"Но и это требование оказалось не под силу нашим заводам..."
Отношение Председателя Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое - в Морской Технический Комитет.
4 Января 1907 г. № 34.
На основании ст. 432 кн. XVIII Св. М. Пост., прошу представить в Комиссию, под моим председательством, имеемые в Комитете сведения по существу следующих вопросов:
1) Какими разрывными зарядами обладали фугасные снаряды больших калибров - 6", 8", 10" и 12", составлявшие боевой запас на судах нашей 2-й эскадры Тихого океана при уходе ее из Балтийского моря.
2) Поднимался ли Комитетом в предшествовавшие войне с Японией годы или во время этой войны вопрос о недостаточности разрывного действия этих снарядов.
3) Производились ли на полигонах Морского Ведомства опыты для выяснения бризантного действия снарядов с большим количеством разрывного вещества.
4) Делались ли Комитетом представления о необходимости увеличения разрывных зарядов наших бомб крупных калибров и если делались, то какое дальнейшее движение и результаты имели эти представления.
Председатель Комиссии Адмирал Диков.
Делопроизводитель Капитан 2 ранга фон-Шульц.
Отношение Морского Технического Комитета - Председателю Следственной Комиссии по делу о Цусимском бое.
1 Февраля 1907 года № 234. На № 34.
Морской Технический Комитет представляет Вашему Превосходительству нижеследующие объяснения и ответ на поставленные вопросы:
По первому вопросу.
Фугасные снаряды 6 дм., 8 дм. и 10 дм. калибров были снаряжены пироксилином, имея двойные ударные пироксилиновые трубки, а 12 дм. фугасные снаряды, по неготовности пироксилиновых зарядов, имели снаряжение из бездымного пороха при обыкновенных ударных трубках образца 1894 года.
Вес разрывных зарядов приводится в следующей таблице:
По второму вопросу.
Устанавливая в 1889 году классификацию потребных для флота снарядов, Морской Технический Комитет считал, что для поражения незащищенных бронею судов и береговых укреплений должно иметь в боевом комплекте, кроме прочих родов снарядов, также и снаряды с возможно большим разрывным зарядом, так как польза от них представлялась очевидною, между тем, как «закаленные (бронебойные) стальные снаряды будут», в этом случае, «пронизывать борта неприятеля без особого вреда».
Произведенное тогда же испытание стальных 6 дм. бомб завода Рудиицкого, имевшего случай изучить производство снарядов подобного рода за границею, показало, что для означенных целей можно иметь тонкостенные снаряды достаточно безопасные от разбития и разрыва в орудии, при хорошей меткости и весьма большом весе разрывного заряда - от 18% до 22½ % от полного веса снаряженного снаряда.
Примечание. Снаряды Рудницкого на разрушительное действие при стрельбе испытаны не были и по малому числу их в доставленной партии и потому еще, что полезность столь большого разрывного заряда считалась несомненною.
Такие снаряды, получившие название «фугасных», Комитет и полагал ввести для снабжения судов. Но в дальнейшем движении дела оказалось, что наши заводы, как казенные, так и частные, по состоянию у них снарядной техники, затрудняются изготовлением стали столь высоких качеств, как в снарядах Рудницкого, а ограничиться одним этим заводом, вследствие малой его производительности, не представлялось, с хозяйственной стороны, возможным, в виду большого количества подлежащих заготовлению снарядов. В это же время, по рассмотрении расчета стоимости боевого снабжения строящихся судов, Управляющий Морским Министерством, адмирал Чихачев, приказал озаботиться удешевлением снарядов и решил требуемые снаряды высокого качества заказывать исключительно казенным заводам. пока частные не понизят цены.
Единственным выходом было - поступиться качествами стали и, чтобы снаряды не разбивались в орудии, утолстить стенки их, уменьшив разрывной заряд. На этом основании, Комитетом были проектированы фугасные снаряды с разрывным зарядом в 7,7% от полного веса снаряда, при чем от металла снарядов требовался предел упругости в 3800 атмосфер при удлинении 20%.
Но и это требование оказалось не под силу нашим заводам, заявившим крайне высокие цены и неуверенность в возможности изготовления снарядов без большого брака. Поэтому чертежи снарядов были вновь переработаны, с уменьшением веса разрывного заряда до 3½ % и понижением предела упругости металла до 2700 атм., при удлинении 8%. Такого рода снаряды и заготовлялись для снабжения судов, поступив впоследствии и на 2-ую эскадру Тихого океана.
В своем журнале 1894 года за № 86, при введении подобных снарядов, Комитет докладывал Управляющему Министерством, что эти чертежи считает возможным утвердить лишь временно, что такие снаряды безусловно будут хуже по фугасному действию, чем ранее проектированные, хотя и будут лучше чугунных, ибо их можно снаряжать не простым порохом, а пироксилином.
За отсутствием сильного бризантного действия и, следовательно, способности разворачивать пробоину в борту, не было основания присваивать этим снарядам особо чувствительную трубку и они были снабжены двойными ударными трубками, обеспечивающими разрыв снаряда по прохождении легкого борта для нанесения поражений осколками внутри корабля.
Затем, полагая, что первую экстренную потребность флота в фугасных снарядах, на замену прежних чугунных, можно считать в известной мере удовлетворенною, в 1896 году было намечено, по мысли Управляющего Министерством, генерал-адъютанта Чихачева, произвести обширные опыты в присутствии адмиралов, флагманов и других представителей флота, над всеми родами принятых у нас снарядов, в том числе и фугасными, для определения разрушительного их действия и выяснения вопроса: нельзя-ли сократить разнообразие типов снарядов, а до того - произвести предварительные опыты подобного рода на Охтенском поле.
Программа предварительных опытов была представлена журналом Комитета по артиллерии 4-го марта 1897 года № 24, Управляющему Морским Министерством, вице-адмиралу Тыртову, который положил резолюцию: «Согласен, но сообразуясь с имеемыми на это денежными средствами. Главному Управлению доложить».
Отношением 9 апреля 1897 года № 6812, Главное Управление Кораблестроения и Снабжений сообщило Комитету, что предположенные предварительные опыты вызовут расход до 70000 рублей; что с хозяйственной стороны самые опыты уже не имеют большого значения, так как требующиеся для судов снаряды изготовлены или заказаны почти до полного боевого комплекта; что оно полагает возможным допустить производство опытов лишь попутно при испытаниях снарядов, плит и проч. по текущим валовым заказам, и что эти соображения Управляющим Министерством одобрены.
Такое решение, в сущности, было равносильно полному отказу в опытах, так как вывод средних результатов и каких-либо заключений из единичных выстрелов, производимых в разное неопределенное время и при различной обстановке, неизбежно должен был затянуться на многие годы, что и вышло в действительности.
В докладе Управляющему Морским Министерством, 20 июня 1900 года № 2350, Комитет ходатайствовал о разрешении произвести безотлагательно опыты над установкою трубок сегментных снарядов и упоминал, что предположенные в 1897 году опыты над всеми родами снарядов еще не произведены. Генерал-адъютант Авелан положил резолюцию: «Такие опыты желательны. Доложить по Главному Управлению Кораблестроения и Снабжений». Разрешение опытов с трубками для сегментных снарядов было получено, вопрос же о прочих родах снарядов не получил движения.
Дальнейших представлений по поводу фугасных снарядов Морским Техническим Комитетом не делалось. Но считая имеемые снаряды не достигающими тех максимальных требований в отношении бризантности, которые имелись в виду еще в 1889 году, Комитет, тем не менее, не имел поводов считать их особенно слабыми по разрушительному действию, принимая во внимание: 1) что в боях при С. Яго и реке Ялу испанские и китайские суда были сожжены или подбиты обычными пороховыми бомбами, тогда как наши фугасные снаряды снаряжались более сильным взрывчатым составом - пироксилином, и 2) что при стрельбах 1901-1902 г.г. с Черноморских броненосцев по береговой батарее на Тендровской косе, разрушительное действие 6 дм. фугасных бомб было признано отнюдь не слабым, а более, чем удовлетворительным.
Затем, в течение войны, вплоть до Цусимского боя, никаких сколько-нибудь достоверных сведений о действии наших снарядов Морским Техническим Комитетом не получилось. В частных же письмах некоторых офицеров из Порт-Артура упоминалось только о слабом действии японских снарядов по нашей броне.
С получением же, после Цусимского поражения, сведений, далеко неполных и часто разноречивых, о неудовлетворительности наших и преимуществах японских снарядов, Морским Техническим Комитетом, согласно категорического приказания бывшего Морского Министра, адмирала Бирилева, и сообразно современному состоянию у нас снарядной техники, разработаны, путем опытов, новой конструкции фугасные, точнее бризантные, снаряды - с большою внутреннею пустотою, и приисканы новое взрывчатое вещество и новая трубка для снаряжения этих и переснаряжения прежних фугасных бомб.
По третьему вопросу.
Из вышеизложенного видно, что до самого последнего времени, опытов над бризантным действием увеличенных разрывных зарядов в фугасных снарядах для поражения небронированных преград произведено не было. Но в 1895 и 1896 г.г. была сделана к тому попытка в следующем направлении: имея в виду возможность увеличить вес разрывного заряда при том же чертеже снаряда, заменив пироксилин мелинитом, в силу большой плотности последнего, в означенных годах были произведены совместные с Сухопутным Ведомством опыты стрельбы фугасными мелинитовыми снарядами из наших орудий. Опыты эти при известном в то время способе снаряжения снарядов показали, что стрельба мелинитовыми снарядами, при принятых у морских пушек орудийных зарядах, представляется небезопасною для самых орудий, почему опыты и были оставлены.
Затем, в 1904 году, в применении к разрушению броневых плит, испытывалось на Охтенском поле новое взрывчатое вещество, изобретенное иностранцем Делятром, которое, по заявлению изобретателя, должно было пробивать броню независимо от скорости снаряда в момент удара. Благодаря большей плотности этого вещества, в наших снарядах бронебойных и (прежних) фугасных, его помещалось почти вдвое более по весу, чем пироксилина. Опыты над 6 дм. и 12 дм. снарядами, разрывом помощью гальванического тока и стрельбою в плиты, не оправдали надежд изобретателя.
По четвертому вопросу.
Ответ на этот вопрос, в сущности. дан в вышеизложенном ответе на 2-ой вопрос. Вкратце же можно сказать: возможно больший разрывной заряд в фугасных снарядах с самого начала (1889 г.) признавался полезнейшим; существующие снаряды, с разрывным зарядом около 3½ % были допущены в виде временной меры, вследствие соображений экономических; по тем же соображениям не были произведены опыты, которые могли бы дать толчок к скорейшему введению снарядов с усиленным зарядом, несмотря ни на какие расходы, а за отсутствием прямых указаний опыта на непригодность существующих снарядов и, наоборот, и виду благоприятного отзыва о стрельбе на Тендре, - специальных представлений о необходимости увеличения разрывных зарядов наших бомб Комитетом после 1900 года не делалось, но крайней мере, документально. Что касается возможных словесных докладов высшему начальству, то восстановить их ныне по памяти затруднительно, так как многие из начальников и лиц, работавших по снарядному делу, уже выбыли из состава Комитета за смертью, отставкою или на другие должности.
И. д. Председателя Контр-Адмирал А. Вирениус.
За Главного Инспектора Артиллерии, Генерал-Майор Дубров.
И. д. Старшего Делопроизводителя Иванцов.
Источник:
Русско-Японская война. Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-Тихоокеанская эскадра. Книга третья (Бой 14-15 мая 1905 года). Выпуск 5. Стр.356-362.