Учёт награбленного в «Двенадцати стульях»
Принуждение и обман - некрасивые формы общения, но они лежит в основе коммунизма. Обман коммунизма - в обещании общественной собственности. Но собственность потому и обособлена, что её на всех не хватает, а потому она не может быть общей, для всех. Дефицитные ресурсы, ресурсы, которых на всех не хватает, требуют разграничения между людьми. Общественная собственность - оксюморон, невозможное. Возможна лишь смена хозяев, когда вместо одних людей дефицитными ресурсами, имуществом распоряжаются другие люди.
Коммунистическое обобществление - это грабёж в пользу организаторов обобществления. Коммунистические грабители распоряжаются награбленным в своих интересах, объявляя свой интерес общественным интересом.
Остап Бендер приходит к архивариусу Коробейникову, который тайно ведёт учёт разграбленной большевиками мебели в Старгороде. Учёт предназначен для настоящих хозяев, которые, по мнению Коробейникова, должны вернуться за своим имуществом.
Остап выдаёт себя за сына покойного Воробъянинова, чтобы узнать, где дорогая ему как память о папаше мебель, которую у папаши забрали вместе с особняком большевики в 1918 году.
Коробейников демонстрирует Остапу свой архив (дальше - цитата):
- Все здесь, - сказал он, - весь Старгород! Вся мебель! У кого когда взято, кому когда выдано. А вот это - алфавитная книга - зеркало жизни! Вам про чью мебель? Купца первой гильдии Ангелова? Пожа-алуйста. Смотрите на букву А. Буква А, Ак, Ам, Aн, Ангелов… Номер? Вот 82742. Теперь книгу учета сюда. Страница 142. Где Ангелов? Вот Ангелов. Взято у Ангелова 18 декабря 1918 года: рояль «Беккер» № 97012, табурет к нему мягкий, бюро две штуки, гардеробов четыре (два красного дерева), шифоньер один и так далее… А кому дано?.. Смотрим книгу распределения. Тот же номер 82742… Дано… Шифоньер - в горвоенком, гардеробов три штуки - в детский интернат «Жаворонок»… И еще один гардероб - в личное распоряжение секретаря Старпродкомгуба. А рояль куды пошел? Пошел рояль в собес, во 2-й дом. И посейчас там рояль есть…
«Что-то не видел я там такого рояля», - подумал Остап, вспомнив застенчивое личико Альхена.
- Или, примерно, у правителя канцелярии городской управы Мурина… На букву М, значит, и нужно искать. Все тут. Весь город. Рояли тут, козетки всякие, трюмо, кресла, диванчики, пуфики, люстры… Сервизы даже, и то есть…
- Ну, - сказал Остап, - вам памятник нужно нерукотворный воздвигнуть. Однако ближе к телу. Например, буква В.
- Есть буква В, - охотно отозвался Коробейников, - Сейчас. Вм, Вн, Ворицкий, № 48238, Воробьянинов, Ипполит Матвеевич, батюшка ваш, царство ему небесное, большой души был человек… Рояль «Беккер» № 5480009, вазы китайские маркированные - четыре, французского завода «Севр», ковров-обюссонов восемь разных размеров, гобелен «Пастушка», гобелен «Пастух», текинских ковров - два, хорасанских ковров - один, чучело медвежье с блюдом - одно, спальный гарнитур - двенадцать мест, столовый гарнитур - шестнадцать мест, гостиный гарнитур - четырнадцать мест, ореховый, мастера Гамбса работы…
- А кому роздано? - в нетерпении спросил Остап.
- Это мы сейчас. Чучело медвежье с блюдом - во второй район милиции. Гобелен «Пастух» - в фонд художественных ценностей. Гобелен «Пастушка» - в клуб водников. Ковры обюссон, текинские и хоросан - в Наркомвнешторг. Гарнитур спальный - в союз охотников, гарнитур столовый - в Старгородское отделение Главчая. Гарнитур гостиный ореховый - по частям. Стол круглый и стул один - во 2-й дом собеса, диван с гнутой спинкой - в распоряжение жилотдела (до сих пор в передней стоит, всю обивку промаслили, сволочи), и еще один стул - товарищу Грицацуеву, как инвалиду империалистической войны, по его заявлению и грифу завжилотделом т. Буркина. Десять стульев в Москву, в музей мебельного мастерства согласно циркулярного письма Наркомпроса… Вазы китайские маркированные…
- Хвалю! - сказал Остап, ликуя. - Это конгениально! Хорошо бы и на ордера посмотреть.
- Сейчас, сейчас и до ордеров доберемся. На № 48238, литера В.
Архивариус подошел к шкафу и, поднявшись на цыпочки, достал нужную пачку.
- Вот-с. Вся вашего батюшки мебель тут. Вам все ордера?
- Куда мне все… Так… Воспоминания детства - гостиный гарнитур… Помню, игрывал я в гостиной, на ковре хорасан, глядя на гобелен «Пастушка»… Хорошее было время, золотое детство!.. Так вот, гостиным гарнитуром мы, папаша, и ограничимся.
Архивариус с любовью стал расправлять пачку зеленых корешков и принялся разыскивать там требуемые ордера. Коробейников отобрал пять ордеров. Один ордер на десять стульев, два - по одному стулу, один - на круглый стол и один - на гобелен «Пастушка».
- Изволите ли видеть. Все в порядке. Где что стоит - все известно. На корешках все адреса прописаны и собственноручная подпись получателя. Так что никто в случае чего не отопрется. Может быть, хотите генеральши Поповой гарнитур? Очень хороший. Тоже гамбсовская работа.
Но Остап, движимый любовью исключительно к родителям, схватил ордера, засунул их на самое дно бокового кармана, а от генеральшиного гарнитура отказался.
Коммунистическое обобществление - это грабёж в пользу организаторов обобществления. Коммунистические грабители распоряжаются награбленным в своих интересах, объявляя свой интерес общественным интересом.
Остап Бендер приходит к архивариусу Коробейникову, который тайно ведёт учёт разграбленной большевиками мебели в Старгороде. Учёт предназначен для настоящих хозяев, которые, по мнению Коробейникова, должны вернуться за своим имуществом.
Остап выдаёт себя за сына покойного Воробъянинова, чтобы узнать, где дорогая ему как память о папаше мебель, которую у папаши забрали вместе с особняком большевики в 1918 году.
Коробейников демонстрирует Остапу свой архив (дальше - цитата):
- Все здесь, - сказал он, - весь Старгород! Вся мебель! У кого когда взято, кому когда выдано. А вот это - алфавитная книга - зеркало жизни! Вам про чью мебель? Купца первой гильдии Ангелова? Пожа-алуйста. Смотрите на букву А. Буква А, Ак, Ам, Aн, Ангелов… Номер? Вот 82742. Теперь книгу учета сюда. Страница 142. Где Ангелов? Вот Ангелов. Взято у Ангелова 18 декабря 1918 года: рояль «Беккер» № 97012, табурет к нему мягкий, бюро две штуки, гардеробов четыре (два красного дерева), шифоньер один и так далее… А кому дано?.. Смотрим книгу распределения. Тот же номер 82742… Дано… Шифоньер - в горвоенком, гардеробов три штуки - в детский интернат «Жаворонок»… И еще один гардероб - в личное распоряжение секретаря Старпродкомгуба. А рояль куды пошел? Пошел рояль в собес, во 2-й дом. И посейчас там рояль есть…
«Что-то не видел я там такого рояля», - подумал Остап, вспомнив застенчивое личико Альхена.
- Или, примерно, у правителя канцелярии городской управы Мурина… На букву М, значит, и нужно искать. Все тут. Весь город. Рояли тут, козетки всякие, трюмо, кресла, диванчики, пуфики, люстры… Сервизы даже, и то есть…
- Ну, - сказал Остап, - вам памятник нужно нерукотворный воздвигнуть. Однако ближе к телу. Например, буква В.
- Есть буква В, - охотно отозвался Коробейников, - Сейчас. Вм, Вн, Ворицкий, № 48238, Воробьянинов, Ипполит Матвеевич, батюшка ваш, царство ему небесное, большой души был человек… Рояль «Беккер» № 5480009, вазы китайские маркированные - четыре, французского завода «Севр», ковров-обюссонов восемь разных размеров, гобелен «Пастушка», гобелен «Пастух», текинских ковров - два, хорасанских ковров - один, чучело медвежье с блюдом - одно, спальный гарнитур - двенадцать мест, столовый гарнитур - шестнадцать мест, гостиный гарнитур - четырнадцать мест, ореховый, мастера Гамбса работы…
- А кому роздано? - в нетерпении спросил Остап.
- Это мы сейчас. Чучело медвежье с блюдом - во второй район милиции. Гобелен «Пастух» - в фонд художественных ценностей. Гобелен «Пастушка» - в клуб водников. Ковры обюссон, текинские и хоросан - в Наркомвнешторг. Гарнитур спальный - в союз охотников, гарнитур столовый - в Старгородское отделение Главчая. Гарнитур гостиный ореховый - по частям. Стол круглый и стул один - во 2-й дом собеса, диван с гнутой спинкой - в распоряжение жилотдела (до сих пор в передней стоит, всю обивку промаслили, сволочи), и еще один стул - товарищу Грицацуеву, как инвалиду империалистической войны, по его заявлению и грифу завжилотделом т. Буркина. Десять стульев в Москву, в музей мебельного мастерства согласно циркулярного письма Наркомпроса… Вазы китайские маркированные…
- Хвалю! - сказал Остап, ликуя. - Это конгениально! Хорошо бы и на ордера посмотреть.
- Сейчас, сейчас и до ордеров доберемся. На № 48238, литера В.
Архивариус подошел к шкафу и, поднявшись на цыпочки, достал нужную пачку.
- Вот-с. Вся вашего батюшки мебель тут. Вам все ордера?
- Куда мне все… Так… Воспоминания детства - гостиный гарнитур… Помню, игрывал я в гостиной, на ковре хорасан, глядя на гобелен «Пастушка»… Хорошее было время, золотое детство!.. Так вот, гостиным гарнитуром мы, папаша, и ограничимся.
Архивариус с любовью стал расправлять пачку зеленых корешков и принялся разыскивать там требуемые ордера. Коробейников отобрал пять ордеров. Один ордер на десять стульев, два - по одному стулу, один - на круглый стол и один - на гобелен «Пастушка».
- Изволите ли видеть. Все в порядке. Где что стоит - все известно. На корешках все адреса прописаны и собственноручная подпись получателя. Так что никто в случае чего не отопрется. Может быть, хотите генеральши Поповой гарнитур? Очень хороший. Тоже гамбсовская работа.
Но Остап, движимый любовью исключительно к родителям, схватил ордера, засунул их на самое дно бокового кармана, а от генеральшиного гарнитура отказался.