"Наши" в Европе. Рассказ 2
Идём как-то по центральной площади нашего городка, разговариваем между собой по-русски. Вдруг подбегает к нам женщина - лет меньше сорока, без особых примет, взволнованная - и говорит:
- Пожалуйста, помогите мне! Меня только что избили. Я тут рядом в общежитии живу.
Эту общагу мы знаем. Так живут «наши», пока не переселяются в снятые квартиры. О сварах там мы не раз слышали, но о серьёзных случаях - с избиениями и т. п. - как-то не приходилось.
- Вас соседи, что ли, избили? - спрашиваю.
- Нет, - отвечает, - хаусмайстер. Он на меня со стулом напал!
Хаусмайстер - что-то вроде завхоза и дворника в одном лице. Он в этом общежитии олицетворяет собой руководство: следит за соблюдением минимального порядка. Я даже с ним общался несколько раз и представить себе такое зверство с его стороны мне было трудно. Хотя, чего в жизни не бывает? В моём сознании возникла картина: озверевший ненавистник бесправных, не знающих языка иностранцев нападает на беспомощную жертву с садистскими (а может - кто знает? - и с преступно-сексуальными намерениями), орудуя вовремя припасённым для своих чёрных целей общаговским стулом с железными ножками. И я решительно сказал:
- Надо идти в полицию - она как раз напротив. Вы по-немецки говорите?
- Ой, я плохо говорю, плохо понимаю, я боюсь! Они там все заодно.
- Ерунда, я там не раз бывал. Они обязательно разберутся. Я пойду с вами и всё там объясню.
Пошли мы в полицию. Когда я стал объяснять, что и как, моя спутница вдруг заговорила на вполне сносном немецком, не намного хуже моего. Дежурный полицейский обещал всё выяснить, и я оставил их вдвоём, поскольку свидетелем происшествия, собственно, не был, а в моих услугах переводчика женщина явно не нуждалась.
Через какое-то время рассказал я эту историю одной знакомой, живущей в нашем же городке. Оказалось, она знает ту женщину. Та давно уже прославилась тем, что заявила во все возможные инстанции о многочисленных случаях её притеснения всеми мыслимыми врагами: соседями, разными чиновниками, врачами... Хаусмайстер общаги особенно часто служит объектом её гнева. При упоминании о ней он вздрагивает и нервно оглядывается.
Потом моя знакомая рассказала:
- Недавно идут по площади мои приятели, разговаривают вежду собой по-русски. Подбегает к ним наша угнетаемая и говорит: «Помогите, мне нечего есть! Мы голодаем всей семьёй, не на что даже купить хлеба!»
В общем, ей и её семье (есть у неё, оказывается и муж, и дети) якобы преступно-мало дали денег на жизнь, и все они находятся на грани голодной смерти. Ну, люди не то, чтобы сразу поверили, но женщина на вид вполне приличная... В общем, направились они с ней... Правильно, в полицию!
Там дежурный с тяжёлым вздохом объяснил, что женщину эту они хорошо знают, бывает она здесь часто. Все обвинения проверили, факты не подтвердились. Денег, пособия для неимущих, её семье дали, как и всем. Живут в Германии они уже довольно долго. По закону получатели пособия обязаны искать работу. Если сами найти не могут, обязаны соглашаться на исполнение обязанностей там, куда направляют их городские власти. Оплата в таких случаях мизерна, но пособие на оплату жилья, продуктов и всего необходимого для жизни сохраняется. Так, собственно, во всех цивилизованных странах. Разумеется, пособия не хватит на дорогие деликатесы, шикарную квартиру, проживание в дорогих отелях и т. п.
Так вот, ни искать работу, ни соглашаться на предложенный труд эта женщина с её мужем не хотят. Дело осложняется тем, что они, собственно, утверждают, что не могут работать, поскольку не знают языка. Они не смогли сдать выпускной экзамен на языковых курсах, обучение на которых за счёт города предоставляется неимущим иммигрантам. А за повторный экзамен платить уже положено самим, жёстко экономя ради этого (не на куске хлеба. Пособия вполне хватает на скромную, но достойную жизнь). Разумеется, это требование представители угнетёного русскоязычного населения посчитали издевательским.
Впрочем, работодателю свидетельство об окончании курсов не требуется. Ему требуется хотя бы минимальное знание языка. С другой стороны, говорят, что с недавних пор несдавших экзамен могут и выслать из Германии.
Жильё иммигранты обычно ищут сами и переезжают туда из общежитий, где живут в первые месяцы после приезда в Германию. Если повезёт, можно получить дешёвую муниципальную квартиру (понятно, что дешёвого и хорошего много не бывает. Среди этих квартир попадаются разные по качеству, но есть и очень неплохие. Например, моей семье предложили такую квартиру после пяти лет проживания в другой, частной).
Но в любом случае об этом надо позаботиться самим: как минимум, написать заявление. Но этой семье, никакой инициативы в поисках жилья не проявившей, городские власти, утомлённые жалобами на всех и вся, предложили именно муниципальную квартиру. Более того, им выделили транспорт для переезда за счёт города, чего уже давно, насколько я знаю, не делали! Пресловутый хаусмайстер от себя предложил в подарок не новые, вероятно, подлежащие списанию, но вполне на первых порах пригодные к использованию стулья (снова стулья!) и кровати.
Однако, наша воительница, посмотрев предложенное жильё, заявила, что «в этот бомжатник» она не поедет. Так пока и живёт с мужем и детьми в общежитии и регулярно совершает моцион по центральной площади города.
===
Челси готов предложить за Торреса 50-55 млн. евро
Кака на Чемпионате мира играл с травмой
Apple
День рыбака
гостиницы барнаула цены
- Пожалуйста, помогите мне! Меня только что избили. Я тут рядом в общежитии живу.
Эту общагу мы знаем. Так живут «наши», пока не переселяются в снятые квартиры. О сварах там мы не раз слышали, но о серьёзных случаях - с избиениями и т. п. - как-то не приходилось.
- Вас соседи, что ли, избили? - спрашиваю.
- Нет, - отвечает, - хаусмайстер. Он на меня со стулом напал!
Хаусмайстер - что-то вроде завхоза и дворника в одном лице. Он в этом общежитии олицетворяет собой руководство: следит за соблюдением минимального порядка. Я даже с ним общался несколько раз и представить себе такое зверство с его стороны мне было трудно. Хотя, чего в жизни не бывает? В моём сознании возникла картина: озверевший ненавистник бесправных, не знающих языка иностранцев нападает на беспомощную жертву с садистскими (а может - кто знает? - и с преступно-сексуальными намерениями), орудуя вовремя припасённым для своих чёрных целей общаговским стулом с железными ножками. И я решительно сказал:
- Надо идти в полицию - она как раз напротив. Вы по-немецки говорите?
- Ой, я плохо говорю, плохо понимаю, я боюсь! Они там все заодно.
- Ерунда, я там не раз бывал. Они обязательно разберутся. Я пойду с вами и всё там объясню.
Пошли мы в полицию. Когда я стал объяснять, что и как, моя спутница вдруг заговорила на вполне сносном немецком, не намного хуже моего. Дежурный полицейский обещал всё выяснить, и я оставил их вдвоём, поскольку свидетелем происшествия, собственно, не был, а в моих услугах переводчика женщина явно не нуждалась.
Через какое-то время рассказал я эту историю одной знакомой, живущей в нашем же городке. Оказалось, она знает ту женщину. Та давно уже прославилась тем, что заявила во все возможные инстанции о многочисленных случаях её притеснения всеми мыслимыми врагами: соседями, разными чиновниками, врачами... Хаусмайстер общаги особенно часто служит объектом её гнева. При упоминании о ней он вздрагивает и нервно оглядывается.
Потом моя знакомая рассказала:
- Недавно идут по площади мои приятели, разговаривают вежду собой по-русски. Подбегает к ним наша угнетаемая и говорит: «Помогите, мне нечего есть! Мы голодаем всей семьёй, не на что даже купить хлеба!»
В общем, ей и её семье (есть у неё, оказывается и муж, и дети) якобы преступно-мало дали денег на жизнь, и все они находятся на грани голодной смерти. Ну, люди не то, чтобы сразу поверили, но женщина на вид вполне приличная... В общем, направились они с ней... Правильно, в полицию!
Там дежурный с тяжёлым вздохом объяснил, что женщину эту они хорошо знают, бывает она здесь часто. Все обвинения проверили, факты не подтвердились. Денег, пособия для неимущих, её семье дали, как и всем. Живут в Германии они уже довольно долго. По закону получатели пособия обязаны искать работу. Если сами найти не могут, обязаны соглашаться на исполнение обязанностей там, куда направляют их городские власти. Оплата в таких случаях мизерна, но пособие на оплату жилья, продуктов и всего необходимого для жизни сохраняется. Так, собственно, во всех цивилизованных странах. Разумеется, пособия не хватит на дорогие деликатесы, шикарную квартиру, проживание в дорогих отелях и т. п.
Так вот, ни искать работу, ни соглашаться на предложенный труд эта женщина с её мужем не хотят. Дело осложняется тем, что они, собственно, утверждают, что не могут работать, поскольку не знают языка. Они не смогли сдать выпускной экзамен на языковых курсах, обучение на которых за счёт города предоставляется неимущим иммигрантам. А за повторный экзамен платить уже положено самим, жёстко экономя ради этого (не на куске хлеба. Пособия вполне хватает на скромную, но достойную жизнь). Разумеется, это требование представители угнетёного русскоязычного населения посчитали издевательским.
Впрочем, работодателю свидетельство об окончании курсов не требуется. Ему требуется хотя бы минимальное знание языка. С другой стороны, говорят, что с недавних пор несдавших экзамен могут и выслать из Германии.
Жильё иммигранты обычно ищут сами и переезжают туда из общежитий, где живут в первые месяцы после приезда в Германию. Если повезёт, можно получить дешёвую муниципальную квартиру (понятно, что дешёвого и хорошего много не бывает. Среди этих квартир попадаются разные по качеству, но есть и очень неплохие. Например, моей семье предложили такую квартиру после пяти лет проживания в другой, частной).
Но в любом случае об этом надо позаботиться самим: как минимум, написать заявление. Но этой семье, никакой инициативы в поисках жилья не проявившей, городские власти, утомлённые жалобами на всех и вся, предложили именно муниципальную квартиру. Более того, им выделили транспорт для переезда за счёт города, чего уже давно, насколько я знаю, не делали! Пресловутый хаусмайстер от себя предложил в подарок не новые, вероятно, подлежащие списанию, но вполне на первых порах пригодные к использованию стулья (снова стулья!) и кровати.
Однако, наша воительница, посмотрев предложенное жильё, заявила, что «в этот бомжатник» она не поедет. Так пока и живёт с мужем и детьми в общежитии и регулярно совершает моцион по центральной площади города.
===
Челси готов предложить за Торреса 50-55 млн. евро
Кака на Чемпионате мира играл с травмой
Apple
День рыбака
гостиницы барнаула цены