империалистического блока против другого.
Партия Шахтмана с полным основанием упрекает официальных троцкистов в поддержке российского империализма, который уже не является «рабочим государством», но это отнюдь не делает Шахтмана революционером, ибо стоит он не на классовой пролетарской позиции против империалистической войны, а исходит из того положения, что Россия представляет собой тоталитарную страну, где меньше «демократии», чем где бы то ни было, а значит, нужно поддерживать менее «тоталитарную» и более демократическую Финляндию против российской агрессии[2] .
Чтобы продемонстрировать характер своей идеологии, в частности, по ключевому вопросу об империалистической войне, троцкизм, как мы только что видели, вовсе не нуждается в позиции защиты СССР. Последняя, конечно, существенно облегчает ему принятие решения об участии в войне, пусть и замаскированном псевдореволюционной фразеологией, но одновременно она затеняет его сущность, препятствуя всестороннему рассмотрению проблемы идеологии троцкизма.
Для большей ясности абстрагируемся на минуту от существования России или, если угодно, от всей этой софистики о социалистическом характере СССР, с помощью которой троцкистам удается затуманить центральную проблему отношения пролетариата к империалистической войне. Поставим прямой вопрос о поведении троцкистов во время войны. Они явно ответят на него общими антивоенными заявлениями.
Но, произнеся положенные заклинания о неком абстрактном «революционном пораженчестве», применительно к конкретной ситуации они немедленно начнут проводить ученые «разграничения», выдвигать оговорки типа «с одной стороны…», «с другой стороны…», «однако…», «хотя…» и пр., что на практике приводит их к поддержке одной из сторон и призыву рабочих отправиться на империалистическую бойню.
Всякий, кто контактировал с троцкистскими кругами во Франции в 1939-45 гг., может подтвердить, что двигала ими не столько защита России, а предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма» и борьбы против «иноземной оккупации».
Этим объясняется их участие в «Сопротивлении»[3] , Французских внутренних силах[4] и «освобождении». И когда Интернационалистскую Коммунистическую партию[5] секции из других стран хвалят за вклад, внесенный ею в то, что они называют «освободительным народным восстанием», пусть они сколько угодно тешат себя мыслью о важности данного вклада (вообразите себе значение нескольких десятков троцкистов для «ВЕЛИКОГО народного восстания»!) - это их дело. Для нас же главное - политический смысл подобных похвал.
Продолжить чтение: "В чем отличие революционеров от троцкистов?" на revsoc.org