Август
Приближение осени чувствуется по раннему закату и коротким сумеркам. Больше ни по чему. Опять я забыла загрустить на Илью Пророка - а в Питере, только проснувшись второго августа, уже знала: кончилось лето. Ветерок становится прохладным, начинает пахнуть палой листвой, настроение падает.
Стромовка после восьми вечера забита людьми - бегуны, роллеры, на тренажерах очередь. Невозможно потому что - 28 днем, не побегаешь. Вечером и то начинаешь обтекать после полукилометра.
Вообще с физухой этим летом как-то ни шатко ни валко, бег не переваливает за четверку км раз-два в неделю, ролики и вовсе забыты: одной скучно, а Стр сказал, что с него довольно, он больше не ездец. Не нравится ему. Догоняюсь верховой ездой, да йога добавилась по вторникам. Как-то ужасно занято живется - а ведь на конюшню заскочить хочется и для просто так, в выходные по замкам поездить, побродить по городу, выпить пива на Бржевнове.
Шли домой уже в темноте, над прудом висит молодой месяц и носятся летучие мышки. Цикады орут как оглашенные. Тепло-тепло.
Вот уж четвертый год на исходе, а я никак не наемся. Ни зеленью, что вовсю начинает лезть уже к апрелю, ни жарой весь, почитай, сентябрь, ни к утреннему солнцу в окна восемь месяцев в году. Словно подаренные дни, подаренные куски жизни.
Когда встречаешься на бегу с кем-то на узкой тропинке, тебе кивают или улыбаются.
Тепло, тепло, загулял Илья Пророк. Пусть не спешит.
Стромовка после восьми вечера забита людьми - бегуны, роллеры, на тренажерах очередь. Невозможно потому что - 28 днем, не побегаешь. Вечером и то начинаешь обтекать после полукилометра.
Вообще с физухой этим летом как-то ни шатко ни валко, бег не переваливает за четверку км раз-два в неделю, ролики и вовсе забыты: одной скучно, а Стр сказал, что с него довольно, он больше не ездец. Не нравится ему. Догоняюсь верховой ездой, да йога добавилась по вторникам. Как-то ужасно занято живется - а ведь на конюшню заскочить хочется и для просто так, в выходные по замкам поездить, побродить по городу, выпить пива на Бржевнове.
Шли домой уже в темноте, над прудом висит молодой месяц и носятся летучие мышки. Цикады орут как оглашенные. Тепло-тепло.
Вот уж четвертый год на исходе, а я никак не наемся. Ни зеленью, что вовсю начинает лезть уже к апрелю, ни жарой весь, почитай, сентябрь, ни к утреннему солнцу в окна восемь месяцев в году. Словно подаренные дни, подаренные куски жизни.
Когда встречаешься на бегу с кем-то на узкой тропинке, тебе кивают или улыбаются.
Тепло, тепло, загулял Илья Пророк. Пусть не спешит.