(no subject)
Я всегда был очень развитым мальчиком. В 13 лет я прочитал книгу «Сила» одного автора, имени которого не помню. Книгу я нашел, когда мы с отцом были в горстях у тети с дядей. Из книги я узнал о телепатии и телекинезе, и решил развивать в себе такие способности. Некоторе время я усердно тренировался и, знаете, у меня стало получаться. Иногда. Редко. Но метко. Иногда мне удавалось опрокинуть стакан с водой. Иногда в моем присутствии радиоприемник или телевизор начинали барахлить от помех. В другой раз я направил лучи смерти на часы, и часы остановились. В конце-концов, укрывшись в гараже, мне удалось хорошенько сконцентрироваться, поднять взглядом с пола кирпич, и секунд тридцать удерживать его в воздухе. Там меня отец и нашел. У меня текла кровь из носа и ушей, я был холодный как лед. Меня отвезли в больницу и там я на три дня впал в кому. В беспамятстве я видел адское пламя, слышал крики мучеников, и чуял запах горящего мяса. Океан огня простирался до горизонта, реки, полные червей, впадали в негасимое пламя. Калеки, проклятые Богом, брели в никуда под небом, серым как экран телевизора, настроенного на пустой канал. Эти калеки вели за собой других калек, и все они указывали костлявыми пальцами на меня и пронзительно выли. Это продолжалось вечность. Врачи сказали, что у меня эпилепсия. Я немного поседел, страшно перепугался и больше телекинезом не занимался.
С другой стороны, в такой ситуации нет ничего странного в том, что после того как через пару десятков лет меня ударили камнем по голове и закопали в сырой земле в лесу, мне удалось прийти в себя, выбраться из могилы, и среди ночи отправиться назад в город.
Два эти события не были разделены ничем примечательным, никакими драматическими превращениями или мортологическими трансгрессиями. Капля дождя сорвалась с листа дерева и упала на лесной мох. Ночная сова бесшумно скользнула среди ветвей и схватила зазевавшуюся белку. Пушистое облачко нашло на полную луну. Ночь глубоко вдохнула прохладный и влажный лесной воздух, и выдохнула. И появился я. Ничего в промежутке между этими двумя событиями - того, как я выбирался из могилы, весь в грязи словно ходячий мертвец - я не помню. Вот я лежу глубоко в вязкой сырой земле, а вот я уже бреду в темном лесу, ловко огибая ветви. Куда и зачем, ни я, и никто не знает. Путь мой ведет из одного серого клубящегося сумрака в другой.