75 лет назад моя мама написала заметку в факультетскую стенгазету - что из этого вышло ... (Начало)
Все тексты из прилагаемой далее серии постов взяты из книги моей мамы "Предательство". Я добавил только заголовки разделов - для облегчения чтения.
1. Преамбула
Она училась тогда на третьем курсе МГУ, а он был аспирантом того же исторического факультета и главой факультетской партийной организации. Лешка был старше и он был умный - это знали все. К нему, секретарю партбюро , можно было запросто прийти за советом по поводу заметки в стенгазету, потрепаться о лекциях, обменяться мнением об общественной работе. Заглянуть вечерком после занятий было несложно, партком находился в маленькой комнатушке на Герцена, а главное всегда было интересно и уютно посидеть на большом диване напротив Лешки, болтая "за жизнь". Не обо всем, конечно, но все же. Он сидел там каждый вечер и уходил, когда исторические кабинеты, где студенты готовились к семинарским занятиям, уже были закрыты. Она доверяла Лешке К-.М, и не только потому. что он был умный и ей нравился, но и от того, что в ее очень еще короткой жизни секретарь комсомола всегда был своим в доску - в школе до войны им был кристально честный и принципиальный, как Павка Корчагин, Асен Дроганов, сын болгарских коммунистов-политэмигрантов, будущий комиссар партизанского отряда Медведева - там Асен и погиб, а потом в войну - Эльга, лучшая подруга. Да и сама она тоже бывала членом комитета комсомола - в интернате во время эвакуации, а потом и на первом курсе. У нее не было причин не доверять Лешке К.М.. Тем более, что смотрел он на нее всегда ласково, как старший на младшую, а порой и пронзительно. Черными, угольно черными, цепкими глазами он впивался как бурав в ее глаза, всего на мгновение, так, чтобы никто не заметил, кроме нее самой. Она замечала, понимала, что означает такой взгляд - не маленькая, и усмехалась, незаметно, про себя. И не отводила глаз. Ей было приятно Лешкино внимание, как впрочем внимание любого другого красивого, умного, властного мужчины, приятно, потому что она была молода и хотела нравиться.
И неудивительно, что именно к Лешке К.М. она пошла вместе с Ильей - фронтовиком-однокурсником, преданно ее любившим, утверждать очередную заметку в стенгазету, которую они выпускали, громко назвав ее "Современник". Они нисколько не стеснялись своей, по меньшей мере, нескромности при выборе названия стенгазеты, ибо на многое тогда замахивались и "Современник" был как раз тем, кому они собирались следовать. Не в плане какой-либо оппозиции правящим кругам, прозревшими они тогда еще не были, а по актуальности, по бесстрашию, по внутренней честности они хотели быть продолжателями "Современника". Однако, заметки положено было утверждать в партбюро факультета, не на заседании, достаточно было показывать Лешке, выслушать его замечания, внести исправления и готово - публикуй. Вот они и потащили очередную заметку в партбюро.
Заметка была короткой, бестолковой, с одной простой идеей: надо избавляться от распространенной духовной болезни - от привычки все отрицать, все подвергать сомнению , не вникая глубоко в сущность вопроса, оригинальничая по любому поводу. Она имени Друга не называла, но в качестве примера привела его слова, сказанные им - отличником, эрудитом курса - по поводу кем-то полученной двойки по марксизму-ленинизму: "Ха-ха-ха! По всем серьезным предметам пятерки, а по такому, как марксизм-ленинизм, - двойка ! Ха-ха-ха!!"
2. В парткоме истфака МГУ
Заканчивался 1946 год. Уже в Воронеже жигулинские ребята взялись за произведения Ленина, чтобы разобраться в противоречиях социалистической действительности, и были брошены в застенки. Она об этом не имела ни малейшего представления, узнала только сорок лет спустя. Вряд ли знал и Друг.
А Лешка, к которому они потащили заметку? Он уже знал ? Во всяком случае прочитав тогда статейку со ссылкой на отрицательное отношение кого-то к ведущему предмету исторического факультета - марксизму-ленинизму, да к тому же еще и об неуважительном отношении к учебникам по тому же предмету самого автора заметки, он смертельно испугался, побледнел, спросил глухо:
- О какой болезни ты пишешь? О каких сомнениях?
- То есть как о какой ? Ты ведь сам знаешь, что у многих нет ясности в голове, не на все вопросы ребята знают ответы, - удивилась она.
- Да не может этого быть! - убежденно произнес Лешка. Он уже взял себя в руки. - Ведь все проходят марксизм-ленинизм. - Ну и что из того, что проходят? Там на семинарах много такого, что нам совершенно не нужно. Ну зачем, например, сначала учить что сказали Мах или Авенариус, а потом учить, как Ленин их опровергал? Ведь это проблемы очень от нас далекие. Лучше бы обсудить вопрос нет ли у нас антисемитизма и почему он так неистребим. Или не врут ли наши газеты. А то в газетах одно, а в жизни другое. И не изжил ли себя колхозный строй? Ведь вовсе не так уж хорошо все трудятся там на полях
- Ну и путаник же ты! - сказал Лешка привычным голосом старшего, прощающего младшего несмышленыша. - Маленький путаник, - добавил он ласково. - И откуда ты взяла, что такие вопросы, как ты говоришь, действительно волнуют? Выдумываешь ты все.
- Я выдумываю? Да ты кого хочешь спроси, тебе скажут, сколько у нас всяких вопросов было и еще осталось, и о которых на семинарах вовсе не говорят, - не унималась она.
- Она права, - подтвердил Илья, впервые вмешавшись в разговор.
- Слушайте, ребята, вы мне просто глаза открываете. Я и представления не имел, что на факультете есть студенты, которые многого не понимают, - Лешка произносил слова с неподдельным удивлением, вполне искренне.
- Лешка, ты что с луны свалился? - вставила Шуня Штрих, второкурсница, фронтовичка, тоже заглянувшая в партком и уже с полчаса сидевшая рядом на диване.
- И у нас на курсе есть сомнения, - подключилась Шуня к просвещению Лешки. - Почему, например, всего одна партия, какая же это демократия? И на выборах всегда только одного кандидата выдвигают. И это выборы? Ты что, никогда таких вопросов не слыхал?
- Честное слово, ребята, я, видно, совсем от жизни отстал. Первый раз слышу о таком. Спасибо вам. И действительно надо менять преподавание марксизма-ленинизма так, чтобы ни у кого никаких сомнений не осталось. Напишите-ка мне на какие вопросы надо обратить внимание и кто, кроме вас может подтвердить, что эти вопросы действительно важно обсудить на семинарах. Как я вам благодарен! Будем перестраиваться.
И два идиота, она и Илья, взяли листок бумаги и вместе с Шуней стали усердно вспоминать, какие вопросы волнуют ребят и на какие надо обратить внимание, чтобы улучшить преподавание марксизма-ленинизма. На листочке сначала фиксировался вопрос, а в скобках ставились фамилии тех, кому именно вопрос неясен или был неясен. Первыми сочинители называли самих себя, потом следовала пара другая фамилий однокурсников. И Друг туда попал, и подруга, любимая Эльга, учившаяся не на истфаке, а в мединституте.
Не оставив себе даже копии, не отложив дела на завтра, ни с кем не посоветовавшись, они вручили тетрадный листок Лешке и с чувством, что сделали хорошее, полезное дело, отправились домой.
А потом началось ужасное.
Через несколько лет, уже живя в Киргизии, она будет каждый новый год поднимать бокал - За смерть К.М.- и чокаться с Ильей, не стыдясь перед новыми друзьями открытого проявления ненависти. Впрочем, они тоже будут присоединяться к традиционному тосту, зная, что за ним кроется приговор Лешке-предателю.
Продолжение см. здесь https://red-ptero.livejournal.com/2128883.html