Homo novus
Кирилл и анекдот
Сижу поздним вечером дома, ковыряю в носу, почесываю ляжку. Вдруг телефонный звонок. Знакомый голос:
-- Выходи. Мы у тебя под окнами водку пьянствуем.
Одеваюсь, спускаюсь на лифте.
На дворе темно. Холодно. На бетонном блоке друзья расстелили поляну: водка, пиво, тоник, рыба. Повод - умер их одноклассник и мой друг - Кирилл Скрипниченко.
Парню было 33. Жил в соседней парадной. Здоровяк, кровь с молоком. Весельчак, любимец девок. Балагур, неповторимый рассказчик анекдотов и разнокалиберных приколов.
Пил я водку и думал: надо о Кирилле что-нибудь написать. А фактуры и нет. Умер парень, а сказать-то миру о нем нечего.
Ну, учился, дзю-до занимался, женился, развелся. Детей вроде нет. Жил с матерью, теперь она одна. Служил в армии. Когда дембельнулся, подался в бандиты. Бомбил барыг, финнов и фраеров. Попал под раздачу. Посидел в Крестах. Отпустили, вроде как дело развалилось.
Рассказывать про него попоечные истории здесь как-то не к месту. Читатель-то трезвый, Кирилла не знал, оттого даже не улыбнется.
Виделся я с ним последние годы исключительно летом. В одно рыло синьку гнать влом, звоню ему, он подгребает для компании. Придет, улыбнется белозубо, посмотрев на флакон и меня, и обязательно спросит:
-- Новокшонов, где тёлки?
Я обязательно отвечу:
-- Нет тёлок. Вызвони уж каких-нибудь.
Он сядет на телефон и начнет вызванивать, я же только водку успеваю подливать. One man шоу вызванивания, поинтереснее любого театра. Пока литр оприходуем, я успеваю живот надорвать от смеха.
Вот следующее лето на подходе, а Кирилл мертв.
Года два-три как Кирилл решил остепениться. Пошел учиться на повара. Готовил он итак великолепно, но без бумажки куда подашься? Подрабатывал охранником. В этом году должен был учебу закончить. Помню, заявил прошлым летом:
-- Все. Сумбур кончился как и шальные деньги, надо куда-то себя втыкать и остепеняться.
Остепениться не успел.
Как я вернулся домой после ночной тризны по Кириллу - не помню. А когда очухался, позвонил его матери. Постаревшим голосом она рассказала:
-- Сердечко у него не выдержало. Слабенький он у меня мальчик.
Вот так. А для меня существительные «слабость» и «Кирилл» никогда не стояли рядом. Я спросил:
-- А что ж вы нам то не позвонили, если он уже месяцев несколько как?
Она ответила:
-- Так я же ваших телефонов не знаю.
Паскудно. И на душе, и в мире.
Конечно, все мы помрем. И те, от которых светло на душе, и те, от которых муторно и блевотно. От Кирилла вот на душе до сих пор светло.
Сижу и думаю: где он сейчас? Смотрит, небось, оттуда на мое барахтанье в говне и ржет, будто очередной анекдот рассказал. И от его смеха, я и сам улыбаться начинаю.
Жаль только, что улыбка моя хоть и светла, но нерадостна.
Дополнение
Анекдот - от anekdotos (др. греч.), 1) о девице: не выданная замуж. 2) позд. неизданный (о книгах).
Сижу поздним вечером дома, ковыряю в носу, почесываю ляжку. Вдруг телефонный звонок. Знакомый голос:
-- Выходи. Мы у тебя под окнами водку пьянствуем.
Одеваюсь, спускаюсь на лифте.
На дворе темно. Холодно. На бетонном блоке друзья расстелили поляну: водка, пиво, тоник, рыба. Повод - умер их одноклассник и мой друг - Кирилл Скрипниченко.
Парню было 33. Жил в соседней парадной. Здоровяк, кровь с молоком. Весельчак, любимец девок. Балагур, неповторимый рассказчик анекдотов и разнокалиберных приколов.
Пил я водку и думал: надо о Кирилле что-нибудь написать. А фактуры и нет. Умер парень, а сказать-то миру о нем нечего.
Ну, учился, дзю-до занимался, женился, развелся. Детей вроде нет. Жил с матерью, теперь она одна. Служил в армии. Когда дембельнулся, подался в бандиты. Бомбил барыг, финнов и фраеров. Попал под раздачу. Посидел в Крестах. Отпустили, вроде как дело развалилось.
Рассказывать про него попоечные истории здесь как-то не к месту. Читатель-то трезвый, Кирилла не знал, оттого даже не улыбнется.
Виделся я с ним последние годы исключительно летом. В одно рыло синьку гнать влом, звоню ему, он подгребает для компании. Придет, улыбнется белозубо, посмотрев на флакон и меня, и обязательно спросит:
-- Новокшонов, где тёлки?
Я обязательно отвечу:
-- Нет тёлок. Вызвони уж каких-нибудь.
Он сядет на телефон и начнет вызванивать, я же только водку успеваю подливать. One man шоу вызванивания, поинтереснее любого театра. Пока литр оприходуем, я успеваю живот надорвать от смеха.
Вот следующее лето на подходе, а Кирилл мертв.
Года два-три как Кирилл решил остепениться. Пошел учиться на повара. Готовил он итак великолепно, но без бумажки куда подашься? Подрабатывал охранником. В этом году должен был учебу закончить. Помню, заявил прошлым летом:
-- Все. Сумбур кончился как и шальные деньги, надо куда-то себя втыкать и остепеняться.
Остепениться не успел.
Как я вернулся домой после ночной тризны по Кириллу - не помню. А когда очухался, позвонил его матери. Постаревшим голосом она рассказала:
-- Сердечко у него не выдержало. Слабенький он у меня мальчик.
Вот так. А для меня существительные «слабость» и «Кирилл» никогда не стояли рядом. Я спросил:
-- А что ж вы нам то не позвонили, если он уже месяцев несколько как?
Она ответила:
-- Так я же ваших телефонов не знаю.
Паскудно. И на душе, и в мире.
Конечно, все мы помрем. И те, от которых светло на душе, и те, от которых муторно и блевотно. От Кирилла вот на душе до сих пор светло.
Сижу и думаю: где он сейчас? Смотрит, небось, оттуда на мое барахтанье в говне и ржет, будто очередной анекдот рассказал. И от его смеха, я и сам улыбаться начинаю.
Жаль только, что улыбка моя хоть и светла, но нерадостна.
Дополнение
Анекдот - от anekdotos (др. греч.), 1) о девице: не выданная замуж. 2) позд. неизданный (о книгах).