«Поэты» Конституции
Физик стремится сделать сложное простым,
а поэт - простое сложным.
Лев Ландау
Поэтам, о которых говорил Ландау, важна цветистость речи, а не её простота. Сегодня популярные политики и их спичрайтеры возвышенным слогом, как поэты, пишут хартии, декларации и конституции. Как ода написана и наша Конституция, которую мы приняли, «чтя память предков». Про память предков написано в преамбуле Конституции. И хотя предки умерли, а память бывает лишь у живых, «память предков» мистически украшает нашу Конституцию.
Если Конституция - ода, то её поэтические переборы не беда. Даже Пушкин писал другу, Петру Вяземскому, что поэзия должна быть глуповата.
Наряду с «памятью предков» отмечу и некоторые другие глуповатые стороны нашей Конституции, к которым нельзя относиться всерьёз.
Демократия. Демократия или народовластие - это оксюморон, остроумно-глупое, то, чего не бывает. Не может весь народ властвовать. Чтобы была власть, нужны подвластные. А когда все властвуют, нет подвластных. Властвовать может лишь одна часть народа над другой частью народа, но тогда это не демократия, не власть народа. «Демократия» - глуповатая поэзия, а не тема для серьёзного разговора.
Равноправие. Если права - это ценные возможности человека, то у людей разные возможности. Можно объявить, что у миллиардера и бомжа равные права на роскошную жизнь, а у мужчины и женщины равные права на рождение детей. Но объявить не всерьёз, а улыбнувшись. Кто ж пустит бомжа в роскошную гостиницу? И как мужчине реализовать своё равное с женщиной право на рождение ребёнка?
Равенство всех перед законом и судом тоже повод улыбнуться. Суд, опираясь на закон, вовсе не уравнивает участников судебного разбирательства, а каждому воздаёт по заслугам. Кто-то уходит из суда сам, а кто-то - в наручниках и под конвоем.
Запрещённое право. Если у тебя есть право, значит никто не вправе тебе его запретить. И, наоборот: на запрещённое у тебя нет права. Поэтому требование Конституции не нарушать своими правами права других людей, следует воспринимать как оксюморон, как конституционную шутку.
Человек и гражданин, у которого есть права и свободы. Говорить «человек и гражданин» не менее нелепо, чем «люди и женщины». Но я бы не стал шутить с правами людей и женщин, в то время как к шуткам с правами человека и гражданина публика относится толерантно.
Несмотря на всю эти нелепости, есть опасность слишком серьёзного отношения к Конституции. В таком случае моё отношение к ней как к поэтической глупости может быть расценено как глумление над памятью предков, демократией, равноправием, правомерным осуществлением своих прав и вообще над правами и свободами человека и гражданина.
