Цитаты
Режиссёрам часто говорят, что наша главная задача - заполнить два часа из жизней нескольких миллионов людей и сделать всё возможное, чтобы им не было скучно. Что имеется в виду под скукой? Приблизительно в IV веке нашей эры, Кассаний или, возможно, какой-то другой древний христианский священник, размышлял о феномене, который считался восьмым смертным грехом. Его называли «tristitia» или печаль, вызванная полуденным демоном. Большинством жертв полуденного демона являются отрезанные от окружающего мира монахи. Tristitia начинается около полудня, когда солнечный свет наиболее ярок. Монах пытается сконцентрироваться на молитве, но слышит шаги и подбегает к окну - за окном никого нет. Но вот уже кто-то тихо стучится в дверь - монах открывает дверь, но там тоже никого. Внезапно им овладевает страстное желание оказаться в каком-нибудь другом месте, где угодно, как можно дальше от своей кельи. Это повторяется снова и снова. Монах уже не может молиться, он чувствует себя усталым, голодным, сонным. Без особого труда можно выделить три стадии ennui или скуки: ощущение лишения свободы, побег посредством сна и, наконец, беспокойство (подобное ощущению вины за некое ужасное деяние, которого мы не совершали). Средство, предлагаемое Кассанием от этого недуга, немногим отличается от методов, пропагандируемых современными экспертами индустрии развлечений для поддержания бодрствования на рабочем месте: используй отвлечение внимания для борьбы с отвлечением внимания, применяй яд в качестве лекарства. Если древние священники действительно так считали, я подозреваю, что это было связано с тем, что они не верили в существование демонов. Но предположим, что демоны всё-таки существуют. Представим себе монаха в келье. Он чувствует приближение скуки. Ему слышатся шаги. Но монах скептичен - он знает, что вокруг никого нет. Тем не менее кто-то входит в келью. Монах знает, что это видение нереально, и принимает его как таковое. Видение предлагает монаху унести его из кельи, и монах соглашается. Он перемещается в далёкие земли. Он хочет остаться там, но пришло время возвращаться домой. Вернувшись в келью, монах с удивлением обнаруживает, что путешествие только ухудшило его состояние. Скука становится ещё более невыносимой и теперь имеет онтологическую тяжесть. Назовём это опасное настроение меланхолией. Теперь каждое путешествие из кельи, каждое новое явление его нереального друга делают меланхолию всё более интенсивной. Монах по прежнему не верит в эти видения, но это отсутствие веры становится заразным. Вскоре сама келья, его братья-монахи и даже общение с Богом становятся иллюзией. Его мир оказывается опустошённым развлечениями. Приблизительно тысячу двести лет спустя, во Франции, Блез Паскаль, в одной из глав «Мыслей», посвящённой развлечениям, предупреждает: «Все несчастья человека происходят от его неспособности оставаться в покое в собственной комнате», даже всего лишь на час. Таким образом, вполне возможно, что скука может быть полезной.
<...>
Теория центрального конфликта (в фильмах, порожденный полуденным демоном - redtigra)производит на свет «атлетические» фантазии и предлагает нам отправиться в путешествие. Будучи порабощёнными волей главного героя, мы проходим с ним через различные стадии конфликта, и наш герой является одновременно его стражем и заложником. В конце концов нас отпускают на волю, но мы уже немного печальнее, чем были раньше. Единственная мысль в нашей голове - как можно скорее отправиться в новое путешествие.
Если я не ошибаюсь, доктор Джонсон различал два типа психических заболеваний - меланхолию и энтузиазм. Изучив случай Кристофера Смарта, полного энтузиазма автора новой концовки Библии, Джонсон решил, что одно заболевание можно исцелить другим. В качестве средства против меланхолии он рекомендовал энтузиазм.
<...>
...принцип постоянной враждебности в киноисториях проблематичен ещё и потому, что вынуждает нас становиться на чью-то сторону. Упражнения в подобных фантазиях часто приводят к образованию своего рода онтологического вакуума. Игнорируются вторичные предметы и события (но зачем же называть их вторичными?), и всё внимание сосредотачивается на битве между героями.
Рауль Руис
<...>
Теория центрального конфликта (в фильмах, порожденный полуденным демоном - redtigra)производит на свет «атлетические» фантазии и предлагает нам отправиться в путешествие. Будучи порабощёнными волей главного героя, мы проходим с ним через различные стадии конфликта, и наш герой является одновременно его стражем и заложником. В конце концов нас отпускают на волю, но мы уже немного печальнее, чем были раньше. Единственная мысль в нашей голове - как можно скорее отправиться в новое путешествие.
Если я не ошибаюсь, доктор Джонсон различал два типа психических заболеваний - меланхолию и энтузиазм. Изучив случай Кристофера Смарта, полного энтузиазма автора новой концовки Библии, Джонсон решил, что одно заболевание можно исцелить другим. В качестве средства против меланхолии он рекомендовал энтузиазм.
<...>
...принцип постоянной враждебности в киноисториях проблематичен ещё и потому, что вынуждает нас становиться на чью-то сторону. Упражнения в подобных фантазиях часто приводят к образованию своего рода онтологического вакуума. Игнорируются вторичные предметы и события (но зачем же называть их вторичными?), и всё внимание сосредотачивается на битве между героями.
Рауль Руис