Из переписки Екатерины II с Вольтером
«Капуцины, которым дозволено жить в Москве, заупрямились нынешнею зимою, не желая похоронить одного француза, умершего внезапно, отзываясь тем, что он не причастился, - сообщает Екатерина II. - Авраам Шомеи сделал против них заявления для доказательства, что они обязаны похоронить это тело, но ни это заявление, ни два приказания губернатора не подвигнули тех отцов к повиновению. Наконец им сказали выбирать: или отправиться за границу, или похоронить того француза. Они уехали, и я послала отсюда августинцев, более уступчивых, которые, видя, что тут шутить было нечего, сделали все, что от них хотели»[248].
Вот мне интересно - а насколько отказ погребения человека, не причастившегося, соотносился с идеей того, что церковь принимает всех? Если я правильно поняла, речь шла не о человеке, изгнанном из лона церкви, а именно не причастившегося. Да, другого прихода в Москве не было, и с политической точки зрения быть священниками католической церкви в Москве было важно.
Вот мне интересно - а насколько отказ погребения человека, не причастившегося, соотносился с идеей того, что церковь принимает всех? Если я правильно поняла, речь шла не о человеке, изгнанном из лона церкви, а именно не причастившегося. Да, другого прихода в Москве не было, и с политической точки зрения быть священниками католической церкви в Москве было важно.