ФАЯНСОВОЕ ЧУДО
ФАЯНСОВОЕ ЧУДО
Много ли видим мы вокруг себя? Скорее, нет. История для большинства из нас - не более чем полузабытые страницы из школьного учебника да обрывки краеведческих сведений из газет. Но бывает и так, что неприметная бабушка из соседнего подъезда вдруг окажется представительницей старинного рода или известным в молодости человеком, а в нескольких километрах от места, где ты прожил всю жизнь, откроются несметные богатства… Оказывается, в соседнем с нами районе - церковь, где чудесным образом сохранилось произведение искусства, подобных которому в России осталось всего два…
В Голенково мы собирались давно: еще несколько лет назад услышали о тамошнем храме с редкой красоты иконостасом, и непременно решили его увидеть. И 12 июня, в Троицу, влившись в поток удирающих из столицы в селижаровские края лихих москвичей, направились в недолгий путь по Осташковскому шоссе. Умный прибор навигатор дал нам на выбор три Голенково в Тверской области: Верх. Голенково, Ниж. Голенково и Голенково Погост. Выбираем третье, рассудив, что именно на погосте должна стоять эта церковь.
- А почему вокруг домов нет? - с заднего сиденья спрашивает трехлетний сын, удивленный необычно долгим отсутствием населенных пунктов. По этой дороге их действительно немного, и почти все расположены в отдалении. Большей частью - леса, лужайки и пригорки… Когда после Селижарово дома все-таки начались, ребенок был озадачен, кто же их сломал. Жилых домов, действительно, почти нет. Больше черных покосившихся строений. Странная картина: в строю запущенных домов вдоль грунтовой дороги вдруг ярко-красным пятном выделяется таксофон. И кстати: здесь не работают сотовые телефоны ни одного из трех операторов, а навигатор еще несколько километров назад безучастно сообщил о потере связи со спутником…
Примерно представляя, куда ехать, в одном из населенных пунктов уточняем дорогу у тракториста, который отдыхает возле забора. Рядом - добротный дом, просторный двор, техника и детские игрушки во дворе: здесь жизнь продолжается. Жаль, таких дворов немного. Мужчина показывает направление, и через некоторое время мы подъезжаем к широкому пешеходному мосту через речку Тихвину, на другой стороне которой находится храм во имя Святителя Мирликийского Николая Чудотворца.
Глазам открывается вид редкой красоты. Недлинный железобетонный мост с красными перилами через тихую речушку, а на противоположном берегу, словно приподнявшись над окружающим - увенчанное куполами свежеокрашенное здание храма, соединенное переходом с колокольней, сильно пострадавшей от времени. Такой же обшарпанности часовня из красного кирпича в окружении нескольких старинных каменных надгробий вдоль ведущей в храм тропы - и мы внутри.
Здесь идет праздничная служба, поэтому вблизи храма стоит несколько автомобилей, а внутри довольно многолюдно - по здешним меркам. В обычные дни храм пуст, как пусты и никому не нужные деревни. «Когда-то здесь был большой приход, а сейчас… Никому ничего не нужно!» - грустно машет рукой только что завершивший службу священник и уходит по своим делам.
Возле входа - массивная печь, напоминающая огромную «буржуйку» - это она отапливает храм зимой. Мы в зимней половине, летняя закрыта. Дощатый некрашеный пол из широкой доски, иконная «лавка» - два стола с литературой, иконками и свечами; березовые ветки в вазонах, а дальше…
Вот и они: два иконостаса, блестящие, с позолотой и изяществом старинной фарфоровой балерины с картинок. Один в розово-лазоревых тонах, нежнейших, оттеняющих и реалистично оживляющих светлые лики на иконах с библейскими сюжетами, изобилует растительными орнаментами. Престол освещен во имя Казанской иконы Божией матери. Слева, или в северном приделе - второй, более торжественный и даже помпезный, с множеством бело-золотых деталей, среди которых преобладают геометрические рисунки. Это иконостас во имя Рождества Христова. Такие же, керамические, в повторяющем иконостасы стиле - подсвечники возле них. Главный престол - во имя Святителя Николая - закрыт, видны лишь строительные леса…
Иконостас, главная достопримечательность храма, был установлен здесь в 1908 году, а изготовлен товариществом М.Кузнецова (конаковский фарфорово-фаянсовый завод). Фаянсовые иконостасы Кузнецова а начале прошлого века получили мировую известность. Они неоднократно экспонировались на выставках в Париже, Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде как образцы национальной культуры. Всего подобных шедевров изготовлено было 38 - они разошлись по разным городам России. Сегодня в России осталось всего два: в подмосковном Саввино и у нас, и, говорят, еще один в Риге. Остальные утрачены. Например, на Урале, в Свято-Николаевском монастыре подобный иконостас просуществовал всего 7 лет: с 1913 по 1920 год. Сегодня его пытаются восстановить. Попытки возродить это искусство делают не только на Урале - фаянсовый иконостас работы современных мастеров из Воронежа недавно украсил Успенский собор в Пощуповском монастыре Рязанской области. Корни темного прошлого - в кроне светлого будущего…
Еще в 1506 году волоцкий князь Феодор Борисович пожаловал село Троицкому монастырю в Селижарове. В смутное время польско-литовской интервенции в начале XVII в. отряды шляхты сожгли село и Никольскую деревянную церковь. В 1847 году крестьяне окрестных деревень на свои средства вновь поставили на этом месте деревянную церковь, освященную в память святителя Николая. В 1882 году деревянную церковь заменили каменной, построив ее в характерном для того времени русско-византийском стиле (стиль модерн). В 1908 году к храму была пристроена трапезная.
Этот храм - один из немногих, который не закрывался никогда. Он единственный в Селижаровском районе смог пережить времена богоборчества - даже когда службы в ней не проводились, селяне свято берегли и сохраняли иконы, убранство храма. Старожилы рассказывали: в конце 30-х годов прибыл взвод красноармейцев с приказом «закрыть церковь, реквизировать имущество». И тогда прихожане, побросав полевые работы, плотной стеной встают перед входом и заявляют, что не позволят ничего тронуть. И командир уводит своих людей...
Во время Великой Отечественной войны, в конце 1941 года, немецкие солдаты побывали в Голенково, на колокольне, с которой во все стороны был виден только лес, и ушли дальше в сторону Москвы. А в 1943 г - временно закрытый, но не разоренный, храм вновь открывают. Долгое время это было единственное место в Селижаровском районе, где совершались литургии. А вот настоятелям храма многое пришлось пережить. Из тех, о ком еще живет народная память, первый - отец Феодор Спасский. Это при нем строилась трапезная с приделами и колокольня. Однажды его матушку в малиннике укусила гадюка. Он отсосал яд из раны и тем самым спас от смерти свою супругу. Сам же от того яда умер.
После того на погосте 30 лет (с 1909 по 1939 год) прослужил священник Петр Воинов. На его долю выпало много тяжких испытаний. Два раза его арестовывали, дважды конфисковывали имущество, младшего сына репрессировали и сослали на Колыму на десять лет. После смерти о. Петра священнику Василию Барбашинову удалось прослужить совсем немного. В том же 1939 году его забрали, увезли, и он пропал бесследно. После расправы с о. Василием храм несколько лет оставался без священника, пока в 1943 году не пришел из заключения с подорванным здоровьем о. Алексий Бурлаков, но вскоре умер от туберкулеза. Сменил его о. Михаил Мартынов, который служил на погосте более 20 лет.
Здесь, на погосте, сейчас, как и десятки лет назад, надгробные камни с именами погребенных здесь людей, священнослужителей, для которых Никольский храм был частью жизни - большей частью. Тишина, все немногочисленные прихожане уже разошлись - точнее, разъехались восвояси. Прикоснувшись к вечному, собираемся и мы.
- На обратном пути обязательно загляните в Ельцы! - говорил, узнав о наших планах относительно поездки коллега из Селижарово, редактор газеты Валерий Смирнов. - Там, на святом источнике, недавно построили такую же купель, как в Оковцах. Пока немноголюдно.
И мы сворачиваем к указанному месту. В Ельцах - еще одна церковь, на возвышении. Ее видно за несколько километров. Само село будто вымерло, лишь в беседке возле магазина разгоняет полуденную жару крепким пивом разновозрастная компания «аборигенов». Махнув рукой по направлению, куда нам предстоит ехать, они продолжили свое занятие.
А источник обнаружился совсем далеко от храма, совершенно неожиданно. В десяти метрах возле дороги, в низине, отсыпанная гравием проплешина среди травы и кустарника, в центре которой - кристальной чистоты бассейн с высокими стенками и лесенкой вовнутрь, деревянные купели с дощатым настилом да «журавль» - подобие колонки, с постоянно бьющей водой для питья. В студеную воду ухнуть в жару сложно, зимой купаться значительно проще, проверено. А искупавшись, можно и домой, в Ржев. С новыми впечатлениями, новыми силами и осознанием того, что за удивительным не обязательно ехать за три моря: вот оно, рядом, надо только чуть шире оглядеться вокруг.
Много ли видим мы вокруг себя? Скорее, нет. История для большинства из нас - не более чем полузабытые страницы из школьного учебника да обрывки краеведческих сведений из газет. Но бывает и так, что неприметная бабушка из соседнего подъезда вдруг окажется представительницей старинного рода или известным в молодости человеком, а в нескольких километрах от места, где ты прожил всю жизнь, откроются несметные богатства… Оказывается, в соседнем с нами районе - церковь, где чудесным образом сохранилось произведение искусства, подобных которому в России осталось всего два…
В Голенково мы собирались давно: еще несколько лет назад услышали о тамошнем храме с редкой красоты иконостасом, и непременно решили его увидеть. И 12 июня, в Троицу, влившись в поток удирающих из столицы в селижаровские края лихих москвичей, направились в недолгий путь по Осташковскому шоссе. Умный прибор навигатор дал нам на выбор три Голенково в Тверской области: Верх. Голенково, Ниж. Голенково и Голенково Погост. Выбираем третье, рассудив, что именно на погосте должна стоять эта церковь.
- А почему вокруг домов нет? - с заднего сиденья спрашивает трехлетний сын, удивленный необычно долгим отсутствием населенных пунктов. По этой дороге их действительно немного, и почти все расположены в отдалении. Большей частью - леса, лужайки и пригорки… Когда после Селижарово дома все-таки начались, ребенок был озадачен, кто же их сломал. Жилых домов, действительно, почти нет. Больше черных покосившихся строений. Странная картина: в строю запущенных домов вдоль грунтовой дороги вдруг ярко-красным пятном выделяется таксофон. И кстати: здесь не работают сотовые телефоны ни одного из трех операторов, а навигатор еще несколько километров назад безучастно сообщил о потере связи со спутником…
Примерно представляя, куда ехать, в одном из населенных пунктов уточняем дорогу у тракториста, который отдыхает возле забора. Рядом - добротный дом, просторный двор, техника и детские игрушки во дворе: здесь жизнь продолжается. Жаль, таких дворов немного. Мужчина показывает направление, и через некоторое время мы подъезжаем к широкому пешеходному мосту через речку Тихвину, на другой стороне которой находится храм во имя Святителя Мирликийского Николая Чудотворца.
Глазам открывается вид редкой красоты. Недлинный железобетонный мост с красными перилами через тихую речушку, а на противоположном берегу, словно приподнявшись над окружающим - увенчанное куполами свежеокрашенное здание храма, соединенное переходом с колокольней, сильно пострадавшей от времени. Такой же обшарпанности часовня из красного кирпича в окружении нескольких старинных каменных надгробий вдоль ведущей в храм тропы - и мы внутри.
Здесь идет праздничная служба, поэтому вблизи храма стоит несколько автомобилей, а внутри довольно многолюдно - по здешним меркам. В обычные дни храм пуст, как пусты и никому не нужные деревни. «Когда-то здесь был большой приход, а сейчас… Никому ничего не нужно!» - грустно машет рукой только что завершивший службу священник и уходит по своим делам.
Возле входа - массивная печь, напоминающая огромную «буржуйку» - это она отапливает храм зимой. Мы в зимней половине, летняя закрыта. Дощатый некрашеный пол из широкой доски, иконная «лавка» - два стола с литературой, иконками и свечами; березовые ветки в вазонах, а дальше…
Вот и они: два иконостаса, блестящие, с позолотой и изяществом старинной фарфоровой балерины с картинок. Один в розово-лазоревых тонах, нежнейших, оттеняющих и реалистично оживляющих светлые лики на иконах с библейскими сюжетами, изобилует растительными орнаментами. Престол освещен во имя Казанской иконы Божией матери. Слева, или в северном приделе - второй, более торжественный и даже помпезный, с множеством бело-золотых деталей, среди которых преобладают геометрические рисунки. Это иконостас во имя Рождества Христова. Такие же, керамические, в повторяющем иконостасы стиле - подсвечники возле них. Главный престол - во имя Святителя Николая - закрыт, видны лишь строительные леса…
Иконостас, главная достопримечательность храма, был установлен здесь в 1908 году, а изготовлен товариществом М.Кузнецова (конаковский фарфорово-фаянсовый завод). Фаянсовые иконостасы Кузнецова а начале прошлого века получили мировую известность. Они неоднократно экспонировались на выставках в Париже, Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде как образцы национальной культуры. Всего подобных шедевров изготовлено было 38 - они разошлись по разным городам России. Сегодня в России осталось всего два: в подмосковном Саввино и у нас, и, говорят, еще один в Риге. Остальные утрачены. Например, на Урале, в Свято-Николаевском монастыре подобный иконостас просуществовал всего 7 лет: с 1913 по 1920 год. Сегодня его пытаются восстановить. Попытки возродить это искусство делают не только на Урале - фаянсовый иконостас работы современных мастеров из Воронежа недавно украсил Успенский собор в Пощуповском монастыре Рязанской области. Корни темного прошлого - в кроне светлого будущего…
Еще в 1506 году волоцкий князь Феодор Борисович пожаловал село Троицкому монастырю в Селижарове. В смутное время польско-литовской интервенции в начале XVII в. отряды шляхты сожгли село и Никольскую деревянную церковь. В 1847 году крестьяне окрестных деревень на свои средства вновь поставили на этом месте деревянную церковь, освященную в память святителя Николая. В 1882 году деревянную церковь заменили каменной, построив ее в характерном для того времени русско-византийском стиле (стиль модерн). В 1908 году к храму была пристроена трапезная.
Этот храм - один из немногих, который не закрывался никогда. Он единственный в Селижаровском районе смог пережить времена богоборчества - даже когда службы в ней не проводились, селяне свято берегли и сохраняли иконы, убранство храма. Старожилы рассказывали: в конце 30-х годов прибыл взвод красноармейцев с приказом «закрыть церковь, реквизировать имущество». И тогда прихожане, побросав полевые работы, плотной стеной встают перед входом и заявляют, что не позволят ничего тронуть. И командир уводит своих людей...
Во время Великой Отечественной войны, в конце 1941 года, немецкие солдаты побывали в Голенково, на колокольне, с которой во все стороны был виден только лес, и ушли дальше в сторону Москвы. А в 1943 г - временно закрытый, но не разоренный, храм вновь открывают. Долгое время это было единственное место в Селижаровском районе, где совершались литургии. А вот настоятелям храма многое пришлось пережить. Из тех, о ком еще живет народная память, первый - отец Феодор Спасский. Это при нем строилась трапезная с приделами и колокольня. Однажды его матушку в малиннике укусила гадюка. Он отсосал яд из раны и тем самым спас от смерти свою супругу. Сам же от того яда умер.
После того на погосте 30 лет (с 1909 по 1939 год) прослужил священник Петр Воинов. На его долю выпало много тяжких испытаний. Два раза его арестовывали, дважды конфисковывали имущество, младшего сына репрессировали и сослали на Колыму на десять лет. После смерти о. Петра священнику Василию Барбашинову удалось прослужить совсем немного. В том же 1939 году его забрали, увезли, и он пропал бесследно. После расправы с о. Василием храм несколько лет оставался без священника, пока в 1943 году не пришел из заключения с подорванным здоровьем о. Алексий Бурлаков, но вскоре умер от туберкулеза. Сменил его о. Михаил Мартынов, который служил на погосте более 20 лет.
Здесь, на погосте, сейчас, как и десятки лет назад, надгробные камни с именами погребенных здесь людей, священнослужителей, для которых Никольский храм был частью жизни - большей частью. Тишина, все немногочисленные прихожане уже разошлись - точнее, разъехались восвояси. Прикоснувшись к вечному, собираемся и мы.
- На обратном пути обязательно загляните в Ельцы! - говорил, узнав о наших планах относительно поездки коллега из Селижарово, редактор газеты Валерий Смирнов. - Там, на святом источнике, недавно построили такую же купель, как в Оковцах. Пока немноголюдно.
И мы сворачиваем к указанному месту. В Ельцах - еще одна церковь, на возвышении. Ее видно за несколько километров. Само село будто вымерло, лишь в беседке возле магазина разгоняет полуденную жару крепким пивом разновозрастная компания «аборигенов». Махнув рукой по направлению, куда нам предстоит ехать, они продолжили свое занятие.
А источник обнаружился совсем далеко от храма, совершенно неожиданно. В десяти метрах возле дороги, в низине, отсыпанная гравием проплешина среди травы и кустарника, в центре которой - кристальной чистоты бассейн с высокими стенками и лесенкой вовнутрь, деревянные купели с дощатым настилом да «журавль» - подобие колонки, с постоянно бьющей водой для питья. В студеную воду ухнуть в жару сложно, зимой купаться значительно проще, проверено. А искупавшись, можно и домой, в Ржев. С новыми впечатлениями, новыми силами и осознанием того, что за удивительным не обязательно ехать за три моря: вот оно, рядом, надо только чуть шире оглядеться вокруг.