Невский проспект, 63: подводная лодка дворянского герба (?)
Кате Маркеловой
Свой нынешний вид фасад дома No 63 по Невскому проспекту приобрел во второй половине 1870-х, когда архитектор Павел Сюзор осуществил две перестройки этого дома. Видимо, при последней из них, предпринятой в 1878 году, фасад получил свой нынешний декор, в котором, среди прочего, обнаруживаются два идентичных картуша, заставлящие подозревать в них гербы - композиции в щитах слишком сложны для того, чтобы видеть здесь просто украшение.
Каждый из фигурных щитов разделен на три части, из которых в первой угадывается орлиное крыло; рядом, во второй, помещено что-то среднее между шишкой хвойного дерева, бесхвостым ананасом и боевой гранатой, а третья, нижняя и самая большая часть, показывает нечто совершенно неузнаваемое.
Такого герба нет ни в официальном Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи, ни в собрании также Высочайше пожалованных дипломных гербов.
В справочниках строение на Невском, 63 упоминается - как раз в связи с перестройками Павла Сюзора - как «доходный дом И.Ф. Александровского», но никаких сведений о владельце не сообщается; не расшифровываются даже его инициалы. В перечнях родам и лицам, которые были удостоены жалованными гербами в имперскую эпоху, упоминается один-единственный Александровский - надворный советник, получивший герб в 1850 году, но герб его не имеет ничего общего с композициями на фасадных щитках. Кроме того, будучи по имени Александром, этот дворянин не годится ни во владельцы дома на Невском, ни в отцы домовладельца И.Ф. Александровского.
Иными словами, если картуши и вправду показывают герб, то это герб самобытный - т.е. принятый его владельцем собственной волей и безо всякой особой Высочайшей санкции. Российская геральдика знает великое множество таких самодельных гербов, которые никогда и нигде не были учтены и при этом вполне успешно выполняли функцию официальных опознавательных знаков своих хозяев. В Российской империи любой был вправе завести себе герб, при этом дворяне могли ходатайствовать о признании своих самобытных гербов перед императором, но на деле за таким подтверждением обращались далеко не все - даже не большинство.
Опознание «вроде-бы-герба» на Невском, 63 кажется зашедшим в тупик, но у нас все же есть тонкая ниточка, связывающая эти картуши с неким И.Ф. Александровским. Вот только - с каким?
В российской истории второй половины XIX века наиболее известен петербуржец (хотя и уроженец курляндской Митавы) Иван Федорович Александровский (1817-1894) - художник, фотограф и талантливый самоучка, ставший в середине 1860-х изобретателем первой нашей подводной лодки с механическим двигателем и боевой торпеды. Александр Освободитель побывал на подлодке и высоко оценил научный подвиг Александровского: изобретатель получил орден Св. Владимира 4-ой степени и зачисление на службу в Морское ведомство в чине титулярного советника с мундиром. Годовой оклад, назначенный вольному механику И.Ф. Александровскому, был определен в пять тысяч рублей.
Трудно сказать, много это или мало, т.е. имел ли Иван Александровский возможность купить и реконструировать доходный дом в центре столицы. Известно, что строительство и испытания своих сложных и дорогостоящих изобретений на благо отечественного флота он финансировал из собственного кармана и в итоге разделил судьбу лесковского Левши: разорился и закончил свой земной путь в больнице для бедных. Впроем, в середине 1870-х его дела еще не были настолько плохи…
Всмотревшись в главное изобретение Ивана Федоровича, трудно отделаться от мысли, что эмблема с бесформенным контуром в нижней части щита на фасаде дома по Невскому проспекту, 63, все же имеет форму - это контур подводной лодки Александровского с характерным для нее подъемом-утолщением на носу для палубной площадки, с узнаваемым «плавником» хвоста. Тогда странная горизонтальная полоса с продольными углублениями над контуром субмарины - это поверхность воды.
Нам неизвестно, родился ли Иван Федорович дворянином (кажется, все же - нет), но знаем, что пожалованная ему императором Александром 4-ая степень ордена Св. Владимира сообщала своему кавалеру право на потомственное дворянство. Если в картушах изображен герб изобретателя подлодки - то он дворянский, хотя и не несет сословных атрибутов (решетчатого шлема под дворянской короной).
В принципе, геральдическая традиция не приветствует безосновательного деления щита на несколько самостоятельных полей и помещения в гербы механизмов и орудий новейшего времени: ведь геральдика - наука средневековая и предпочитает «орудовать» средневековыми же образами и эмблемами. Но герб на фасаде был принят человеком, далеким от геральдики: похоже, ему просто не с кем было посоветоваться в том, как сделать герб грамотным и корректным, как воплотить идею подводной лодки - главного своего детища и предмета гордости - чисто геральдическими средствами...
Все, сказанное выше - только гипотеза. Если она однажды получит подтверждение, то не беда, что вопрос первенства в изобретении подлодки и торпеды останется спорным: зато русская самобытная геральдика сможет похвастаться хотя и неправильным, но первым появлением субмарины в дворянском гербе.
* * *
От автора:
Все цветные уличные фотоснимки для публикации получены трудами (и фотокамерой) canoe-ride.
Свой нынешний вид фасад дома No 63 по Невскому проспекту приобрел во второй половине 1870-х, когда архитектор Павел Сюзор осуществил две перестройки этого дома. Видимо, при последней из них, предпринятой в 1878 году, фасад получил свой нынешний декор, в котором, среди прочего, обнаруживаются два идентичных картуша, заставлящие подозревать в них гербы - композиции в щитах слишком сложны для того, чтобы видеть здесь просто украшение.
Каждый из фигурных щитов разделен на три части, из которых в первой угадывается орлиное крыло; рядом, во второй, помещено что-то среднее между шишкой хвойного дерева, бесхвостым ананасом и боевой гранатой, а третья, нижняя и самая большая часть, показывает нечто совершенно неузнаваемое.
Такого герба нет ни в официальном Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи, ни в собрании также Высочайше пожалованных дипломных гербов.
В справочниках строение на Невском, 63 упоминается - как раз в связи с перестройками Павла Сюзора - как «доходный дом И.Ф. Александровского», но никаких сведений о владельце не сообщается; не расшифровываются даже его инициалы. В перечнях родам и лицам, которые были удостоены жалованными гербами в имперскую эпоху, упоминается один-единственный Александровский - надворный советник, получивший герб в 1850 году, но герб его не имеет ничего общего с композициями на фасадных щитках. Кроме того, будучи по имени Александром, этот дворянин не годится ни во владельцы дома на Невском, ни в отцы домовладельца И.Ф. Александровского.
Иными словами, если картуши и вправду показывают герб, то это герб самобытный - т.е. принятый его владельцем собственной волей и безо всякой особой Высочайшей санкции. Российская геральдика знает великое множество таких самодельных гербов, которые никогда и нигде не были учтены и при этом вполне успешно выполняли функцию официальных опознавательных знаков своих хозяев. В Российской империи любой был вправе завести себе герб, при этом дворяне могли ходатайствовать о признании своих самобытных гербов перед императором, но на деле за таким подтверждением обращались далеко не все - даже не большинство.
Опознание «вроде-бы-герба» на Невском, 63 кажется зашедшим в тупик, но у нас все же есть тонкая ниточка, связывающая эти картуши с неким И.Ф. Александровским. Вот только - с каким?
В российской истории второй половины XIX века наиболее известен петербуржец (хотя и уроженец курляндской Митавы) Иван Федорович Александровский (1817-1894) - художник, фотограф и талантливый самоучка, ставший в середине 1860-х изобретателем первой нашей подводной лодки с механическим двигателем и боевой торпеды. Александр Освободитель побывал на подлодке и высоко оценил научный подвиг Александровского: изобретатель получил орден Св. Владимира 4-ой степени и зачисление на службу в Морское ведомство в чине титулярного советника с мундиром. Годовой оклад, назначенный вольному механику И.Ф. Александровскому, был определен в пять тысяч рублей.
Трудно сказать, много это или мало, т.е. имел ли Иван Александровский возможность купить и реконструировать доходный дом в центре столицы. Известно, что строительство и испытания своих сложных и дорогостоящих изобретений на благо отечественного флота он финансировал из собственного кармана и в итоге разделил судьбу лесковского Левши: разорился и закончил свой земной путь в больнице для бедных. Впроем, в середине 1870-х его дела еще не были настолько плохи…
Всмотревшись в главное изобретение Ивана Федоровича, трудно отделаться от мысли, что эмблема с бесформенным контуром в нижней части щита на фасаде дома по Невскому проспекту, 63, все же имеет форму - это контур подводной лодки Александровского с характерным для нее подъемом-утолщением на носу для палубной площадки, с узнаваемым «плавником» хвоста. Тогда странная горизонтальная полоса с продольными углублениями над контуром субмарины - это поверхность воды.
Нам неизвестно, родился ли Иван Федорович дворянином (кажется, все же - нет), но знаем, что пожалованная ему императором Александром 4-ая степень ордена Св. Владимира сообщала своему кавалеру право на потомственное дворянство. Если в картушах изображен герб изобретателя подлодки - то он дворянский, хотя и не несет сословных атрибутов (решетчатого шлема под дворянской короной).
В принципе, геральдическая традиция не приветствует безосновательного деления щита на несколько самостоятельных полей и помещения в гербы механизмов и орудий новейшего времени: ведь геральдика - наука средневековая и предпочитает «орудовать» средневековыми же образами и эмблемами. Но герб на фасаде был принят человеком, далеким от геральдики: похоже, ему просто не с кем было посоветоваться в том, как сделать герб грамотным и корректным, как воплотить идею подводной лодки - главного своего детища и предмета гордости - чисто геральдическими средствами...
Все, сказанное выше - только гипотеза. Если она однажды получит подтверждение, то не беда, что вопрос первенства в изобретении подлодки и торпеды останется спорным: зато русская самобытная геральдика сможет похвастаться хотя и неправильным, но первым появлением субмарины в дворянском гербе.
* * *
От автора:
Все цветные уличные фотоснимки для публикации получены трудами (и фотокамерой) canoe-ride.