Дела внутренние. Имена дел извне
На прошлой неделе глава МВД Рашид Нургалиев опять отменил «палочную систему» в милиции. Глава Счетной палаты Сергей Степашин призвал создавать вместо милиции «профессиональную полицию». А в высших эшелонах власти поговаривают о «ребрендинге милиции». Магия иностранных слов опять сыграла недобрую шутку с теми, кого в СМИ называют властью.
Нерусские слова «ребрендинг» и «реформа» по-русски значат «преображение», то есть мену опостылевшей образины, на более милый образ. Слово «милиция» в переводе с мертвой латыни, значит «вооруженные люди». А латинское слово «министерство» обозначает «управление», то есть место, где люди правят неправое. Справедливостью занимаются. Интересное еще словечко «орган». Соответствие этому заморскому слову в русском -- орудие.
Вот и получается, что в переводе на русский язык, реформа или ребрендинг органов или министерства внутренних дел, означает мену образа орудия или управления этих самых внутренних дел. Очевидно, что если образину или образ орудия называть не милицией, а полицией, суть этих самых образов не изменится. Мало толку от переименования вшивости в педикулез, чесаться не перестанет. Как не именуй, например, фекалию экскрементом или продуктом жизнедеятельности, пахнуть переименованный образ будет все равно предельно по-русски. И называть этот предмет будут по-русски, несмотря на ребрендинг и реформу.
В нашем случае, если языковедчески смотреть в корень, то суть трудности не в образах орудия внутренних дел. А в самих внутренних делах. В них что-то не так. И как от осины не родятся апельсины, так и от смены образа орудия не произойдет мены этого орудия. На Руси давно известно, что привязанному псу не изловить лису. И не важно, какой пес будет сидеть на привязи: эрдельтерьер, бульдог, элитный мопс или дворовый тузик. Жиреть будет и лаять. Но лису не поймает.
От таких внутренних дел лисе в курятнике резвиться в радость. Давно ведь известно: назначили лису воеводой в лесу, - пера много, а птицы нет.
Нерусские слова «ребрендинг» и «реформа» по-русски значат «преображение», то есть мену опостылевшей образины, на более милый образ. Слово «милиция» в переводе с мертвой латыни, значит «вооруженные люди». А латинское слово «министерство» обозначает «управление», то есть место, где люди правят неправое. Справедливостью занимаются. Интересное еще словечко «орган». Соответствие этому заморскому слову в русском -- орудие.
Вот и получается, что в переводе на русский язык, реформа или ребрендинг органов или министерства внутренних дел, означает мену образа орудия или управления этих самых внутренних дел. Очевидно, что если образину или образ орудия называть не милицией, а полицией, суть этих самых образов не изменится. Мало толку от переименования вшивости в педикулез, чесаться не перестанет. Как не именуй, например, фекалию экскрементом или продуктом жизнедеятельности, пахнуть переименованный образ будет все равно предельно по-русски. И называть этот предмет будут по-русски, несмотря на ребрендинг и реформу.
В нашем случае, если языковедчески смотреть в корень, то суть трудности не в образах орудия внутренних дел. А в самих внутренних делах. В них что-то не так. И как от осины не родятся апельсины, так и от смены образа орудия не произойдет мены этого орудия. На Руси давно известно, что привязанному псу не изловить лису. И не важно, какой пес будет сидеть на привязи: эрдельтерьер, бульдог, элитный мопс или дворовый тузик. Жиреть будет и лаять. Но лису не поймает.
От таких внутренних дел лисе в курятнике резвиться в радость. Давно ведь известно: назначили лису воеводой в лесу, - пера много, а птицы нет.