“Предлагаю создать 17-ую Маньчжурскую Советскую Социалистическую Республику”
Гао Ган
Три северо-восточные провинции Китая, словно кулаком упирающиеся в бескрайний российский Дальний Восток - что мы в действительности знаем о них? Первая китайско-советская война в конце 20-х годов, противостояние между Мао и СССР на острове Даманском в конце 70-х и требование китайской стороны вернуть “отторгнутый миллион квадратных километров территорий” - пожалуй, этим исчерпывается наш набор знаний об истории приграничных китайских областей, к которым плотно приклеился ярлык “китайской угрозы”.
Однако главная страница прошлого, когда народы Маньчжурии, под руководством “короля Северо-Востока” Гао Гана, выразили желание войти в состав СССР - сегодня самая табуируемая тема китайской истории. За желание маньчжуров создать независимое советское государство в составе СССР и жить единой семьей народов Евразии имя Гао Гана, непосредственного начальника отца Си Цзиньпина - Си Чжунсюня, стерли из истории современного Китая навсегда.
Гао Ган - маньчжурский Сталин
Имя напарника Гао Гана - маршала Линь Бяо, пытавшегося сбежать во время Культурной революции в СССР, сегодня стало символом предательства Китая, однако самому Гао Гану, предложившему Сталину создать Маньчжурскую Советскую Социалистическую Республику и включить ее в состав СССР накануне объявления о создании Китайской Народной Республики, партийная элита Китая уготовала куда более страшное наказание - ледяной ад забвения. Даже могила застрелившегося в 1954 году, после китайского Нового года Гао Гана на Ваньаньском кладбище Пекина была уничтожена хунвэйбинами, а прах пущен в гулкую пекинскую степь.
Маньчжур по национальности Гао Ган (高岗) - уроженец родной провинции нынешнего генерального секретаря КПК Си Цзиньпина. Возможно, поэтому, когда Си Цзиньпин уже, как и в свое время Гао Ган, стал зампредседателя КНР, в мае 2011 года издательство провинции Шэньси выпустило первую за многие годы забвения книгу о несостоявшемся самом прорусском лидере Китая.
Псевдоним “Гао Ган” переводится как “высокий пик”, маньчжур по национальности Гао Чундэ (高崇德，“поклоняться благодати”), вступив на путь революционной борьбы и боевых действий решил сменить свое аристократическое имя на что-то более простое и по-военному короткое. Эпоха требовала поступиться многим, даже именем - маньчжуры, бывшая военно-аристократическая элита страны, стали изгоями в Китае после развала империи Цин. От прежнего имени осталась лишь распространенная среди маньчжуров Северо-Восточного Китая фамилия “гао” - “высокий”, ведь маньчжуры и жители Северного Китая и правда гораздо выше среднестатистического китайца.
Высокий Гао, как и многие политики его времени, начал свою политическую карьеру не со вступления в Компартию Китая, а на службе одного из полевых командиров Фэн Юйсяна, где позднее организовал мятеж, попытавшись создать свой собственный, но уже “красный отряд”.
Работа Гао Гана шла бок о бок с председателем советского района Ганьсу-Шэньси, по сути просоветского китайского государства на территории северной части нынешней провинции Шэньси, отцом Си Цзиньпина - Си Чжунсюнем, в официальных и неофициальных китайских биографиях которого этот факт однако умалчивается.
Гао Ган занимал посты гораздо выше председателя района, входя в политическое руководство армий, и очевидно, имея общий контакт с руководством СССР, прикрывающем свои азиатские тылы от продвижения японских войск.
Научившийся русскому языку Гао Ган чем-то напоминал Сталину самого себя в молодости - склонность к политическим интригам, избыточное внимание к женскому полу, которое в свое время даже стало причиной отстранения Гао с поста политкомиссара 46 армии.
По мере приближения войск Мао Цзэдуна к районам Шэньси в провинции разыгралась серьезная политическая борьба - и Гао Ган, Си Чжунсюнь и Лю Чжидань были арестованы в рамках партийной чистки, унесшей жизни более 200 их соратников в советском районе. Возможно, именно факт неприязни Мао Цзэдуна к самостоятельной шэньсийской группировке сыграл ключевую роль в доверии Сталина к Гао Гану - теперь вождь мирового пролетариата был на 100% уверен в том, что Гао и Мао никогда не сойдутся вместе.
Как и в свое время Сталин, Гао был назначен на пост второго секретаря комитета по делам национальностей района Шэньси-Ганьсу. В 1941 году Гао Ган назначен первым секретарем Северо-Западного бюро КПК, а также ректором Университета Национальностей Шэньси, а в июне 1945 года избирается в высший орган власти Китая - членом Политбюро ЦК КПК.
Вместе с ним по карьерной лестнице поднимается Си Чжунсюнь, а после начала советского наступления в Маньчжурии, которая сломило шею японской Квантунской армии в течение двух недель, Гао Ган перебирается на свою историческую родину в Маньчжурию, где его не без оснований начинают называть “королем Северо-Востока”.
В Маньчжурии, в которой еще находятся мощные соединения Красной Армии и вся ее многочисленная военная техника, происходит нечто невероятное: вместо портретов Мао Цзэдуна на улицах появляются тысячи портретов Сталина, Гао Ган назначается вторым человеком в правительстве Китая, заняв пост зампредседателя КНР, а также назначается председателем Северо-Восточного Китая.
В конце 1948 года на совместной встрече Сталина, Лю Шаоци и Гао Гана - последний открыто предлагает создать на территории Маньчжурии 17-ую советскую социалистическую республику, включив ее в состав СССР. Неожиданный поворот, очевидно санкционированный самим Сталиным, повергает в шок китайскую делегацию. Гражданская война в Китае не закончена, идут кровопролитные бои частей китайской Красной Армии с войсками Нацпартии Китая, в Кремле, Белом Доме и Яньнани витают слухи о возможном разделении Китая на Северный и Южный, в котором останется законное правительство Чан Кайши. Вмешательство СССР в гражданскую войну в Китае может привести к столкновению СССР и США с использованием ядерного оружия. Гао Ган предлагает прикрыться советским суверенитетом для защиты одного из самых промышленно развитых районов Китая - Маньчжурии.
Однако шокированы не только члены китайской делегации - но и сам Гао Ган. По свидетельству очевидцев Сталин после "неожиданного предложения", указывая на Гао Гана, называет его Чжан Цзолинем - именем маньчжурского милитариста, ставшего марионеткой в руках японского правительства.
Об инициативе Гао Гана тут же докладывают Мао Цзэдуну, который должен ехать в Москву на подписание договора о дружбе и взаимопомощи, который предполагает для Китая советский “план Маршала” - или индустриализацию Китая по советскому образцу. Мао Цзэдун не предпринимает никаких действий - в Маньчжурии, несмотря на шутку Сталина, надежным щитом стоят советские войска. По вопросам портретов Сталина однако собирается особое совещание ЦК, которое приказывает снять портреты, кроме зданий советско-китайских предприятий и консульских учреждений. По пути в СССР Мао останавливается в Шэньяне, чтобы убедиться, что портреты Сталина сняты - однако находит город, по-прежнему заполоненным портретами “вождя мирового пролетариата”.
После начала политического кризиса в СССР в 1951 году и ухода Сталина с поста генерального секретаря КПСС, Гао Ган, пользуясь бесконечным влиянием в армии и региональном руководстве КНР, без санкции Мао организует “Вход пяти коней в столицу” - партийное совещание руководителей региональных бюро, “красных генерал-губернаторов” в Пекине, в рамках которого Гао Ган становится руководителем китайского Госплана и пытается влиять на выработку экономической политики КНР.
В составе “пяти коней” - руководители партийных бюро Китая, в том числе соратник Гао Гана - Жао Шуши и отец Си Цзиньпина - Си Чжунсюнь.
“Пять коней” обрушиваются с критикой на план первой пятилетки и распределения финансовых потоков со сторон Лю Шаоци, Бо Ибо, отца главного соперника Си Цзиньпина на 18-ом съезде Бо Силая, и Чжоу Эньлая. Мао, духовный вождь освобожденного Китая, занимает позицию Гао Гана, пытаясь заставить его вступить в противодействе “американской” группе Лю Шаоци, раздувая противоречия между бывшими полевыми командирами и партийными руководителями, находившимися в “белых районах” Китая - на территории, контролируемой Нацпартией Чан Кайши.
В момент наибольшего обострения борьбы Мао предает огласке “досье Гао Гана”, информацию переданную Гао Ганом Сталиным с внутриполитическим раскладом в КПК, в которой Гао обвиняет Лю Шаоци и других “новых демократов” в проамериканских позициях. Гао Ган, еще недавно кандидат №1 на роль преемника Мао, лишенный поддержки ушедшего в мир теней Иосифа Сталина, предстает в партии как “советский шпион”.
2 февраля 1954 года, видя бездействие Хрущева и острую политическую борьбу в советском руководстве, группа из Чэнь Юня, отца нынешнего директора Банка развития Китая Чэнь Юаня и Чжоу Эньлая выдвигает Гао Гану обвинения в сепаратизме и называет его “независимым королем”. По официальной версии Гао Ган кончает жизнь самоубийсвтом 17 февраля 1954 года. СССР полностью теряет рычаг политического давления на руководство Китая, а в дальнейшем и сам Китай в качестве части советского индустриального комплекса, постепенно уступая его американским и японским корпорациям. Развязкой "потери Маньчжурии" становится окончательный вывод войск СССР в 1954 году из Порт-Артура, территория полуострова передается под юрисдикцию КНР.
Дунбэй сегодня
Сегодня положение и будущее трех северо-восточных областей Китая - неоднозначно как никогда: столкнувшиеся с кризисом нефтяных цен и реструктуризации китайской экономики - угольного и сталелитейного сектора - Дунбэй стремительно превращается в дотационный регион и обузу китайской экономики.
Такая трансформация тем более неприятна, что некогда самый густонаселенный район в центре Северо-Восточной Азии служил образцом индустриализации и главной базой влияния Российской империи, Японской империи, а потом центром индустрии и модернизации советского образца в Китае, впрочем как и соседняя с ним Северная Корея. В новых обстоятельствах, когда в России еще силен миф о китайской угрозе, исходящей от перенаселенного Северо-Востока, а внимание всего мира приковано к нестабильному режиму Северной Кореи, вооруженного ядерным оружием, китайский северо-восток может вновь незаметно певратиться в главный очаг геополитики современной Азии, каким он был в конце 19-ого века.
Вопрос о принадлежности Маньчжурии Китаю/b>
Как долго Маньчжурия была частью единого Китая? Вопрос далеко не самый однозначный, как это может показаться из династической истории Китая.
В 1636 года на территории Маньчжурии создается династия Цин, которая с 1644 года, захватив Пекин, объявляет род Айсингюро и династию Цин - новой китайской династией, пришедшей на смену династии Мин. До этого времени Маньчжурия существовала как независимое государство, не входившее как административная единица в империю Мин (1368-1644). До 1949 года в Маньчжурии действовала прояпонская администрация государства Маньчжоу-Го, этнические китайцы в которой были лишь рабочей силой, появившейся здесь в конце 19-ого века. Таким образом, Маньчжурия является частью Китайского государства лишь с 1949 года, и гордо представлена на его флаге отдельной пятиконечной звездой, а также маньчжурскими надписями на китайских банкнотах - как и другие три крупные нации в составе КНР.+
Сегодня новое руководство провинции Хэйлунцзян идет по пути реставрации маньчжурского императорского наследия, воскрешая символы клана Айсингюро, в частности переименовывая пограничные с Россией территории. Однако, не обернется ли возрождение маньчжурского национального достоинства куда более далеко идущими последствиями?
Виктор Невельский «Южный Китай», 27.06.2016
http://south-invest.com/node/218300?language=ru