Лидия Шульгина: “О себе”
Фрагменты из книги «Реквием на два голоса»
Всё то, что сделалось с тобою,
Душа не в силах превозмочь:
Расцвесть мгновение земное
И... кануть в ядерную ночь.
Михаил Фридман
Открыв Библию в первый раз, я поняла, что она давно живёт внутри меня. Чтение Книги книг превратилось в процесс «внутреннего иллюстрирования» библейских текстов, результатом чего явился цикл живописных работ. Постоянная попытка увидеть в библейских темах и сюжетах пророчество и послание нам сегодняшним стала моим способом мышления в живописи. Библейские холсты и доски, а затем и барельефы и скульптуры стали летописью современных страданий, причина которых, наверное, в вечном сопротивлении человека заветам Бога и Библии.
Я работаю. В комнате сына играет музыка. За окном - весенняя Москва. Но перед моими глазами совсем другая картина: тёмный нищий домишко, едва освещённый - свечой ли, керосиновой лампой? За большим столом - бедные дети и ребе в засаленном лапсердаке. На столе книга. «Кто быстрее всех выучит буквы, тот получит флажок», - поёт дребезжащий голос в комнате сына. А что ещё может дать этот бедный ребе этим бедным детям? Флажок, подзатыльник, умение читать, абсолютное знание Торы. Право всегда и обо всём говорить с Богом. Как с любым соседом с верхнего этажа. Право слышать голос Бога и отвечать Ему. И когда кругом заполыхают дома Варшавского гетто и потечёт по улицам толпа с нашитыми на рукав звёздами, вбирая в себя всё новые кровавые ручьи, - право написать последнее письмо. Не жене и детям - их всё равно убьют, - а Богу. Он-то останется. И будет взирать на муки своих недавних собеседников.
Толпа разрастается и выходит на мой лист...
«Ойф дем припечек»... - тянет голос из магнитофона, и я плачу. Так легко, почти про себя. Я никогда не была в местечке и не видела таких детей и ребе. Мне некого оплакивать, потому что моих предков истребили до того, как я родилась.
Я живу в Москве, и моя жизнь - московские улицы, обшарпанные каменные коробки, замотанные в платки бабки, полупьяные мужики, помойки и вороны. И я буду рисовать их снова и снова, ведь это моя реальность и никакой другой у меня нет. Но мужики и бабки отступают под натиском бородатых патриархов, нищих ребе и их многочисленных учеников. И вот впереди уже встаёт бессменный вождь - Моисей ведёт свой народ мимо многоэтажных домов и разрушенных храмов - в землю сбывшихся мечтаний и исполненных обетов. «Ойф дем припечек» - тянется еврейская песня, песня боли и умиления. И тянется толпа, нездешняя и почти бесплотная, по моему листу, через мою душу, через мою судьбу, по моим улицам.
Лидия Шульгина. «Стена плача». Фрагмент. Тушь, перо. 30х40. 1994
Буклет к выставке Лидии Шульгиной в г. Пиннеберг (Германия)
Лидия Шульгина. «Мясорубка». Смешанная техника. 20х30х40. 1997
Лидия Шульгина. «Нагорная проповедь». Газетная бумага, краска. 150х100х100. 1999
Лидия Шульгина. «Тайная вечеря». Скульптурная композиция. Бумага, краска. 1998-1999
Источник: www.m-m.sotcom.ru
Всё то, что сделалось с тобою,
Душа не в силах превозмочь:
Расцвесть мгновение земное
И... кануть в ядерную ночь.
Михаил Фридман
Открыв Библию в первый раз, я поняла, что она давно живёт внутри меня. Чтение Книги книг превратилось в процесс «внутреннего иллюстрирования» библейских текстов, результатом чего явился цикл живописных работ. Постоянная попытка увидеть в библейских темах и сюжетах пророчество и послание нам сегодняшним стала моим способом мышления в живописи. Библейские холсты и доски, а затем и барельефы и скульптуры стали летописью современных страданий, причина которых, наверное, в вечном сопротивлении человека заветам Бога и Библии.
Я работаю. В комнате сына играет музыка. За окном - весенняя Москва. Но перед моими глазами совсем другая картина: тёмный нищий домишко, едва освещённый - свечой ли, керосиновой лампой? За большим столом - бедные дети и ребе в засаленном лапсердаке. На столе книга. «Кто быстрее всех выучит буквы, тот получит флажок», - поёт дребезжащий голос в комнате сына. А что ещё может дать этот бедный ребе этим бедным детям? Флажок, подзатыльник, умение читать, абсолютное знание Торы. Право всегда и обо всём говорить с Богом. Как с любым соседом с верхнего этажа. Право слышать голос Бога и отвечать Ему. И когда кругом заполыхают дома Варшавского гетто и потечёт по улицам толпа с нашитыми на рукав звёздами, вбирая в себя всё новые кровавые ручьи, - право написать последнее письмо. Не жене и детям - их всё равно убьют, - а Богу. Он-то останется. И будет взирать на муки своих недавних собеседников.
Толпа разрастается и выходит на мой лист...
«Ойф дем припечек»... - тянет голос из магнитофона, и я плачу. Так легко, почти про себя. Я никогда не была в местечке и не видела таких детей и ребе. Мне некого оплакивать, потому что моих предков истребили до того, как я родилась.
Я живу в Москве, и моя жизнь - московские улицы, обшарпанные каменные коробки, замотанные в платки бабки, полупьяные мужики, помойки и вороны. И я буду рисовать их снова и снова, ведь это моя реальность и никакой другой у меня нет. Но мужики и бабки отступают под натиском бородатых патриархов, нищих ребе и их многочисленных учеников. И вот впереди уже встаёт бессменный вождь - Моисей ведёт свой народ мимо многоэтажных домов и разрушенных храмов - в землю сбывшихся мечтаний и исполненных обетов. «Ойф дем припечек» - тянется еврейская песня, песня боли и умиления. И тянется толпа, нездешняя и почти бесплотная, по моему листу, через мою душу, через мою судьбу, по моим улицам.
Лидия Шульгина. «Стена плача». Фрагмент. Тушь, перо. 30х40. 1994
Буклет к выставке Лидии Шульгиной в г. Пиннеберг (Германия)
Лидия Шульгина. «Мясорубка». Смешанная техника. 20х30х40. 1997
Лидия Шульгина. «Нагорная проповедь». Газетная бумага, краска. 150х100х100. 1999
Лидия Шульгина. «Тайная вечеря». Скульптурная композиция. Бумага, краска. 1998-1999
Источник: www.m-m.sotcom.ru