Миллионная, 19: герб Великого князя Михаила Николаевича
Строение, числящееся по Миллионной под номером 19, - не вполне самостоятельное: это "затылок" целого комплекса зданий, которые на рубеже 1850-60-х были перестроены и связаны воедино для нужд их нового хозяина Великого князя Михаила Николаевича архитектором Андреем Штакеншнейдером. Возведенное им парадное лицо владения - Новомихайловский дворец - выходит своим фасадом на Неву; дом же на Миллионной довольно скучен, потому как чисто служебен: он звался «шталмейстерским» (шталмейстер - это начальник конюшен) и предназначался для проживания прислуги. Единственное украшение фасада на Миллионной - великокняжеский герб.
Младший сын императора Николая Павловича был в некоторых смыслах человеком-глыбой: и ростом, и статью и долголетием он превзошел многих своих сородичей. Будучи еще двадцати лет от роду, Михаил был произведен отцом в должность генерал-фельдцейхмейстера (командующего всей артиллерией империи; правда, фактически Михаил приступил к исполнению обязанностей только по воцарении брата Александра) и оставался на этом посту целых полвека. Без малого два десятка лет он был наместником и усмирителем Кавказа. Воцарение племянника, Александра Третьего, усадило консерватора Михаила Николаевича в кресло председателя Госсовета, в котором он провел четверть века. В этом самом кресле его, сидящим по левую руку от на сей раз внучатого племянника, Николая Второго, успел запечатлеть на своем самом масштабном полотне Илья Репин. Только в 1905-ом последний из сыновей Николая Павловича и последний из Романовых генерал-фельдмаршал ушел в отставку. Болезнь заставила его покинуть Новомихайловский дворец и уехать лечиться за границу, где он и скончался в 1909 году в возрасте 77-ми лет. Портрет работы Валентина Серова - последнее из прижизненных живописных изображений Михаила Николаевича.
Гербы же на Новомихайловском владении смогли обогнать по части долголетия не только их хозяина, но и советскую власть, при которой уцелеть у них, казалось, не было никаких шансов. Множественное число («гербы») - не оговорка: фасад Новомихайловского комплекса, обращенный к Неве, украшен еще более роскошной, чем на Миллионной, версией герба Великого князя (см. ниже). Идущая сейчас реставрация фасада, скрывшая герб от обозрения, не помешает рассказать о нем, а когда реставрационные работы завершатся, я надеюсь и показать его. Пока же нам хватит разглядывания герба Великого князя со стороны Миллионной.
Старший брат Михаила Николаевича, император Александр Второй, начал реформаторствовать сразу по восхождении на престол. Одной из первых и малозамечаемых - на фоне других, судьбоносных и едва не революционных, - была масштабная реформа всей российской геральдической системы, начавшаяся с утверждения большого, среднего и малого государственных гербов. Одновременно были созданы гербы для всех членов династии. Государственная и династическая геральдические системы находятся в теснейшей взаимосвязи. Так, большой герб империи одновременно является большим гербом правящего монарха, а его старший сын (престолонаследник) пользуется средним гербом империи (см. ниже рис. слева).
Гербы же младших сыновей императора одинаковы и отличаются от герба престолонаследника только щитодержателями (см. выше рис. справа, это герб другого брата Михаила Николаевича - Великого князя Николая Николаевича-старшего). Дотошный читатель может возразить, что здесь есть еще одно различие - в металле императорских корон, - но оно как раз несущественно. Да, геральдическая императорская корона традиционно изображается золотой, но ведь реальная корона Российской империи работы Позье - алмазная (и выглядит геральдически серебряной). Так что в данном случае металл короны неважен: важен сам тип геральдического венца, а он в обоих случаях один и тот же. Также на усмотрение художника, воплощающего герб, оставляется и конкретный дизайн герба, в т.ч. - выбор формы щитов. Один и тот же герб, изображенный в различных по абрису щитах, это один и тот же герб: разница стилистическая не создает разницы геральдической. Что дать в руки поддерживающим щит с государственным орлом воинам великокняжеских гербов (булаву ли, меч, топор или щит) тоже всякий раз решал художник или сам владелец герба - Великий князь: главным было, чтобы выглядели щитодержатели варягами - именно так они именуются в династических узаконениях.
Если большой герб Императора или Великого князя изображался без окружения в виде коронованных щитков титульных гербов и соединенного герба Романовых-Гольштейн-Готторпов (он помещался в самом низу - см. рисунки выше), то сокращался-исчезал только последний, а титульные «перекочевывали» на крылья российского орла в большой щит, хотя и лишались при этом корон. Именно этот прием перемещения щитков использован Штакеншнейдером на фасаде строения по улице Миллионной. Отсутствие здесь императорской сени (золотая, усеянная государственными орлами и подбитая горностаем шатер-мантия под куполообразным навершием, которое венчала имперская корона) - вполне распространенный способ сокращения большого герба.
Сказав выше о полной идентичности гербов младших сыновей императора, должен оговориться, что отличия в гербах могли появляться, если владелец герба занимал один из тех армейских постов, для которых были предусмотрены особые должностные эмблемы. Все братья Александра Второго были как раз при соответствующих должностях. Генерал-адмирал (главнокомандующий флотом) Константин Николаевич получил в герб якоря, генерал-инспектор инженерных войск Николай-Николаевич-старший - эмблему этих войск (топоры), а наш артиллерийский шеф Михаил Николаевич - пушки. Эти орудия помещались скрещенными за щитом, несущим государственного орла. Когда Великий князь Михаил скончался, Новомихайловский комплекс перешел к его старшему сыну Николаю, который должности генерал-фельдцейхмейстера не занимал. Понятно, что переделывать лепнину ради удаления пушек не стали, и великокняжеский герб остался хранить память о первом владельце дворцового комплекса, носящего его имя.
Наследнику же Новомихайловского дворца не суждено было уцелеть. Великий князь Николай Михайлович со смешным семейным прозвищем Бимбо - вообще слишком яркая личность, чтобы здесь, по случаю и мимоходом, можно было рассказать о нем вполне. Но не сказать вообще ничего невозможно.
Замечательный историк, коллекционер искусства и даже ученый-орнитолог, покинувший дежурную для Великого князя военную стезю ради науки, Николай Михайлович считался, по словам брата Александра, самым радикальным из членов династии. За резкую критику который он обрушивал на пораженное неэффективностью, коррупцией и распутинщиной правление двоюродного братца-тезки (в лицо ему), придворная шваль называла его, Великого князя, врагом самодержавия. В этом было немало правды: вольнодумец и республиканец, князь Николай был сторонником конституционной монархии и парламентаризма. Царица Александра Федоровна его терпеть не могла - и взаимно: Николай Михайлович не только в своих дневниках называл ее стервой. Именно Бимбо возглавил великокняжескую фронду, которая после убийства Распутина выступила с требованием снисхождения к убийцам. За это Николай Михайлович удостоился редкой чести: в новогодье с 1916-го на 1917-ый год император приказал ему убираться подальше от Двора в родовое имение, в ссылку, из которой ему позволила вернуться Февральская революция. Великий князь приехал в столицу, признал Временное правительство и подписал передачу всех своих владений в пользу нового государства. В феврале 1918-го большевики отправляют его - вместе с братом Георгием и их племянником Дмитрием Константиновичем - в новую ссылку, в Вологду. В июле Великих князей возвращают в Петроград, где держат в качестве заложников в чекистском допре на Шпалерной. Сюда же привозят из Царского Села их дядю - Великого князя Павла Александровича.
Старания просвещенных представителей российского общества, умолявших большевистских главарей выпустить безвредного для красного режима ученого-историка из тюрьмы, не были совсем тщетны: Максим Горький даже выхлопотал у Ильича разрешение освободить всех четверых Великих князей из заточения. Но «буревестник революции», уже выезжавший было из Москвы в бывшую столицу с ленинским дозволением в кулаке, опоздал. В один из последних дней января 1919 года Великих князей привозят в Петропавловку, приказывают раздеться, зачитывают приговор и позволяют прочесть молитву.
Бывший президент Русского исторического общества, друг Толстого и Дягилева Николай Михайлович Романов, его брат и бывший директор Русского музея Георгий, их племянник Дмитрий и дядя Павел зарыты где-то возле Трубецкого бастиона.
Уцелел только котенок: он жил у Бимбо в камере на Шпалерной и, собираясь «с вещами», Николай Михайлович решил было, что их куда-то переселяют. Потому и захватил зверюшку с собой. Перед убийством перекинулся несколькими шутками с палачами, погладил котенка и отдал его одному из конвоиров.
Распорядившийся о казни заместитель «железного Феликса» Яков Петерс прожил после этого еще два десятка лет, продолжал занимать высокие карательные посты и подготовил себе достойную смену. На 53-ем году своей жизни бывший шеф ПетроЧК и ВЧК был за ненадобностью скормлен родной "конторе" Сталиным. Где находится участок земли, принявший в себя простреленную коллегами Якова Христофорыча тушку его, - неведомо.
30 января 2004 года в Петропавловской крепости открыта была мемориальная доска в память о четверых Великих князьях - последних из романовской династии жертв яковов христофорычей.
* * *
От автора:
Все цветные уличные фотоснимки для публикации получены трудами (и фотокамерой) canoe-ride.