Думаю, все, кто читает Путника уже несколько лет, заметили резкое изменение его настроения. Два года назад он воспринимался чуть ли не как всезнающий центр консолидации патриотов Русского мира. Его блог читали очень многие и написанное воспринимали как истину в последней инстанции. Тексты Путника заряжали бодростью и мотивировали борцов с необандеровцами на дальнейшие действия.
Сегодняшний Путник вгоняет читателей в свинцовую беспросветную депрессию. Мол, все совсем плохо и будет еще хуже, верить Кремлю нельзя, а активистам стоит готовиться к бегству. При этом все пишется в рамках официальных высказываний политиков, и формально к словам блоггера придраться невозможно, только вот общий смысл постов периодически получается откровенно издевательский по отношению к российскому руководству.
Почему так произошло?
Прежде всего: спасибо. А теперь про почему так...
А так ли важно, это почему?
Бог свидетель - я подозревал гражданина Путника1 во всяком, и даже начал листать его журнал с самого начала. Для меня открылся дивный мир, нарисованный человеком искренне влюблённом в Россию. Прочитав несколько его книг по истории открыл кое-что новое и обогатил свою речь несколькими витийствами. Итак, подозреваемый Путник - русофил, что я, как русский, искренне приветствую. Но... А куда же без этих но? Но теперь подозреваемый Вершинин - исходит желчью, излучает свинцовый пессимизм и уверен в неотвратимости грядущего ПЦ. Я же по инерции читаю его блог, листаю его старые статьи и... Рефлексирую. Прав ли гражданин Вершинин в своих оценках нынешней ситуации? По-моему, прав. Прав ли гражданин Вершинин в том, что радоваться то особо нечему? По-моему, прав. В чем же он не прав? Риторическое отступление Давно, ещё в институтские годы я плотно общался со своим сокурсником, который, как и я проявлял интерес к истории. Не помню контекста, но как-то он рассказал мне о базелевсе Анастасии. Смысл рассказа сводился к тому, что венчаясь на престол, базелевс Византии услышал от своего духовника, что страна обречена, и максимум, что можно сделать, это приостановить распад, но не остановить его вовсе. Правитель внял своему священнику и венчался на трон, как Анастасий (обезболивающий, (анестезия)), став в итоге последним великим цезарем своей погибающей державы. Я запомнил, но беглый поиск не привёл меня к первоисточнику, а с сокурсником уже давно не общаемся.
Так вот товарищ Вершинин не хочет дать страждущим и болящим обезболивающего, он лишь растравляет их глубокие, не заживающие раны, посыпая раны даже не солью. Он мучается сам, и даёт мучится другим. Увы. Мазохистов у нас в стране всегда хватало (с). Но и это не его главный грех. А главный его грех в том, что он "утешается философией". Он отказался от борьбы. Он не может, и не хочет, а следовательно вдвойне не может вести на борьбу. И в этом его грех не пред нами. Кто мы, чтобы судить его? В этом его грех пред теми кто плюнул в рожу обстоятельствам и пошел наперекор. Теми, кто не бросил родного пепелища и отеческих гробов (я помню его тоску по маме и по Маме), теми кто готов бороться и умирать, и в чьи души вливается свинцовая беспросветная депрессия.
Когда же мне не в могу От грусти полной, беспросветной Я к книжной полке подхожу И перечитываю это:
ЕСЛИ (ПЕРЕВОД - С. МАРШАКА) Редьярд Киплинг О, если ты спокоен, не растерян, Когда теряют головы вокруг, И если ты себе остался верен, Когда в тебя не верит лучший друг, И если ждать умеешь без волненья, Не станешь ложью отвечать на ложь, Не будешь злобен, став для всех мишенью, Но и святым себя не назовешь, -
И если ты своей владеешь страстью, А не тобою властвует она, И будешь тверд в удаче и в несчастье, Которым в сущности цена одна, И если ты готов к тому, что слово Твое в ловушку превращает плут, И, потерпев крушенье, можешь снова - Без прежних сил - возобновить свой труд, -
И если ты способен все, что стало Тебе привычным, выложить на стол, Все проиграть и все начать сначала, Не пожалев того, что приобрел, И если можешь сердце, нервы, жилы Так завести, чтобы вперед нестись, Когда с годами изменяют силы И только воля говорит: "Держись!" -
И если можешь быть в толпе собою, При короле с народом связь хранить И, уважая мнение любое, Главы перед молвою не клонить, И если будешь мерить расстоянье Секундами, пускаясь в дальний бег,- Земля - твое, мой мальчик, достоянье. И более того, ты - человек!