К вопросу о депортации корейцев в 1937 году (2)
Начало см. http://red-ptero.livejournal.com/1611104.html
Моё мнение:
Текст Ким Ентхэка представляет из себя яркий пример пыхаловщины, особенно заметный в пунктах 9 и 10.
Оригинал взят у makkawity в Ким Ентхэк о...
http://koryo-saram.ru/desyat-spornyh-mnenij-o-pereselenii-koryo-saram-v-1937/
Почти 80 лет минуло с той поры, как специальным постановление СНК СССР корейцы были выселены с Дальнего Востока и переселены в республики Средней Азии. Долгое время данные об этой депортации были закрыты и только после перестройки стали доступны для изучения. Сегодня вышло немало документальных книг, касающихся этой горестной темы. Но, с другой стороны, в этих архивных документах, вопреки существующему у многих мнению, не оказалось каких-либо особо ужасающих фактов, которые свидетельствовали бы о необычайной жестокости, невыносимых условиях, голодовках, массовых болезнях. Тем не менее, значительное число «коре сарам» все еще считает, что переселение явилось величайшей трагедией в жизни старшего поколения. Эту версию особенно широко подхватили в Республике Корее. Подоплека здесь проста - разве мог коммунистический режим поступить иначе. Но нужна ли нам такая ничем не обоснованная умилительная жалость и сострадание! Поэтому я много раз говорил о щадящем режиме переселения, но, что поделаешь, если одним хочется, чтобы их жалели, а другие хотят жалеть.
Вот десять спорных мнений о переселении:
1. Переселение «коре сарам» часто называют геноцидом.
В словаре иностранных слов сказано: «Геноцид - уничтожение отдельных групп населения по расовым и национальным (религиозным) мотивам». Если переселение корейцев в 37-м году есть геноцид, то советское правительство выбрало очень сложный и длинный путь для этого.
Между тем, существует четкая причина переселения, и она указана в постановлении Совнаркома: «В целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край …». Не секрет, что японцы постоянно забрасывали на Дальний Восток своих агентов, а это, как правило, были корейцы, которым легко было затеряться среди себе подобных.
Когда вопрос стоит о безопасности страны, любые превентивные меры могут быть оправданны. После нападения самураев на Пирл-Харбор и начала японо-американской войны в США были интернированы все лица азиатской национальности. Наши соплеменники, возмущенные тем, что их отождествили с японцами, носили на груди таблички - «Я - кореец!». .
А в самой Республике Корея? Когда в 1950 году началась братоубийственная война, Ли Сын Ман приказал уничтожить всех коммунистов и сочувствующих им (от Маккавити - о да, http://en.wikipedia.org/wiki/Bodo_League_massacre) . На том же острове Чеджудо, где было сильно влияние этой партии, были схвачены, без суда и следствия расстреляны и сброшены в море десятки тысяч потенциальных изменников и предателей. Трудно осуждать президента, ведь речь шла о судьбе страны. Читал, что не так давно об этом трагическом эпизоде в Корее поставлен фильм.
И последнее, все познается в сравнении. Если сравнить переселение корейцев с переселениями поволжских немцев, крымских татар, чеченце, прибалтов и других, то сразу видно, что по отношению к нашим предкам режим депортации был щадящим. Ведь в постановлении есть даже такой пункт: «Не чинить препятствий переселяемым корейцам к выезду, при желании, за границу, допуская упрощенный порядок перехода границы».
2. Переселением занималась страшная организация - НКВД, что свидетельствует об особой жестокости.
Одним из доводов тех, кто считает переселение геноцидом в том, что его проводила такая страшная организация, как НКВД. Но, с одной стороны, его и не могла проводить другая организация, поскольку «пресечение проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край» являлось прямой обязанностью органов госбезопасности. С другой стороны, то, что переселением занимался НКВД, наоборот, явился положительным моментом, поскольку именно органы внутренних дел обладали огромной властью. Именно НКВД мог позволить себе жестко указывать на органы Советской власти, вплоть до уровня Совнаркома республики, обвиняя совпартработников самого высокого ранга в непонимании политической важности этого мероприятия и халатной бездеятельности. Вот отрывок из рапорта наркома госбезопасности республики высшему руководству Узбекистана: «Для принятия такого количества людей (37 000 человек) СНК Уз ССР решением от 16 сентября с.г. создал Комиссию под председательством зампреда СНК Узбекистана Гуревича и членов тт. Алиева и Саитханова, на которую возложена вся работа по приему и расселению переселенцев. До решения СНК, с 6 сентября эта работа выполнялась Наркомземом тов. Исламовым. В своей работе комиссия и лично тов. Гуревич, по-видимому, не уяснили себе политической важности этого мероприятия. Проявили полную бездеятельность, ни разу не собрались обсудить данный вопрос, не дав никакого указания организациям, занятым в работе по этому делу, вследствие чего прием переселенце не подготовлен».
3. Переселение было неожиданным. Люди зачастую не могли захватить с собой даже самое необходимое.
Достоверно известно, что людей заранее оповестили о переселении. Почти все колхозы сумели сдать специальным приемным комиссиям свои строения, скот, сельхозтехнику, посевы на корню и получить квитанции. В самом постановлении говорится: «Подлежащим переселению корейцам разрешить при переселении брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность».
Хуже пришлось единоличникам, до которых известие о переселении дошли не сразу. И здесь хотелось бы отметить вот какую существенную деталь. Движение за коллективизацию среди корейцев Дальнего Востока было воспринято, как и по всей России, неоднозначно. Были несогласные, которые подавались в города, на рудники и даже за границу, в основном, Китай. Но достаточно усредненный уровень жизни, лояльность к власти, общинный опыт жизни на чужбине способствовали к тому, что коллективизация среди корейцев проходила без острой классовой борьбы. Хотя в целом корейцы всегда были сильны как индивидуалы и слабы как командные игроки. Парадокс переселения был в том, что именно сильные индивидуалы оказались наиболее пострадавшими на местах вселения, поскольку им не уделяли такого внимания, как коллективным хозяйствам.
4. Людей вези под конвоем в вагонах для скота, и они погибали массами без пищи и воды. Трупы выкидывали прямо из вагонов.
При таких сжатых сроках переселения вряд ли наркомат путей сообщения смог бы предоставить такое количество пассажирских вагонов. С другой стороны, любой крестьянин скажет, что при переселении товарный вагон предпочтительнее, чем плацкартный или купейный, поскольку можно захватить с собой несравнимо больше груза. Вот как описывает переезд жена писателя Ким Ду Чира - Вера Даудовна, которая была подростком во время переселения: «Когда настал день 25 сентября, подали грузовую машину и приказали грузить только самые необходимые вещи: постель, одежду, продукты питания. Из кухонной утвари разрешили брать одно ведро, чайник, одну-две кастрюли и несколько чашек и ложек. Остальное, как было, так и оставили, погрузились на бортмашины, прибыли на вокзал и перегрузились в товарные вагоны. В вагонах четыре полки в два яруса. На каждую полку приходилось по 8 человек, т.е. каждый вагон был рассчитан на 32-35 человек. Больных, находившихся в больницах, выписывали или оставляли с условием, что после выписки они догонят семью. Но никто не оставался, кроме тех, которые находились в тяжелом состоянии, все боялись потерять свою семью. По дороге умирали, и не было возможности по-человечески их похоронить. На станциях в пути следования ничего не было организованно. Были только горячая вода (кипяток), хлеб и консервы».
Заметьте, что ни о каких конвоирах нет и речи. Правда они есть в картине известного художника Ана Владимира Сергеевича (Ан Ир), где показана посадка корейцев в вагоны, оцепленного солдатами с винтовками. Художнику было восемь лет во время переселения, и он, конечно, хорошо помнит это событие. «Ан Ир сонсенним, - спросил я его, - действительно ли людей сажали в вагоны под штыками конвоиров?». «Нет, конечно, - засмеялся он в ответ. - Но так ведь интереснее». Другой талантливый художник Николай Шин и вовсе нарисовал триптих, одна из которых носит эпически траурное название «Реквием». Гигантское полотно-гротеск с сотнями трупов и скорбящих фигур сегодня хранится в корейском музее, вызывая у посетителей слезы жалости. Мало того, маститый художник еще написал стихи, в которых описал жизнь переселенцев на земле Узбекистана, как тяжелейшее рабство. Только непонятно, как он из этого рабства вырвался, получил возможность окончить школу, поступить в художественное училище, выучиться и стать заслуженным деятелем искусства. Являются ли эти картины плодами конъюнктурщины или полетом творческой фантазии, не знаю, но в любом случае, налицо полная безответственность таланта.
Документально зафиксировано, что многие учителя, врачи, артисты, инженеры и другие представители корейской интеллигенции ехали в плацкартных и купейных вагонах.
5. На крупных станциях корейскую молодежь заставляли наряжаться и танцевать, чтобы показать местному населению, как счастливы корейцы переселению.
Интересно, что такого мнения придерживается и известный писатель Анатолий Ким, о чем он писал в одном из очерков. А я слышал от дяди, что он и его сверстники поступали так не по принуждению, а единственно из желания пофорсить перед местными парнями и девушками, одетыми сплошь в телогрейки, своими шикарными костюмами и лакированными туфлями.
6. На местах вселения абсолютно не были готовы к приему переселенцев. Многих выгружали прямо в поле. При этом не разрешалось покидать места вселения.
Что да, то да. Но сказать «абсолютно» было бы неправильно. Просто у властей республик не было времени, чтобы лучше подготовиться к приему такого количества переселенцев. Особенно, это касалось жилья: понятно, что на возведение сотен строений требуется не только армия строителей, но и время. С другой стороны, в документах не зафиксированы случаи массовой гибели людей под открытым небом. Ниже приводится рапорт наркома госбезопасности Узбекистана начальнику переселенческого отдела НКВД СССР от 10 января 1938 года:
Из рапорта:
«Переселенцы корейцы все обеспечены жильем, хотя в ряде точек поселения приспособленные постройки не отвечают правилам гигиены быта (скученность, грязь, антисанитария и т.д.)
По видам жилья распределяются так:
- в жилых домах и бараках - 44%
- на уплотнении в колхозах - 20%
- в приспособленных хозпостройках , чайханах, клубах - 30%
- в юртах, фанзах и землянках - 6%.
Новое строительство не начато, типовые проекты и сметы колхозных домов, хозяйственных и культурно-бытовых зданий на местах поселений корейцев - не спущены».
При кажущейся строгости режима передвижения переселенцев, известно, что в течение двух -трех лет произошел массовый отток корейцев с Казахстана в Узбекистан, большинство тех, кто потерял родственников, воссоединилось.
7. Корейским колхозам в Узбекистане выделяли самые бросовые земли - галечник в поймах рек, камышовые болота.
Из того же рапорта наркома:
«Все колхозы землеустроены. Для 33 колхозов, 4007 хозяйств отведены земли ликвидированных 3 колхозов и 5 подсобных хозяйств организаций в количестве 17 500 га, з коих удобных поливных земель под посевы весной 5000 га, остальное количество подлежит освоению, начиная с 1938 года. Остальные 116 колхозов 4 344 хозяйств доприселены в существующие многоземельные, но малочисленные местные колхозы.
Общеизвестно, что поливная земля в любой стране на вес золота. Естественно, она никогда не бывает лишней. Поэтому нет ничего удивительного в том, что большая часть земель, выделенных переселенческим колхозам, составляли болота, перлоги, пустоши, нуждающиеся в освоении. А поскольку корейцы считались отменными рисоводами, то их расселяли в основном в пойме рек, таких как Чирчик. Такое расселение выгодно сочеталось и с планами руководства республики по повышению урожайности риса.
И здесь стоит отметить, что к 1937 году из всей рисовой площади Советского Союза половина находилась в Узбекистане. Такое положение сложилось по той причине, что большая часть земель в республике засолена и требует постоянной промывки. Рисосеяние давало двойную выгоду - и промывку полей, и урожай зерна. По этой причине освоение земель начиналось с сева этой культуры. Но культура эта в те времена была очень трудоемкой.
В странах юго-восточной Азии, где рис является основной культурой, ее выращивают в два этапа. Сначала получают рассаду, а потом после провокации и уничтожения сорняков высевают их вручную на чистом, залитом водой чеке. Но такой способ недоступен для Узбекистана из-за малочисленности колхозников. А при прямом севе нежным росткам окультуренного растения приходится пробиваться сквозь гущу диких трав. И осенью часто было трудно понять, где рис, а где сорняк.
«Надо делать прополку», - убеждали специалисты, но дехкане, не привыкшие работать по колено в воде, всячески отлынивали от этого дела.
Если бы только прополка. Ни одна культура не требовала столько ручного труда. Вспашку, как в старину, производили омачом, поскольку тракторы не могли развернуться на маленьких рисовых чеках. Из-за отсутствия рисоуборочных комбайнов урожай собирали тоже вручную. Стебли срезали ураком, вязали в снопы, а потом свозили на ток.
В 1936 году председатель СНК УзССР Файзулла Ходжаев поставил свою подпись под постановлением партии и правительства республики, в котором намечалось к 1942 г. удвоить урожайность риса и довести ее в среднем до 40 центнеров с гектара, а также увеличить посевные площади под рисом с 62 тысяч гектаров до 85 тысяч. И, наверное, не раз с горечью думал, что навязанные сверху рубежи никогда не будут выполнены, потому, что ему частенько доводилось бывать в хозяйствах, где собранный урожай даже не превышал количества затраченных семян.
Корейские переселенческие колхозы во многом способствовали взятию намеченных рубежей. Уже в 1941 году, то есть на третьем году хозяйствования многие переселенческие колхозы получил с каждого гектара сорок с лишним центнеров шалы. Причем большую часть работ по созданию ирригационных сетей, разбивке рисовых чеков, севу и уборке проводились вручную.
8. Компенсации за сданные в Приморье строения, технику, скот, посевы на корню, были мизерными.
Есть точные цифры всего того, что корейцы сдали на Дальнем Востоке. Например, переселенцы, расселенные в Узбекистане, сдали государству: лошадей - 3056 голов, крупного рогатого скота - 4568, свиней - 3845 голов, пшеницы - 6716 центнеров, риса - 2252, овса и ячменя - 8424 центнеров.
Для полного расчетами с переселенцами СНК УзССР и ЦК КП(б) постановлением от 21 апреля 1939 г. поручили Наркомзему просить Совнарком Союза ССР выделить за счет союзного бюджета 5 800 000 руб. В соответствии с этим Экономсовет СССР постановлением от 4 июня 1939 г. выделил вышеуказанную сумму за счет госбюджета и Наркомзем УзССР в том же году произвел полный расчет с корейскими колхозами и колхозниками за все имущество, сданное ими в ДВК.
К 13 ноября 1939 г. переселенческим колхозам были выданы все 1000 голов лошадей. Кроме того, за счет специального кредита для жилищного строительства на 15 ноября корейские хозяйства получили 630 и за наличный расчет - 294 лошади. Всего в 1938 г. корейским колхозам было передано 1924 лошадей, 294 автомашин, 45 дизельных тракторов и 36 автоприцепов.
Корейские переселенческие колхозы, а также колхозы, принявшие переселенцев, были освобождены от обязательных поставок государству зерновых культур, риса, подсолнуха, мяса, картофеля, шерсти, молока и масла, а также от обязательной государственной контрактации сои, овощей, льна сроком на два года со времени вселения.
9. Переселенцы тысячами гибли от таких болезней, как малярия и дизентерия.
Против этого мнения трудно что-либо возразить. Вот строки из документа: «Развернутая сеть лечебных учреждений явно недостаточна. Неблагоприятные условия быта и недостатки работы Наркомздрава республики породили массовые заболевания переселенцев (бронхит, грипп, воспаление легких, коклюш, корь, ветряная оспа, чесотка, гнойные болезни и сыпной тиф). Увеличилась смертность, особенно, среди детей. Все наши сигналы о фактах безобразной работы остаются без внимания, и мер по ликвидации недостатков не принимается».
Да, вопрос о медицинском обслуживании переселенцев был, пожалуй, самым острым. И хотя он был постоянно на контроле, разрешить его сразу было невозможно в силу низкого уровня здравоохранения в самой республике, нехватки медперсонала. Точных цифр массовых смертельных исходов от болезней нет, известны исследования смертности среди детей грудного и ясельного возраста. Например, в Ташкентской области она превышала в три-четыре раза средних показателей среди местного населения. Конечно, тут сыграли свою негативную роль и такие факторы, как антисанитария, скученность проживания, питание, вода, перемена климата и так далее. Но с улучшением жилищных условий, адаптации организма к местным условиям и налаживания медицинского обслуживания положение улучшилось буквально через два-три года.
10. Перевод школ на русский язык обучения через год после переселения явилось трагедией для корейского языка и культуры.
Это действительно так. Но логика жизни неумолима. Архаичный язык диаспоры можно сохранить, но цепляться за него, считать его для себя главным в стране, где государственный язык совсем другой, значило бы, закрыть себе путь в будущее. Перевод корейских школ на русский язык обучения сыграл огромную роль в жизни «коре сарам», позволил подрастающему поколению познать богатство не только русской литературы и искусства, но и всего человечества. Русский язык дал возможность корейской молодежи учиться в любом вузе СССР, открыл широкие перспективы для будущей деятельности. И эта возможность была использована с лихвой. По данным переписи 1970 года, то есть через тридцать с небольшим лет, корейцы, по числу выпускников средних школ, занимают второе место среди 130 национальностей Советского Союза. Из среды «коре сарам» вышли сотни кандидатов и докторов наук, деятель науки и культуры, государственные деятели, творческие личности.
Переселение, укрепившее силу духа «коре сарам», героический труд на новой земле обитания, русский язык и тяга к образованию позволили переселенцам достойно перенести любые испытания и завоевать высочайший рейтинг среди многих народов СНГ