Кто же мы такие? - Мы евреи...
Прочитала замечательный пост Мыша Харлампия, под которым готова подписаться, и вспомнила...
В детстве - ну, не очень уже юном детстве - я перебирала бабушкину тетрадку с песнями и стихами. Вернее, это была не совсем тетрадка - просто папка, в которой собирались листочки - и бабушкиной рукой записанные, и нет.
И именно там я наткнулась на несколько листочков, переписанных рукой моего прадеда. Озаглавлено это было: М. Алигер, отрывок из поэмы "Сын".
И еще ответ Эренбурга. И еще один листочек - уже с напечатанным тем же текстом....
Я прочитала эти странички на одном дыхании, и, кажется, тогда же выучила наизусть, хотя бабушка категорически запретила мне читать их вслух.-)
Времена с тех пор изменились.
И поэму опубликовали, и я выяснила, что и называлась она по-другому, и текст в том списке был сильно искажен.
М. Алигер
...И в чужом жилище руки грея
Я ее осмелилась спросить:
"Кто же мы такие?"
- Мы - евреи! Как ты смела это позабыть?
Я сама не знаю, как сумела,
Было так безоблачно вокруг,
Я об этом вспомнить не успела,
В детстве было как-то недосуг.
Родину себе не выбирают,
Начиная видеть и дышать,
Родину на свете получают,
Непреклонно, как отца и мать.
Дни стояли тихие такие,
Непогода улицу мела,
Родилась я осенью в России,
И меня Россия приняла.
Родина, и радости и горе
Слиты неразлучно вместе с ней,
Родина! в любом бою и споре
Ты была союзницей моей.
Лорелея, девушка на Рейне,
Светлых струй зеленый полусон,
Чем мы виноваты, Генрих Гейне,
Чем не угодили, Мендельсон?
Я спрошу у Маркса и Эйнштейна
Что великой мудрости полны,
Может им открылись эти тайны
Нашей перед вечностью вины?
Милые полотна Левитана,
Яркое свечение берез,
Чарли Чаплин с белого экрана,
Вы ответьте мне на мой вопрос.
Разве все, чем были мы богаты
Мы не отдали без лишних слов?
Чем мы перед миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?
Жили щедро, не щадя талантов,
Не жалея лучших сил души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
Тружеников малых и больших.
И потомков храбрых Макковеев,
Славных сыновей своих отцов,
Тысячи воюющих евреев -
Русских командиров и бойцов.
Вы ответьте мне во имя чести
Племени, несчастного в веках,
Девушки, пропавшие без вести,
Юноши, погибшие в боях,
Вековечных запах униженья
Причитанья матерей и жен,
Смертных лагерей уничтоженья,
Наш народ расстрелян и сожжен.
Танками раздавленные дети,
Этикетка "юдэ", кличка "жид",
Нас уже почти что нет на свете,
Нас уже никто не оживит.
Мы - евреи! Сколько в этом слове
Горечи, бесправий многих лет!
Я не знаю, есть ли голос крови,
Знаю только, есть у крови цвет.
Этой кровью землю обагрила
Сволочь, заклейменная в веках,
И людская кровь заговорила
В смертный час на многих языках.
От нее не скрыться никуда,
Ею заряжались батареи,
Потому что кровь людская не вода,
Даже если это кровь евреев.
И. Эренбург
На ваш вопрос ответить не смея,
Скажу вам, что нам беды суждены,
Мы виноваты в том, что мы евреи,
Мы виноваты в том, что мы умны.
Мы виноваты в том, что наши дети
Стремятся к знаниям и мудрости земной,
Мы виноваты в том, что мы разбросаны по свету
И не имеем родины одной.
Нас сотни тысяч, жизни не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтоб после слышать: "Это кто, евреи?
Они в тылу сражались за Ташкент".
Чтоб после мук и пыток Освенцима,
Кто смертью был случайно позабыт,
Кто потерял всех близких и любимых,
Мог слышать вновь "Вас мало били, жид!"
Не любят нас за то, что мы евреи,
Что наша вера - остов многих вер,
Но я горжусь, горжусь и не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!
Мы часто плачем, очень часто стонем,
Но наш народ, огонь прошеднший, чист,
Недаром слово "жид" всенгда синоним
С великим словом, словом "коммунист".
Недаром нас, как самых ненавистных,
Эсэсовцы с жестокою душой
Жидов, да, лишь жидов и коммунистов
В Майданек угоняли на убой.
Нас задушить пытались в грязи гетто,
Сгноить в могилах, в реках утопить,
Но несмотря, да, несмотря на это,
Товарищ Алигер, мы будем жить.
Мы будем жить, и мы еще сумеем
Талантами сверкая, доказать,
Что наш народ, что мы евреи,
Имеем право жить и процветать.
Народ бессмертен, новых Макковеев
Мы породим, грядущему в пример.
Да, я горжусь, горжусь и не жалею,
Что я - еврей, товарищ Алигер.
Да, я знаю, что художественая ценность этих строчек - сомнительна. А некоторые из них наивны и читать их сейчас где-то даже смешно.
Но скажу одно.
Эти стихи были написаны в 1945 году.
И, увы, - почти не утратили актуальности.
За исключением одного, самого главного: теперь у нас есть одна родина.
И где бы мы ни жили, мы всегда будем с теми, кто ее защищает.
В детстве - ну, не очень уже юном детстве - я перебирала бабушкину тетрадку с песнями и стихами. Вернее, это была не совсем тетрадка - просто папка, в которой собирались листочки - и бабушкиной рукой записанные, и нет.
И именно там я наткнулась на несколько листочков, переписанных рукой моего прадеда. Озаглавлено это было: М. Алигер, отрывок из поэмы "Сын".
И еще ответ Эренбурга. И еще один листочек - уже с напечатанным тем же текстом....
Я прочитала эти странички на одном дыхании, и, кажется, тогда же выучила наизусть, хотя бабушка категорически запретила мне читать их вслух.-)
Времена с тех пор изменились.
И поэму опубликовали, и я выяснила, что и называлась она по-другому, и текст в том списке был сильно искажен.
М. Алигер
...И в чужом жилище руки грея
Я ее осмелилась спросить:
"Кто же мы такие?"
- Мы - евреи! Как ты смела это позабыть?
Я сама не знаю, как сумела,
Было так безоблачно вокруг,
Я об этом вспомнить не успела,
В детстве было как-то недосуг.
Родину себе не выбирают,
Начиная видеть и дышать,
Родину на свете получают,
Непреклонно, как отца и мать.
Дни стояли тихие такие,
Непогода улицу мела,
Родилась я осенью в России,
И меня Россия приняла.
Родина, и радости и горе
Слиты неразлучно вместе с ней,
Родина! в любом бою и споре
Ты была союзницей моей.
Лорелея, девушка на Рейне,
Светлых струй зеленый полусон,
Чем мы виноваты, Генрих Гейне,
Чем не угодили, Мендельсон?
Я спрошу у Маркса и Эйнштейна
Что великой мудрости полны,
Может им открылись эти тайны
Нашей перед вечностью вины?
Милые полотна Левитана,
Яркое свечение берез,
Чарли Чаплин с белого экрана,
Вы ответьте мне на мой вопрос.
Разве все, чем были мы богаты
Мы не отдали без лишних слов?
Чем мы перед миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?
Жили щедро, не щадя талантов,
Не жалея лучших сил души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
Тружеников малых и больших.
И потомков храбрых Макковеев,
Славных сыновей своих отцов,
Тысячи воюющих евреев -
Русских командиров и бойцов.
Вы ответьте мне во имя чести
Племени, несчастного в веках,
Девушки, пропавшие без вести,
Юноши, погибшие в боях,
Вековечных запах униженья
Причитанья матерей и жен,
Смертных лагерей уничтоженья,
Наш народ расстрелян и сожжен.
Танками раздавленные дети,
Этикетка "юдэ", кличка "жид",
Нас уже почти что нет на свете,
Нас уже никто не оживит.
Мы - евреи! Сколько в этом слове
Горечи, бесправий многих лет!
Я не знаю, есть ли голос крови,
Знаю только, есть у крови цвет.
Этой кровью землю обагрила
Сволочь, заклейменная в веках,
И людская кровь заговорила
В смертный час на многих языках.
От нее не скрыться никуда,
Ею заряжались батареи,
Потому что кровь людская не вода,
Даже если это кровь евреев.
И. Эренбург
На ваш вопрос ответить не смея,
Скажу вам, что нам беды суждены,
Мы виноваты в том, что мы евреи,
Мы виноваты в том, что мы умны.
Мы виноваты в том, что наши дети
Стремятся к знаниям и мудрости земной,
Мы виноваты в том, что мы разбросаны по свету
И не имеем родины одной.
Нас сотни тысяч, жизни не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтоб после слышать: "Это кто, евреи?
Они в тылу сражались за Ташкент".
Чтоб после мук и пыток Освенцима,
Кто смертью был случайно позабыт,
Кто потерял всех близких и любимых,
Мог слышать вновь "Вас мало били, жид!"
Не любят нас за то, что мы евреи,
Что наша вера - остов многих вер,
Но я горжусь, горжусь и не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!
Мы часто плачем, очень часто стонем,
Но наш народ, огонь прошеднший, чист,
Недаром слово "жид" всенгда синоним
С великим словом, словом "коммунист".
Недаром нас, как самых ненавистных,
Эсэсовцы с жестокою душой
Жидов, да, лишь жидов и коммунистов
В Майданек угоняли на убой.
Нас задушить пытались в грязи гетто,
Сгноить в могилах, в реках утопить,
Но несмотря, да, несмотря на это,
Товарищ Алигер, мы будем жить.
Мы будем жить, и мы еще сумеем
Талантами сверкая, доказать,
Что наш народ, что мы евреи,
Имеем право жить и процветать.
Народ бессмертен, новых Макковеев
Мы породим, грядущему в пример.
Да, я горжусь, горжусь и не жалею,
Что я - еврей, товарищ Алигер.
Да, я знаю, что художественая ценность этих строчек - сомнительна. А некоторые из них наивны и читать их сейчас где-то даже смешно.
Но скажу одно.
Эти стихи были написаны в 1945 году.
И, увы, - почти не утратили актуальности.
За исключением одного, самого главного: теперь у нас есть одна родина.
И где бы мы ни жили, мы всегда будем с теми, кто ее защищает.