(no subject)
* * *
Приснился сон нечаянный,
Довольно грубо спаянный,
Хромой и неприкаянный,
Но жаловаться что ж -
Пошёл я вертолёт пасти,
Крутило ветром лопасти,
Стоял я возле пропасти,
Вокруг шумела рожь.
И дети, дети бегали,
Как льдинки в «Чивас Регале»,
Жевали хлеб и бейгале,
Кричали ерунду,
Но я стоял, как вкопанный,
Ловя их с криком: «Опа-на!».
Коль надо, я, как штопанный,
Опять спасать пойду.
А после в финской «кожанке»
Гулял я по Остоженке,
Купив всем по мороженке,
Чтоб в человецех - мир.
Клянусь я всеми фибрами,
Над Волгою, над Тибром ли,
Доступными калибрами
Я грянул: «Viva beer!»
Звучит везде Рахманинов
От Мги до бухты Ванино,
И звук, бемолем раненный,
Вонзается в туман.
Что заниматься лажею?
Опять стою на страже я
И мажу белой сажею
Мир чёрный, как обман.
Таков мой сон. А может - быт.
Он на меня судьбой пролит,
Он надо мной всегда парит,
Хочу я не хочу.
Определив мои пути,
Он мне командует: «Лети!»
И я, найдя разрыв сети,
Лечу.
Лечу
Лечу.
1.12.21
Приснился сон нечаянный,
Довольно грубо спаянный,
Хромой и неприкаянный,
Но жаловаться что ж -
Пошёл я вертолёт пасти,
Крутило ветром лопасти,
Стоял я возле пропасти,
Вокруг шумела рожь.
И дети, дети бегали,
Как льдинки в «Чивас Регале»,
Жевали хлеб и бейгале,
Кричали ерунду,
Но я стоял, как вкопанный,
Ловя их с криком: «Опа-на!».
Коль надо, я, как штопанный,
Опять спасать пойду.
А после в финской «кожанке»
Гулял я по Остоженке,
Купив всем по мороженке,
Чтоб в человецех - мир.
Клянусь я всеми фибрами,
Над Волгою, над Тибром ли,
Доступными калибрами
Я грянул: «Viva beer!»
Звучит везде Рахманинов
От Мги до бухты Ванино,
И звук, бемолем раненный,
Вонзается в туман.
Что заниматься лажею?
Опять стою на страже я
И мажу белой сажею
Мир чёрный, как обман.
Таков мой сон. А может - быт.
Он на меня судьбой пролит,
Он надо мной всегда парит,
Хочу я не хочу.
Определив мои пути,
Он мне командует: «Лети!»
И я, найдя разрыв сети,
Лечу.
Лечу
Лечу.
1.12.21