Тёмная башня
Написание статьи «Тёмная башня» навеяно чтением одноимённой книги Стивена Кинга. Писательское мастерство Кинга оцениваю на высоком уровне, наиболее удачной его работой считаю повесть «Тело», рассказывающей о походе друзей подростков к месту трагедии, туда, где под колёсами поезда погиб человек.
В эпопее «Тёмная башня» самым ценным для меня являются авторские предисловия и послесловия, за исключением, пожалуй, шестого тома в котором Стрелок по воле Ка встречается со своим создателем - Стивеном Кингом. Автор в этом эпизоде поднимает тему, о которой я уже размышлял уже давно: в какой степени автор является создателем историй и своих действующих героев? И Кинг приводит к тому же ответу, что я уже нашёл сам, следуя независимым параллельным Кингу курсом. Сюжеты приходят по собственной воле из неведомой дали, приводят героев, заставляя автора превратиться в лицедея, и прожить судьбу каждого из них на предлагаемом отрезке повествования. По праву и в полной степени каждого автора можно назвать Тёмной башней, аккумулирующей в себе энергию повествования из иных миров, и затем испускающей лучи повествовательных линий, дающих новую жизнь мирам, подарившим рассказы.
Крайне негативно воспринимаю идею сопоставления Автора и героев его произведений, рыться в авторской биографии, его подсознании в поисках ответов происхождения того или иного события в произведении.
«Есть и другие миры, кроме этого» - прокричал Джек Стрелку, срываясь в пропасть. Мироздание устроено гораздо сложнее, чем его нам пытаются представить фрейдисты. Из недоданной в детстве Фёдору Михайловичу Достоевскому конфеты не вырастет роман «Преступление и наказание» (прошу прощения за столь грубую, гротескную аллюзию).
У меня самого заперто в Темной Башне множество нереализованных идей, историй не имеющих отношения ни к моей биографии, ни к биографии моих близких и просто знакомых людей, встреченных на дороге жизни. А из зёрен тех историй, что имеют отношения к моей действительности, к моему реальному миру, не вырастает, абсолютно ничего, не проклюнулся почти ни один посеянный в почву рукописей росток.
Ещё раз убедился в том, что идеи носятся в воздухе, почти одновременно с Кингом (или чуть ранее) я реализовал идею встречи персонажей и Автора в рассказе ПРОРЫВ
Давно уже я научился смотреть на собственные опубликованные рукописи отстранённо, как на самостоятельно существующие объекты и иногда удивляюсь тому, что живущий собственной жизнью гротеск TAEDIUM VITAE. не получил отзывов широкой читательской аудитории, хотя количество скачиваний и прочтений гротеска уже давно перевалило за две тысячи. Впрочем, «Taedium vitae» живёт собственной жизнью, мне остаётся лишь за ней наблюдать.