Интервью с Аланом Рикманом.
Harry Potter : Interview d'Alan Rickman WarnerBrosPicturesFrance
Найдено на просторах дэйри. Перевод сделан Arirang.
- Давайте для начала поговорим о последней главе этой эпопеи. Что для вас важнее всего в фильме "Дары смерти - 2", в котором мы, наконец, видим завершение истории про Гарри Поттера?
АР: Ну, я думаю, что любая хорошая повесть - такая, как повесть про Гарри Поттера, - в конце концов должна закончиться хэппи-эндом. Это с одной стороны. С другой стороны, зритель рос вместе с Гарри Поттером, двенадцатилетним мальчиком, и прошел вместе с ним все школьные годы. Я и сам еще не забыл, каково это - пойти в школу в одиннадцать и окончить ее в восемнадцать. Для меня это было своего рода экскурсом в прошлое...
- Полагаю, ключевым словом для этой финальной части будет "мужество"?
АР: Да, конечно. Причем для всех. А также нравственные ценности, нравственный выбор и понятие добра и зла.
- Чем стала для вас вторая часть "Даров смерти" в эмоциональном плане по сравнению с остальными сериями? Там ведь и трудности вышли на другой уровень, и опасности стали гораздо серьезнее, да и сама атмосфера стала куда мрачнее...
АР: Все это развивалось постепенно. И книжки, и фильмы постепенно становились "взрослее" и сложнее. Или нет, скажу по-другому: вся эта история закручена на приключениях трех ребятишек, которые постепенно взрослеют. А когда люди взрослеют, в их жизни все меняется. Сперва это три невинных личика, что называется, "от горшка два вершка", которые ближе к концу становятся совсем взрослыми и вымахивают практически с тебя ростом. В их жизни зарождается первая романтика, и они сталкиваются с непростым выбором, который придется сделать в жизни. В общем, становятся взрослыми. И все это происходит постепенно, а не за один присест; вы же не можете прыгнуть из первой серии сразу в последнюю и заявить: оо, какие разительные перемены! Собственно, в умении правдоподобно передать эту последовательность и заключается мастерство рассказчика.
- Знаю, что вы не очень-то любите распространяться насчет Снейпа, но я тут прочитала одну интересную фразу: "Сгорать от желания и держать это в тайне - самое жестокое наказание, которое может устроить себе человек". Эта фраза не из "Гарри Поттера", но, на мой взгляд, вам она должна быть знакома. Насколько она подходит вашему персонажу, Северусу Снейпу? (Это если не вдаваться в подробности роли, сюжета и так далее).
АР: Ну.... он очень замкнутый и сосредоточенный человек. Он живет в крайне тесных рамках - как эмоциональных, так и физических. В одной из серий мы мельком видим его жилище... собственно, по этому жилищу мы можем судить о человеке. Когда мы снимали эту сцену, я оглянулся по сторонам (морщит нос) и пробормотал: "Вряд ли он стал бы развешивать по стенам все эти картины!" В каком-то смысле они могли там быть, ведь, по книге, это был дом его родителей, и ему приходилось возвращаться туда... Однако вы все равно не можете себе представить, как он приходит домой, идет на кухню и готовит себе поесть. Вы понятия не имеете, чем он вообще питается! Может, он время от времени берет ужин с собой из Хогварца? Или еще откуда-нибудь... Вы не представляете, как и чем он живет, когда оказывается за пределами вашего внимания.
- Вы годами практически ничего не рассказывали о своем персонаже. Было ли для вас важно сохранить его в неприкосновенности, под завесой тайны?
АР: Да, это было очень важно. В нашем мире нам постоянно приходится себя контролировать, ведь мы порой даем интервью еще до того, как фильм вышел и люди его посмотрели. Вся интрига рушится! Причем не только для детей, но и для взрослых, ведь и взрослые становятся поклонниками этой книги. Мне очень часто приходилось видеть сияющие надеждой мордашки детей, отчаянно прижимающих к груди очередную вышедшую в свет книжку с продолжением истории. Когда дети видят и узнают меня на улице или на красной ковровой дорожке, они в замешательстве обнаруживают, что у меня нет густой гривы черных волос! Потом, когда они чуть-чуть отойдут от этого замешательства, у них в голове начинают вращаться колесики: подключается воображение, вспоминается все прочитанное в предыдущих главах, и всё - фантазия полетела! Мне никогда не хотелось вмешиваться в этот процесс, разрушать его, ведь все это бесценно. Нельзя разрушать интригу и слишком рано приоткрывать завесу тайны!
- У Снейпа и Дамблдора было несколько очень глубоких и серьезных совместных сцен. Кто из Дамблдоров вам понравился больше в плане совместной работы? Кто лучше на экране?
АР: Когда мы работали над съемками вместе с Ричардом Харрисом... Это - культовая фигура; я вырос на его ролях в кино. Потом мы стали работать с Майклом; о нем я могу сказать то же самое! Когда я учился в школе драматического искусства, он был культовой фигурой для молодых актеров.
Так что, с одной стороны, это - возможность поработать вместе с такими людьми. С другой стороны, тут и личностный фактор: во время работы я смог узнать их ближе (хотя с Майклом мы были знакомы и до фильма). Помню, как мы сидели в гримерке за соседними столиками с Ричардом Харрисом, и он говорил о Беккете, Шекспире и других... А когда на съемочную площадку приходил Майкл Гэмбон, ему ничего не стоило тут же рассмешить всех вокруг. И если кому-либо из нас удавалось сделать хоть один "серьезный" дубль и не лопнуть от смеха, этот "кто-либо" вполне мог гордиться собой!
- Снейпу было достаточно пробормотать что-то типа: "Откройте страницу 394", - и ученики Хогвартса уже бросались выполнять указания, страшась нажить себе проблемы. Какую роль играл голос в образе столь грозного и наводящего ужас персонажа?
АР: Когда вы играете кого-либо, вы не судите его. Поэтому я не знаю, что вы имеете в виду под словами "грозный", "наводящий ужас", "жуткий" или "таинственный". Всю информацию о персонаже вы черпаете в сценарии или самой книге. В этом смысле Джо Роулинг выразилась очень ясно: она написала, что он никогда не повышал голос (смеется). Что ж, весьма полезная информация! Собственно, я так и сыграл.
- Знаете, Дэн, Эмма и Руперт признавались, что немного боялись вас... Сама я видела кадры, снятые в перерывах между съемками - вы там смеялись, у вас было хорошее настроение. Приходилось ли вам хранить сдержанность и даже суровость по отношению к ним для пущего драматического эффекта?
АР: Если я и поступал так, то непреднамеренно. Знаете, у съемок фильмов есть одна особенность: как правило, репетиций практически не бывает, и вы сразу играете роль набело. Мы приступили к съемкам вместе с тремя двенадцатилетними ребятишками; я появился перед ними, закутанный сверху донизу в черное одеяние, черноглазый благодаря линзам... Одно я могу сказать точно: стоило мне надеть этот костюм, и я тут же становился другим человеком. С такой внешностью вы не можете оставаться прежним; она очень сильно влияла на меня. К тому же у меня просто не было времени: мне надо было хорошенько сосредоточиться, и еще - оказать посильную помощь ребятам, чтобы им легче игралось в сценах со мной. Мне действительно следовало быть сосредоточенным и не точить лясы попусту. Так что я не удивлен. Я действительно напугал их... хотя, в принципе, чудовище и должно пугать!
- В юности в годы учебы вы были связаны с искусством - с графикой, дизайном. Вы даже учились в художественном учебном заведении. Насколько важным для вас является эстетический аспект таких проектов, как "Гарри Поттер"? Внешность, "картинка", дизайн, визуальные ощущения? Помог ли весь этот антураж вашему персонажу и вашей работе в целом?
АР: Безусловно, этот аспект очень важен. Знаете, один из главных недостатков столь быстрого развития компьютерной графики заключается вот в чем: когда мы приступали к съемкам, мы тщательно выбирали места с подходящим антуражем: это были Оксфордский и Глостерский университеты с характерными готическими коридорами. Ближе к концу, через десяток лет развитие техники достигло столь изощренных высот, что нас снимали на обычном стадионе, заросшем травкой и окруженном мощными прожекторами. Мы знали, что все остальное будет дорисовано на компьютере. Так что в последние годы нам приходилось изрядно напрягать воображение...
Тем не менее, нам очень повезло с гениальными сценографами, декораторами и всеми теми, кто воплощает все это на экране. Порой во мне просыпается любопытный малец, и я подхожу к какой-нибудь колонне, которая, насколько я знаю, сделана из полистирола, и трогаю ее пальчиком - а вдруг она настоящая? Ну так похоже... Все это очень важно, ведь это несказанно подпитывает наше воображение.