Пирамида авторитетов
Любимыми и, можно сказать, священными словами «Ветра перемен» были слова «свобода» и «либерализм». За свободу мнения каждый из сотрудников, судя по их речам, был готов взойти на эшафот, хотя свободно высказывать мнение о том, что Холокост - это исторический миф, или о том, что Сталин действовал сообразно исторической необходимости, значило получить клеймо дегенерата и людоеда, которого должен сторониться всякий приличный человек.
Аналогичную иерархию ценностей Рубинчик исповедовал и в отношении пирамиды литературных авторитетов. Вершину этой пирамиды занимал святой Пастернак, страдалец уютной дачи, а у её подножия копошилась разная почвенническая мелюзга, не достойная даже упоминания. По части беллетристики кумиром Рубинчика был никому не ведомый американец Джон Джонсон, любимец либерального профессора из Пенсильвании. О чём писал Джонсон - этого никто не знал, но усомниться в его колоссальных заслугах, в присутствии Рубинчика, было чревато.
Аналогичную иерархию ценностей Рубинчик исповедовал и в отношении пирамиды литературных авторитетов. Вершину этой пирамиды занимал святой Пастернак, страдалец уютной дачи, а у её подножия копошилась разная почвенническая мелюзга, не достойная даже упоминания. По части беллетристики кумиром Рубинчика был никому не ведомый американец Джон Джонсон, любимец либерального профессора из Пенсильвании. О чём писал Джонсон - этого никто не знал, но усомниться в его колоссальных заслугах, в присутствии Рубинчика, было чревато.