Конституционное равенство «прав и свобод человека и гражданина»
Дополнительные права мне необходимы
для успешной борьбы за равенство ваших прав.
Ишхан Геворгян
Сегодня День Конституции России. Буду критиковать Конституцию, чтобы следующая стала лучше. Критиковать за то, за что её принято хвалить - за равноправие.
В Конституции России государство гарантирует «равенство прав и свобод человека и гражданина» независимо от обстоятельств (ст. 19). В этом, как и во многом другом, Конституция следует Всеобщей декларации прав человека, которая уже в первой статье провозглашает, что все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах. Но и авторы Всеобщей декларации прав человека были не оригиналами, провозглашая равноправие. В первой статье французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года записано: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах». А французская конституция 1791 года в преамбуле объявляла бесповоротно отменёнными все случаи превосходства одного над другим, кроме того превосходства, которое принадлежит представителям общественной власти при исполнении ими своих обязанностей. В заявлении о превосходстве представителей общественной власти для достижения равенства проглядывает оксюморон: равенство - это неравенство, где преимущество принадлежит надзирателям за равенством, а иначе не получится равенства, потому что люди постоянно стремятся к тому, чтобы превзойти окружающих хоть в чём-то.
Трудно придумать идею более вздорную и одновременно более популярную, чем идея равноправия. Эта идея породила Великую французскую революцию. Её подхватили организаторы ещё одной Великой - русской революции. Великую социалистическую революцию получили китайцы и другие не столь многочисленные народы.
Если против социализма и коммунизма выступают многие, то равноправие чуть ли не общепринятая во всём мире идея. Требование невозможного - равноправия - ещё раз демонстрирует слабость социальных наук по сравнению с науками естественными. Если естественные науки развиваются, то социальные деградируют, создавая и расхваливая нежизнеспособные проекты. Социальные науки абсолютно беспомощны в распознавании и в критике оксюморонов, одним из которых является равноправие.
Когда соблюдаются права, люди в них, как правило, не равны. Когда людей начинают уравнивать в правах, то исчезает право. Оксюмороны хороши в художественной литературе, в поэзии. Там они не воспринимаются буквально. Но они совершенно недопустимы в законе. «Казнить нельзя помиловать» - никак не вершина правовой мысли. Это либо шутка, либо ошибка судьи, пропустившего запятую. Но шутки прочь, когда на тебе судейская мантия! Шутки, грозящие суровым наказанием, неуместны.
Самые популярные законодательные оксюмороны - равноправие и демократия ( Власть правых вместо демократии). Закон, требующий равноправия, не обеспечит справедливости. Справедливо уравнивать не в правах, а в обязанностях соблюдать права других людей. Требование равноправия влечёт за собой грабёж одних людей в пользу других. Но какие могут быть права, когда закон одобряет грабёж? Принуждение правых людей - преступление. Правым может быть лишь принуждение преступников.
Пока оксюмороны коренятся в законах, нам рано называть современный мировой порядок правым, справедливым. Оксюмороны в законах - преступление.
Если права - это ценные возможности, а только такие права есть смысл защищать, то мужчины и женщины не равны в правах. Здоровая молодая женщина вправе рожать, а у мужчин нет таких прав, потому что нет возможностей.
Но Конституция (ст. 19) не только уравнивает мужчину и женщину во всех правах, но даже уравнивает в возможностях для реализации этих прав. Оказывается, мало наделить правами, нужно ещё наделить возможностями для осуществления этих прав. Права, которые нельзя реализовать, - не права, поэтому, провозгласив права, не нужно уточнять, как это делает Конституция, что эти права можно реализовать. Когда законодатель пишет «права и возможности», жди, что тебя будут наделять правами без возможностей и лишать возможностей, не отнесённых к правам. Права и возможности, также как и правовые возможности или правомочия, - плеоназм. С тем, что не все возможности - права, можно согласиться, но если права - не возможности, то они не права.
Права, которые не являются возможностями, абсолютно бесполезные права. Их незачем защищать. Наделение правами без возможностей, например, правом мужчине рожать или ходить по воде, как по суше, ничего не добавляет одаряемому. Такой подарок вызывает подозрение, что даритель либо шутит, либо он сумасшедший, либо он держит одаряемого за идиота. Если Конституция наделяет нас правами, которые не являются ценными возможностями, то ее авторы либо сами были невменяемы, либо держали всех нас за таковых. Вряд ли они шутили, когда писали Конституцию.
Судя по словарям русского языка, права и свободы можно понимать как возможности. Чем больше возможностей, тем больше свобод. И наоборот, потеря некоторых возможностей - это потеря некоторых свобод. Права - то же самое. Но есть разница. Права - социальное явление. Права - меченые возможности. Это возможности, защищаемые гранями от соседей: межами, заборами, общественным мнением, государством и законом. А свободы - это все возможности, не обязательно защищаемые гранями. Свободы - больше, чем права. Права - подмножество свобод: нет прав, которые не были бы свободами, но не все свободы - права.
Конституция - юридический документ, он предназначен для защиты прав. Свободам, которые за пределами прав, которые не имеют отношения к юстиции, не место в Конституции. Поэтому из «прав и свобод» следует удалить свободы, оставив лишь права. И, конечно же, без всяких «прав человека», потому что нечеловеческих прав не бывает.
Иногда равноправие понимают, как «равенство всех перед законом и судом». Но это образное выражение, иносказание, троп. Упор на равенство всех пред законом и судом мешает по-разному отнестись к правому и виноватому. Но опять выручает здравый смысл, спасая нас от небрежности конституционных теоретиков. Судьи, как правило (но не всегда!), игнорируют требование Конституции о равенстве всех перед судом и законом и обычно воздают каждому по делам, а не всем поровну.
Концепция права самого по себе - грандиозна, и не нужно её уродовать костылями-добавками в виде «равноправия», «прав и свобод» или «прав человека», да ещё и с гражданином в придачу.
Право - это не равенство. Наоборот, право - неравенство, где свободны правые и несвободны преступники.
для успешной борьбы за равенство ваших прав.
Ишхан Геворгян
Сегодня День Конституции России. Буду критиковать Конституцию, чтобы следующая стала лучше. Критиковать за то, за что её принято хвалить - за равноправие.
В Конституции России государство гарантирует «равенство прав и свобод человека и гражданина» независимо от обстоятельств (ст. 19). В этом, как и во многом другом, Конституция следует Всеобщей декларации прав человека, которая уже в первой статье провозглашает, что все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах. Но и авторы Всеобщей декларации прав человека были не оригиналами, провозглашая равноправие. В первой статье французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года записано: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах». А французская конституция 1791 года в преамбуле объявляла бесповоротно отменёнными все случаи превосходства одного над другим, кроме того превосходства, которое принадлежит представителям общественной власти при исполнении ими своих обязанностей. В заявлении о превосходстве представителей общественной власти для достижения равенства проглядывает оксюморон: равенство - это неравенство, где преимущество принадлежит надзирателям за равенством, а иначе не получится равенства, потому что люди постоянно стремятся к тому, чтобы превзойти окружающих хоть в чём-то.
Трудно придумать идею более вздорную и одновременно более популярную, чем идея равноправия. Эта идея породила Великую французскую революцию. Её подхватили организаторы ещё одной Великой - русской революции. Великую социалистическую революцию получили китайцы и другие не столь многочисленные народы.
Если против социализма и коммунизма выступают многие, то равноправие чуть ли не общепринятая во всём мире идея. Требование невозможного - равноправия - ещё раз демонстрирует слабость социальных наук по сравнению с науками естественными. Если естественные науки развиваются, то социальные деградируют, создавая и расхваливая нежизнеспособные проекты. Социальные науки абсолютно беспомощны в распознавании и в критике оксюморонов, одним из которых является равноправие.
Когда соблюдаются права, люди в них, как правило, не равны. Когда людей начинают уравнивать в правах, то исчезает право. Оксюмороны хороши в художественной литературе, в поэзии. Там они не воспринимаются буквально. Но они совершенно недопустимы в законе. «Казнить нельзя помиловать» - никак не вершина правовой мысли. Это либо шутка, либо ошибка судьи, пропустившего запятую. Но шутки прочь, когда на тебе судейская мантия! Шутки, грозящие суровым наказанием, неуместны.
Самые популярные законодательные оксюмороны - равноправие и демократия ( Власть правых вместо демократии). Закон, требующий равноправия, не обеспечит справедливости. Справедливо уравнивать не в правах, а в обязанностях соблюдать права других людей. Требование равноправия влечёт за собой грабёж одних людей в пользу других. Но какие могут быть права, когда закон одобряет грабёж? Принуждение правых людей - преступление. Правым может быть лишь принуждение преступников.
Пока оксюмороны коренятся в законах, нам рано называть современный мировой порядок правым, справедливым. Оксюмороны в законах - преступление.
Если права - это ценные возможности, а только такие права есть смысл защищать, то мужчины и женщины не равны в правах. Здоровая молодая женщина вправе рожать, а у мужчин нет таких прав, потому что нет возможностей.
Но Конституция (ст. 19) не только уравнивает мужчину и женщину во всех правах, но даже уравнивает в возможностях для реализации этих прав. Оказывается, мало наделить правами, нужно ещё наделить возможностями для осуществления этих прав. Права, которые нельзя реализовать, - не права, поэтому, провозгласив права, не нужно уточнять, как это делает Конституция, что эти права можно реализовать. Когда законодатель пишет «права и возможности», жди, что тебя будут наделять правами без возможностей и лишать возможностей, не отнесённых к правам. Права и возможности, также как и правовые возможности или правомочия, - плеоназм. С тем, что не все возможности - права, можно согласиться, но если права - не возможности, то они не права.
Права, которые не являются возможностями, абсолютно бесполезные права. Их незачем защищать. Наделение правами без возможностей, например, правом мужчине рожать или ходить по воде, как по суше, ничего не добавляет одаряемому. Такой подарок вызывает подозрение, что даритель либо шутит, либо он сумасшедший, либо он держит одаряемого за идиота. Если Конституция наделяет нас правами, которые не являются ценными возможностями, то ее авторы либо сами были невменяемы, либо держали всех нас за таковых. Вряд ли они шутили, когда писали Конституцию.
Судя по словарям русского языка, права и свободы можно понимать как возможности. Чем больше возможностей, тем больше свобод. И наоборот, потеря некоторых возможностей - это потеря некоторых свобод. Права - то же самое. Но есть разница. Права - социальное явление. Права - меченые возможности. Это возможности, защищаемые гранями от соседей: межами, заборами, общественным мнением, государством и законом. А свободы - это все возможности, не обязательно защищаемые гранями. Свободы - больше, чем права. Права - подмножество свобод: нет прав, которые не были бы свободами, но не все свободы - права.
Конституция - юридический документ, он предназначен для защиты прав. Свободам, которые за пределами прав, которые не имеют отношения к юстиции, не место в Конституции. Поэтому из «прав и свобод» следует удалить свободы, оставив лишь права. И, конечно же, без всяких «прав человека», потому что нечеловеческих прав не бывает.
Иногда равноправие понимают, как «равенство всех перед законом и судом». Но это образное выражение, иносказание, троп. Упор на равенство всех пред законом и судом мешает по-разному отнестись к правому и виноватому. Но опять выручает здравый смысл, спасая нас от небрежности конституционных теоретиков. Судьи, как правило (но не всегда!), игнорируют требование Конституции о равенстве всех перед судом и законом и обычно воздают каждому по делам, а не всем поровну.
Концепция права самого по себе - грандиозна, и не нужно её уродовать костылями-добавками в виде «равноправия», «прав и свобод» или «прав человека», да ещё и с гражданином в придачу.
Право - это не равенство. Наоборот, право - неравенство, где свободны правые и несвободны преступники.