Один мой день или поход в Эрмитаж
Интернет еле дышит, сканер не удерживает книги, на улице темень, но что-то интересное происходит...
Четверг, 10 ноября - я судорожно осознаю, что в воскресенье Вермеера увезут из Эрмитажа и я вряд ли в скором будущем увижу его в Амстердаме. Нужно топать в музей.
Перед выходом.
Слава богу удалось припарковаться на Мойке, купить без очереди билет за 100 рублей.
И бодро пробежаться до зала итальянского искусства, где экспонируют Вермеера.
В этой пробежке я надолго задержалась только у "Флоры" Рембрандта, которая, несмотря на общий эрмитажный музейный тон, удивительно хороша. Вот что значит расцвет мастерства и любимая женщина.
Фотоаппарата у меня с собой не было, тяжести я с собой не таскаю, да и фотографировать в Эрмитаже это высший пилотаж. Освещения нет никакого, все картины грязно-золотистые, со вспышкой в музее нельзя, что правильно!
Дошли! Вермееру предоставили милый небольшой зал, с умеренным светом, людей мало, можно постоять, помедитировать.
Картина называется "Любовное письмо", в моих книгах мне не удалось найти эту картину в хорошей цветопередаче, на сайте музея она не открывалась, пришлось взять из интернета. Она не такая на самом деле по цвету. (wienta помогла скачать картинку с сайта музея, с правильной цветопередачей, да и детали можно рассмотреть)
Маленькая, 44х38,5 см, в темно-коричневой раме (впечатление, что современная) картина словно бриллиант высочайщего качества. Одна треть картины занята стеной, еще одна занавесом, мебелью и утварью. И собствено действие происходит в центральной части картины, которая освещена светом, льющимся из окна, что за стеной.
Я не люблю писать о картинах, их можно только видеть и чувствовать, но образ чистейшего бриллианта меня преследует, краски на картине звенят, да они уже и непохожи на краски, словно миг придуманной жизни.
Может все не так, решила сбегать к "малым" голландцам, через Фландрию, все такое темное, свет только из окон, а время то 17-00. Любимые цветочные и фруктовые натюрморты смотрю наощупь. В бытовых сценках голландцев ничего подобного по "сделанности" я не нахожу и возвращаюсь к Вермееру. Впечатление усиливается.
После такого количества старой живописи, я решаю разбавить ее количество импрессионизмом. Бегу через германцев и французов наверх к свету и ярким краскам.
Если старые мастера еще могут быть очищены от наслоений старого лака, то многие мастера более современной живописи использовали неверные сочетания красок и много темных красителей и их живопись тускнеет.
Хуже всего дело обстоит с Гогеном и Пикассо их залы просто серая мрачная скорбь. Матисс хорош, но ему я посвящу целый рассказ, Сезанн утонченный и загадочный, Боннар, Валлоттон и Вюйар притягивают колоритом.
Совершенно детская и непривлекательная живопись Мари Лорансен.
И вот когда я уже выскочила на лестницу с мозаичным панно, я увидела ЭТО!
Фотография не передает ничего - ни чистоты цветов, ни поразительной композиции, выражения глаз ребенка, трепещущих ресниц матери, умиления подруги.
ЭТА картина так трогает и так окрыляет. Я только что прочитала воспоминания дочери и жены Петрова-Водкина, его дневники. Меня поразило, что человек, художник может так оголять душу, так мыслить и чувствовать. Что он так велик и в тоже время так прост и беззащитен!
Спасибо ju_ta_color за эти дневники http://magazines.russ.ru/zvezda/2007/9/vo6.html
Мне не надо было больше никуда бежать.
Я погуляла по магазинам, купила книгу с отретушированными французами (такими наверное картины были при написании)
и красивый зонтик с мотивами картин Ван-Гога (не поклонница такого товара, но зонтик стильный) и пошла прогулочным шагом по Мойке.
Моя фотография сделана после возвращения домой.
Четверг, 10 ноября - я судорожно осознаю, что в воскресенье Вермеера увезут из Эрмитажа и я вряд ли в скором будущем увижу его в Амстердаме. Нужно топать в музей.
Перед выходом.
Слава богу удалось припарковаться на Мойке, купить без очереди билет за 100 рублей.
И бодро пробежаться до зала итальянского искусства, где экспонируют Вермеера.
В этой пробежке я надолго задержалась только у "Флоры" Рембрандта, которая, несмотря на общий эрмитажный музейный тон, удивительно хороша. Вот что значит расцвет мастерства и любимая женщина.
Фотоаппарата у меня с собой не было, тяжести я с собой не таскаю, да и фотографировать в Эрмитаже это высший пилотаж. Освещения нет никакого, все картины грязно-золотистые, со вспышкой в музее нельзя, что правильно!
Дошли! Вермееру предоставили милый небольшой зал, с умеренным светом, людей мало, можно постоять, помедитировать.
Картина называется "Любовное письмо", в моих книгах мне не удалось найти эту картину в хорошей цветопередаче, на сайте музея она не открывалась, пришлось взять из интернета. Она не такая на самом деле по цвету. (wienta помогла скачать картинку с сайта музея, с правильной цветопередачей, да и детали можно рассмотреть)
Маленькая, 44х38,5 см, в темно-коричневой раме (впечатление, что современная) картина словно бриллиант высочайщего качества. Одна треть картины занята стеной, еще одна занавесом, мебелью и утварью. И собствено действие происходит в центральной части картины, которая освещена светом, льющимся из окна, что за стеной.
Я не люблю писать о картинах, их можно только видеть и чувствовать, но образ чистейшего бриллианта меня преследует, краски на картине звенят, да они уже и непохожи на краски, словно миг придуманной жизни.
Может все не так, решила сбегать к "малым" голландцам, через Фландрию, все такое темное, свет только из окон, а время то 17-00. Любимые цветочные и фруктовые натюрморты смотрю наощупь. В бытовых сценках голландцев ничего подобного по "сделанности" я не нахожу и возвращаюсь к Вермееру. Впечатление усиливается.
После такого количества старой живописи, я решаю разбавить ее количество импрессионизмом. Бегу через германцев и французов наверх к свету и ярким краскам.
Если старые мастера еще могут быть очищены от наслоений старого лака, то многие мастера более современной живописи использовали неверные сочетания красок и много темных красителей и их живопись тускнеет.
Хуже всего дело обстоит с Гогеном и Пикассо их залы просто серая мрачная скорбь. Матисс хорош, но ему я посвящу целый рассказ, Сезанн утонченный и загадочный, Боннар, Валлоттон и Вюйар притягивают колоритом.
Совершенно детская и непривлекательная живопись Мари Лорансен.
И вот когда я уже выскочила на лестницу с мозаичным панно, я увидела ЭТО!
Фотография не передает ничего - ни чистоты цветов, ни поразительной композиции, выражения глаз ребенка, трепещущих ресниц матери, умиления подруги.
ЭТА картина так трогает и так окрыляет. Я только что прочитала воспоминания дочери и жены Петрова-Водкина, его дневники. Меня поразило, что человек, художник может так оголять душу, так мыслить и чувствовать. Что он так велик и в тоже время так прост и беззащитен!
Спасибо ju_ta_color за эти дневники http://magazines.russ.ru/zvezda/2007/9/vo6.html
Мне не надо было больше никуда бежать.
Я погуляла по магазинам, купила книгу с отретушированными французами (такими наверное картины были при написании)
и красивый зонтик с мотивами картин Ван-Гога (не поклонница такого товара, но зонтик стильный) и пошла прогулочным шагом по Мойке.
Моя фотография сделана после возвращения домой.