Когда лупить детей веником?
Утащила из кладовки Левконои. Не могла не утащить, ибо абсолютно созвучно моим ощущениям. Ненавижу экранизации книг, ибо если не опошлят, то перекрутят.
Когда лупить детей веником?
Filed under: статьи К.Ю.Старохамской - levkonoe @ 06:18Чем вредны экранизации хороших книг, или Когда лупить детей веником?
Прежде всего - сразу отметаем из рассмотрения телеспектакли и записи постановок пьес. Пьеса специально написана, чтобы ее играли. И автор, когда пишет, знает, что играть ее будут разные актеры, и что всю информацию о персонажах он должен вложить в реплики (ну, не считая немногих ремарок типа «входит Анна, на ней черный труакар и шляпа с перьями, в руках балалайка» - да и ремарки такие необязательны, потому что ведь может же Валентин спросить: Анна, зачем тебе балалайка?). Так что ставить пьесы - милое дело, театр - прекрасное искусство, но мы не о нем. Мы говорим о прозе.
Проза всегда больше состоит из текста «от автора», чем из диалогов. И никак она не сводится к перечню происходящих событий - если это хорошая проза. Хороший текст содержит намного больше, чем описанные в нем происшествия. Тут и авторское отношение к ним, и своеобразие стиля - если это, конечно, хороший автор! - и раздумья. Потому что автор - как правило - не дурак был, и если бы он хотел пьесу, то и писал бы пьесу, а раз писал прозу - значит так надо было. И все было надо: и медлительные пейзажи, и описания, и лирические отступления.
В экранизации все это просто пропадает. Остается голый костяк: пришел, застал, убил. Или: бежал, упал, в краску вляпался. Самое главное - общение Читателя с Автором - пропало. Правда, иногда пытаются это дело поправить чтением текста за кадром, но во-первых, это все равно не то, потому что читать целый роман просто по времени не вписывается - текст приходится сильно сокращать. А во-вторых, Зиновия Гердта уже нет с нами, а больше никто текст за кадром читать не может (по крайней мере так читать, чтобы автор в гробу не перевернулся).
А художественные средства кино, а режиссерские находки? - скажете вы. А это уже не Автор текста, а режиссер придумал, а значит - другой человек. Да кроме того, есть вещи, в принципе не воспроизводимые в виде «экшена». Ну как вы изобразите, например, гениальное «урежьте марш»? Тут как ни изображай, а получится дрянь, клоунада разной степени злобности и разного уровня элитарности. Много чего может получиться, кроме одного: того, что автор написал, а мы - прочитали. Порвалась связь времен и распалось диалектическое единство «автор-читатель»…
Второе дело: образы, которые возникают у нас при чтении - они у каждого свои. Это интимный процесс промеж автора с читателем - творить образы, персонажей и окружающий мир. А у того, кто сначала посмотрел экранизацию, а потом прочитал книгу - увы, навсегда происходит запечатление «персонаж Х = артист Н». Несчастные дети, для которых Д’Артаньян - теперь навсегда мяукающий Боярский, а великолепный медальный Остап Бендер - всегда только суетливо-дерганый Миронов… Тут уж потом книгу хоть читай - хоть не читай, ничего не сделать, все равно видеть умственным взором будете артиста Н.
И потом, актер - если это не дебютант - ведь тащит за собой все сыгранные ранее роли, хотим мы этого или нет, и хотел ли этого режиссер. Если князя тьмы, романтического злодея играет артист, который переиграл два десятка благостных секретарей парткома - все эти секретари замешаются в злодея и выйдет черт знает что, какое-то мыло с сахаром. А если тоненькую ундину озвучивает актриса, которую мы вчера слышали в озвучке толстой комической няньки - конец трепетному образу…
Я уже не говорю, заметьте, о тех случаях, когда экранизация просто-напросто искажает и уродует замысел автора. Ведь мало того, что безупречная Мэри Поппинс в книге побуждает детей делать именно ТО, ЧТО НАДО и КАК НАДО, и при этом им это нравится (и главная суть книги - воспитание без нравоучений), а в фильме и она и дети просто хулиганят, безобразят и ведут себя хамски-неприлично и вульгарно… Но ведь и Андрейченко, хоть и завывает томно «ле-е-еди Мэ-э-эри» - ни разу она не леди, вот не леди и все тут. И вместо милой книги получается глуповатая и площадная полукомедия-полуоперетка. Так я уже об этом и не говорю! Потому что и в случае «правильного» понимания идеи - все равно плохо.
Но это не главное. Точнее, не это главное. Не это главное зло, если совсем точно.
А что?
Психологи давно делают опыты: укрепляют в глазу какое-то хитрое микроустройство, так что оно позволяет записывать движения глаза. И записали, как движется глаз при рассматривании, например, картин. Это, конечно, довольно хаотичная ломаная линия, но вот что интересно: по ней МОЖНО ПОНЯТЬ, какую картину рассматривали. То есть художник так строит композицию, так располагает на картине предметы и лица, что взгляд чаще задерживается в ключевых точках, а второстепенное - бегло обозревает. Таким образом, рассматривание картины - это работа. Работа глаза и мозга, работа души. Работа фантазии. Тренировка воображения. Мы не смотрим, а рассматриваем, вырабатываем отношение, возвращаемся к интересному или поразившему еще и еще раз.
При просмотре кино- или телеэкрана такой работы НЕ ПРОИСХОДИТ. В принципе можно и вовсе глазом не двигать - камера (т.е. режиссер) услужливо подсовывает нам: сюда смотри, сюда не смотри, вот тут важное, а тут - нет. Ничего не надо думать, трудиться, все разжевано и положено. Любите жеваное?
Кстати, старые мастера киносъемки, операторы старого кино, они знали этот секрет. Обратите внимание, когда будете смотреть старые фильмы: практически каждый кадр старых фильмов (даже примитивных по сюжету!) выстроен КАК КАРТИНА. Со смысловым центром, с уравновешенной композицией. В сериалах этого и в помине нет - некогда выстраивать, надо метраж гнать. Зрителю только и остается, что смотреть в центр экрана. Работы никакой, ни душевной, ни умственной. Даже запоминать не надо, уехала ли в 105 серии Катя или приехала - вам в 106 сразу расскажут: а в прошлой-то серии Катя приехала!
То же самое в более глубоком смысле - можно сказать и насчет книги. Чтение - это Работа воображения еще больше, чем живопись. Что-то свое, личное. Книгу можно отложить, задуматься, отвлечься, попереживать, - а потом продолжить читать. С фильмом этого нельзя: он идет, а ты смотри. Вместо мысленных образов, которые тем ярче, чем лучше писатель, - реальные лица и фигуры, походка, жесты, голос, одежда, прическа, бородавки. Причем одинаково реальные у хорошего автора и у посредственного. И всегда одинаковые.
С течением времени книгу можно перечитать - и она будет ДРУГАЯ, потому что мы становимся другими. Мы и читаем ее по-другому. С фильмом такого практически не происходит. В случае экранизации И ЭТОЙ работы души у нас тоже нет. Какой кинофильм был, такой и остался, если только не «протух» идеологически, как трогательная история про Павлика Морозова какого-нибудь…
Экранизация ничего к книге не добавит, только убавить может. Схематизирует, превратит в анекдотец, в мелодраму или наоборот - накрутит дурацких умствований, от которых автор только долго плевался бы или хохотал и пальцем у лба вертел. Трудный роман о несчастной семье и ее распаде - в бульварную историю «измены мужу». Эпопею и сагу - в торопливый комикс…
Так что, уважаемые телезрители, не жалейте детей, ибо сказано: кто жалеет дитя, тот губит его. Если грозит нам очередная шумная и базарно-разрекламированная экранизация - отлупите дитя хоть банным веником, а заставьте сначала прочитать книгу. Я уж не говорю о последней степени морального падения, когда экранизацию смотрят ВМЕСТО чтения книги. Убейте их лучше сразу, или расскажите анекдот про противозачаточное, которое принимается «вместо» - может, хоть так поймут?
Хотя как по мне - так лучше бы экранизации гениальной ПРОЗЫ (не путать, не путать, опять же, с постановкой пьес!) - вообще не смотреть никогда.
Что я и делаю.
Когда лупить детей веником?
Filed under: статьи К.Ю.Старохамской - levkonoe @ 06:18Чем вредны экранизации хороших книг, или Когда лупить детей веником?
Прежде всего - сразу отметаем из рассмотрения телеспектакли и записи постановок пьес. Пьеса специально написана, чтобы ее играли. И автор, когда пишет, знает, что играть ее будут разные актеры, и что всю информацию о персонажах он должен вложить в реплики (ну, не считая немногих ремарок типа «входит Анна, на ней черный труакар и шляпа с перьями, в руках балалайка» - да и ремарки такие необязательны, потому что ведь может же Валентин спросить: Анна, зачем тебе балалайка?). Так что ставить пьесы - милое дело, театр - прекрасное искусство, но мы не о нем. Мы говорим о прозе.
Проза всегда больше состоит из текста «от автора», чем из диалогов. И никак она не сводится к перечню происходящих событий - если это хорошая проза. Хороший текст содержит намного больше, чем описанные в нем происшествия. Тут и авторское отношение к ним, и своеобразие стиля - если это, конечно, хороший автор! - и раздумья. Потому что автор - как правило - не дурак был, и если бы он хотел пьесу, то и писал бы пьесу, а раз писал прозу - значит так надо было. И все было надо: и медлительные пейзажи, и описания, и лирические отступления.
В экранизации все это просто пропадает. Остается голый костяк: пришел, застал, убил. Или: бежал, упал, в краску вляпался. Самое главное - общение Читателя с Автором - пропало. Правда, иногда пытаются это дело поправить чтением текста за кадром, но во-первых, это все равно не то, потому что читать целый роман просто по времени не вписывается - текст приходится сильно сокращать. А во-вторых, Зиновия Гердта уже нет с нами, а больше никто текст за кадром читать не может (по крайней мере так читать, чтобы автор в гробу не перевернулся).
А художественные средства кино, а режиссерские находки? - скажете вы. А это уже не Автор текста, а режиссер придумал, а значит - другой человек. Да кроме того, есть вещи, в принципе не воспроизводимые в виде «экшена». Ну как вы изобразите, например, гениальное «урежьте марш»? Тут как ни изображай, а получится дрянь, клоунада разной степени злобности и разного уровня элитарности. Много чего может получиться, кроме одного: того, что автор написал, а мы - прочитали. Порвалась связь времен и распалось диалектическое единство «автор-читатель»…
Второе дело: образы, которые возникают у нас при чтении - они у каждого свои. Это интимный процесс промеж автора с читателем - творить образы, персонажей и окружающий мир. А у того, кто сначала посмотрел экранизацию, а потом прочитал книгу - увы, навсегда происходит запечатление «персонаж Х = артист Н». Несчастные дети, для которых Д’Артаньян - теперь навсегда мяукающий Боярский, а великолепный медальный Остап Бендер - всегда только суетливо-дерганый Миронов… Тут уж потом книгу хоть читай - хоть не читай, ничего не сделать, все равно видеть умственным взором будете артиста Н.
И потом, актер - если это не дебютант - ведь тащит за собой все сыгранные ранее роли, хотим мы этого или нет, и хотел ли этого режиссер. Если князя тьмы, романтического злодея играет артист, который переиграл два десятка благостных секретарей парткома - все эти секретари замешаются в злодея и выйдет черт знает что, какое-то мыло с сахаром. А если тоненькую ундину озвучивает актриса, которую мы вчера слышали в озвучке толстой комической няньки - конец трепетному образу…
Я уже не говорю, заметьте, о тех случаях, когда экранизация просто-напросто искажает и уродует замысел автора. Ведь мало того, что безупречная Мэри Поппинс в книге побуждает детей делать именно ТО, ЧТО НАДО и КАК НАДО, и при этом им это нравится (и главная суть книги - воспитание без нравоучений), а в фильме и она и дети просто хулиганят, безобразят и ведут себя хамски-неприлично и вульгарно… Но ведь и Андрейченко, хоть и завывает томно «ле-е-еди Мэ-э-эри» - ни разу она не леди, вот не леди и все тут. И вместо милой книги получается глуповатая и площадная полукомедия-полуоперетка. Так я уже об этом и не говорю! Потому что и в случае «правильного» понимания идеи - все равно плохо.
Но это не главное. Точнее, не это главное. Не это главное зло, если совсем точно.
А что?
Психологи давно делают опыты: укрепляют в глазу какое-то хитрое микроустройство, так что оно позволяет записывать движения глаза. И записали, как движется глаз при рассматривании, например, картин. Это, конечно, довольно хаотичная ломаная линия, но вот что интересно: по ней МОЖНО ПОНЯТЬ, какую картину рассматривали. То есть художник так строит композицию, так располагает на картине предметы и лица, что взгляд чаще задерживается в ключевых точках, а второстепенное - бегло обозревает. Таким образом, рассматривание картины - это работа. Работа глаза и мозга, работа души. Работа фантазии. Тренировка воображения. Мы не смотрим, а рассматриваем, вырабатываем отношение, возвращаемся к интересному или поразившему еще и еще раз.
При просмотре кино- или телеэкрана такой работы НЕ ПРОИСХОДИТ. В принципе можно и вовсе глазом не двигать - камера (т.е. режиссер) услужливо подсовывает нам: сюда смотри, сюда не смотри, вот тут важное, а тут - нет. Ничего не надо думать, трудиться, все разжевано и положено. Любите жеваное?
Кстати, старые мастера киносъемки, операторы старого кино, они знали этот секрет. Обратите внимание, когда будете смотреть старые фильмы: практически каждый кадр старых фильмов (даже примитивных по сюжету!) выстроен КАК КАРТИНА. Со смысловым центром, с уравновешенной композицией. В сериалах этого и в помине нет - некогда выстраивать, надо метраж гнать. Зрителю только и остается, что смотреть в центр экрана. Работы никакой, ни душевной, ни умственной. Даже запоминать не надо, уехала ли в 105 серии Катя или приехала - вам в 106 сразу расскажут: а в прошлой-то серии Катя приехала!
То же самое в более глубоком смысле - можно сказать и насчет книги. Чтение - это Работа воображения еще больше, чем живопись. Что-то свое, личное. Книгу можно отложить, задуматься, отвлечься, попереживать, - а потом продолжить читать. С фильмом этого нельзя: он идет, а ты смотри. Вместо мысленных образов, которые тем ярче, чем лучше писатель, - реальные лица и фигуры, походка, жесты, голос, одежда, прическа, бородавки. Причем одинаково реальные у хорошего автора и у посредственного. И всегда одинаковые.
С течением времени книгу можно перечитать - и она будет ДРУГАЯ, потому что мы становимся другими. Мы и читаем ее по-другому. С фильмом такого практически не происходит. В случае экранизации И ЭТОЙ работы души у нас тоже нет. Какой кинофильм был, такой и остался, если только не «протух» идеологически, как трогательная история про Павлика Морозова какого-нибудь…
Экранизация ничего к книге не добавит, только убавить может. Схематизирует, превратит в анекдотец, в мелодраму или наоборот - накрутит дурацких умствований, от которых автор только долго плевался бы или хохотал и пальцем у лба вертел. Трудный роман о несчастной семье и ее распаде - в бульварную историю «измены мужу». Эпопею и сагу - в торопливый комикс…
Так что, уважаемые телезрители, не жалейте детей, ибо сказано: кто жалеет дитя, тот губит его. Если грозит нам очередная шумная и базарно-разрекламированная экранизация - отлупите дитя хоть банным веником, а заставьте сначала прочитать книгу. Я уж не говорю о последней степени морального падения, когда экранизацию смотрят ВМЕСТО чтения книги. Убейте их лучше сразу, или расскажите анекдот про противозачаточное, которое принимается «вместо» - может, хоть так поймут?
Хотя как по мне - так лучше бы экранизации гениальной ПРОЗЫ (не путать, не путать, опять же, с постановкой пьес!) - вообще не смотреть никогда.
Что я и делаю.