Стамбул
Самая жаркая дневная пора застала меня на берегу Босфора в районе Девичьей башни. Башня была в строительных лесах и под ремонтом, поэтому мы прошли чуть дальше в сторону одного из портов. Я был с переводчиком, молодым парнишкой по имени Никита. В районе порта Саланджак Текне Барынагы мы зашли в ресторанчик под открытым небом через дорогу от пролива, и я купил бутылку вина. С бутылкой я попросил пару стаканов, пообещав принести их попозже. Тару дали. Мы снова перешли дорогу, спустились по огромным камням к Босфору, к самой воде, я раскурил сигару и разлил вино. Никита рассказывал, что ему бы мысль взять бокалы из кафе в голову не пришла. Я рассеяно кивал головой и слушал низкий гул проходящих мимо кораблей. Солнце пряталось в облачности, но жара стояла крепкая. Я сидел, дымил сигарой и почти не разговаривая смотрел на Айя-Софию и мечеть Султанахмет с противоположной стороны пролива.
В начале июня я оказался в Турции.
Идея полететь туда витала с самого марта и носила вполне прагматичный характер. Решение же принималось в один вечер. Звезды сошлись, призывно моргнули и вот я с братом уже катил в такси по вечерней Москве в сторону аэропорта. Хлопок печати, таможня, билеты в один конец (мы не знали как быстро завершим дела) и эйбас утащил нас на тридцать две тысячи футов в небо, широко облетая неспокойные зоны проведения СВО.
Я прилетел в Турцию впервые. Предыдущие десятилетия, как это ни странно сильно брезговал. Ну вот это вот все «руссо туристо, что облико морале» «Наташи», и всяческие Анталии меня всегда отталкивали. Ехать туда не хотелось. Лишь в последние годы начав внимательно читать историю арабских государств и Порты, неожиданно проникся своеобразным уважением к по-своему великой державе. Сходя по трапу самолета в Анкаре, я всерьез радовался происходящему. Наверное, именно это состояние и определило дальнейшие события.
Анкара-Стамбул-Анкара-Анталия. По несколько дней в каждом городе, встречи с представителями местного бизнеса, всё это я хотел бы опустить, равно как и некоторые события скорее в стиле Хантера С. Томпсона, чем в духе приличных людей, прибывших по делу. Встречи и переговоры мелькали разноцветными картинками, время шло, и внезапно остановилось в Стамбуле на улице Харем Сахыл Йолу, неподалеку от Девичей башни на берегу Босфора. Той ночью брат улетел в Россию, а я остался здесь потому как считал свои дела незавершенными. В целом, это было иллюзией, потому что в Стамбуле встречи закончились, до Анкары еще нужно было добраться, а товарищ с которым мы должны были возвращаться в столицу, уже несколько часов встречался уже по своим делам, к которым я не имел никакого отношения.
У нас оставалось несколько часов в Стамбуле, я позвал Никиту, доблестно исполнявшего роль переводчика последние дни, и мы отправились гулять. Духота стояла как в России перед грозой и меня отчаянно тянуло к воде. Никита взял на себя роль гида и временами сверяясь с навигатором повел меня через паутину стамбульских улиц, со всех сторон обрамленных мечетями, куда-то в сторону пролива.
Аллах, Аллах! Временами мне казалось, что я закончусь, не доходя до цели. Вверх, вниз, вправо, влево. Составить маршрут и запомнить я бы точно не смог. Но минут через сорок пути, переводчик остановился и принюхался.
- Почти пришли, чуешь как морем пахнет? - заявил он мне.
Я с сомнением посмотрел на него и тоже принюхался. Морем действительно пахло.
Кажется, мы шли еще минут десять, прежде чем пройдя мимо мечети Сельманага Джами, вывалились на набережную с улицей Пашалиманы в районе фонтана Ахмет Чехмеси и красивого комплекса Михримах Султан.
Внезапно стало влажно. Воздух, щедро сдобренный Проливом обволакивал как легкая, сырая простыня, шаги замедлились и в иссушенном улицами взгляде стало просыпаться любопытство. Я внимательно осматривался вокруг, пока ноги несли в сторону Девичьей башни. Вдоль набережной гулял самый разнообразный люд. Был слышен испанский, английский, французский языки. Пошикивали пшеки. Шли большие семейства во главе с отцом в приличных телесах, матерью в хиджабе и сворой ребятишек. Какая-то иностранка в наушниках протанцевала мимо. Две пожилых турчанки расселись прямо на газоне за обсуждением каких-то новостей, вдоль самого берега на огромных камнях гнездились влюбленные парочки.
Набережные Стамбула оказались очень живые, интернациональные и по-своему насыщенные. Солнце пряталось за облаками, но жара давила, не смотря на близость пролива. Я спустился по камням вниз, с большим подозрением зачерпнул ладонью воды и выпил. Она была соленая, морская. Мои сомнения относительно принадлежности проливов к морям были развеяны.
Позже, когда мы уже сидели и любовались на мечети с другой стороны, я полез за фотоаппаратом и в сумочке наткнулся на коробку патронов. Шерсть на загривке встала дыбом, я с запоздалым ужасом осознал, сколько статей нарушил по забывчивости, не выложив их в России и провезя на себе через два международных аэропорта. С минуту подумав, я поинтересовался у переводчика, топил ли он когда-нибудь в Босфоре контрабандой провезенные патроны. Получив в целом закономерный отрицательный ответ, я предложил исправить ситуацию и передал патроны ему. Кто-то кидает монетки, чтобы вернуться, а вот у меня получилось вот так, тамам? Никита замахнулся, и коробочка по красивой дуге ушла в воды пролива. Нервозность отступила, я выдохнул и снова затянулся сигарой.
Часы тикали, отсчитывали бег времени. Сквозь бокал просвечивала Айя-София. Корабли шли без остановки, мы лениво молчали, и я неожиданно почувствовал себя в центре мира. Такого странного ощущения у меня не было ни в Париже, ни в Берлине или Москве, ни даже в сильно любимом мной Каире. В этом месте набережной почти не было людей. Только волны, пролив, мечети на той стороне и огромные танкеры. Но этот струящийся над водой и землей гул, пробивающий насквозь, это солнце прожигающее сквозь слой облаков, и зеленая вода внесли свой странный вклад в ощущение жизни. Время почти остановилось. А я понял, что хочу узнать Стамбул гораздо лучше и ближе.
Несколькими часами позже, товарищ приехал за нами, и мы помчались по ночной автостраде в Анкару, которую в тот день смывало ливневыми дождями. Довольно скоро я уже один улетел в Анталию и там несколько дней бродил по утренним и ночным улицам в поисках мира в своей душе, но это уже совсем другая история. Затем был полупустой «суперджет», аэродром в Подмосковье и питерское лето.
Но вот прошло уже почти два месяца, а я закрывая глаза все не могу избавиться от шума зеленых волн, гула кораблей и ощущения зовущего назад центра мира. Значит, нужно вернуться. Добраться туда, за Девичью башню, на большие камни. Посмотреть, как выглядит Айя-София в лучах закатного солнца, и не вымыло ли на берег уже подржавевшие патроны одного из российских оружейных заводов.
За эти странные последние годы, очень многое изменилось. Но тяга к путешествиям она пока неискоренима. А значит, надо как раньше держать загранпаспорт рядом. И быть готовым просыпаясь дома утром, не знать где будешь снова засыпать.
