Был ли в СССР социализм? - Студенческие строительные отряды на целине (34)
Оригинал взят у oleg_devyatkin в Был ли в СССР социализм?
Тут недавно перечитал отрывок из воспоминаний однокурсников матмеховцев 60-х годов (http://www.mathsoc.spb.ru/history/). (Воспоминания Д. Эпштейна)
Вот такая была "плановая" экономика. Не поймешь, где спасали, где воровали.
Целина 1967 года
В 1967 году бюро ВЛКСМ факультета назначило меня командиром отряда на целину, в совхоз «Первомайский» Махамбетского района Гурьевской области Казахской ССР. Я, конечно, позабыл с тех пор названия совхоза и района, но теперь нашел их в сохранившейся справке о выработке отряда.
Поехал я, разумеется, с удовольствием. В отряде было 49 человек - 30 юношей и 19 девушек. Комиссаром была Таня Воробьева, уже известная по комсомольской работе, активная и умная девушка. Было немало прекрасных людей из предыдущего нашего с Мишей Поповым отряда: Володя Скитович, Борис Иванов, Нина Зайкова, Люся Сулягина, Катя Ковалева, Марк Пузрин, Тамара Иванова, Татьяна Тарновская. Были другие ребята, известные уже по комсомольской работе, как например, Юра Крупицкий - к тому времени один из комсомольских лидеров своего 3-го курса, Миша Зорин, Галя Изотова, Владимир Левкин, Слава Антонов, Света Гильдеева, Игорь Коржинский... Или менее известные, но тем не менее замечательные своим энтузиазмом: Ниночка Высотина, Михаил Гаехо, Белла Зильберфарб, Лена Пивень, Андрей Макшанов, Гриша Жихаревич, Оля Быкова, Александр Прасолов (ныне профессор, завкафедрой факультета экономико-математического моделирования ПМ-ПУ), Юра Шашков - студент филологического факультета и друг Володи Скитовича, Михаил Дзыгало...
Нам очень не повезло с фронтом работ сначала. Наш мастер, приданный нам областным штабом Борис Еронько, студент ЛИСИ, обокрал нас. Обокрал не прямо, но вполне ощутимо. По принятому порядку он съездил в апреле на место нашей будущей дислокации, чтобы узнать, есть ли для отряда фронт работ и, при необходимости, принять меры. Нам должны были дать строительство двух домиков, которые стоили в сумме, кажется, около 5 тыс. руб., а также еще рад объектов. В целом нужный объем набирался, но запаса не было. И вот, в мае-июне Еронько и пара его знакомых из ЛИСИ съездили в колхоз, где мы должны были работать, и построили эти два домика. Как уж они уговорили руководство совхоза, сейчас сказать трудно! В общем, обманули и их, и нас. Наш отряд был возмущен до предела, так как объем работ становился недостаточным для 50 человек. Мне стоило немалого труда удержать ребят от того, чтобы не отлупить жулика Еронько по полной программе. [Кажется, они это все-таки потом сделали.]
Я собрал штаб, и мы приняли решение уволить его из отряда, просить районный штаб дать нам нового мастера и, если возможно, передислоцировать нас. Мастера нам дали, правда, через недели полторы, а вот подходящего нового места дислокации не предложили. Незадачи на этом не кончились: оказалось, что недавно в нашем совхозе сменилось строительное начальство, предыдущее было уволено за перерасход заработной платы. Они принимали работы у «кочующих строителей», подписывали и оплачивали наряды без должного контроля. Новое начальство «дуло на воду», с большим трудом и опозданием подписывая наряды и стремясь уменьшить суммы заработной платы до предела. А новых объектов не выделяло. Мне пришлось пойти к директору совхоза, чтобы попытаться найти решение проблемы. Директор уверил меня: если мы построим оставшиеся объекты, то колхоз выплатит, как тогда было принято, 25% стоимости работ в качестве заработной платы. Получалось, в целом, вполне терпимо. Но задача была - закончить объекты до начала сентября. Стоимость объектов была велика из-за большого числа дорогих железобетонных конструкций. Надо было добыть десятки особых железобетонных балок и перекрыть ими объекты. Вот на это, то есть на поиск необходимых железобетонных конструкций и техники для их укладки, и тратил я основное время, превратившись в снабженца. Главную свою задачу как командир я видел именно в этом. Из-за этого я почти все дни пропадал в райцентре, добывая необходимое, и мой комиссар - Танечка Воробьева - была очень этим недовольна и регулярно мне выговаривала.
Отряду был придан грузовик с водителем. Его звали Леонидом, он был хороший парень, кажется, тоже из ЛИСИ. Мне пришлось, начиная с какого-то момента, использовать грузовик дня три из шести рабочих дней для поездок в районный центр, фактически в качестве служебного персонального автомобиля, так как до центра было далеко, автобусы ходили редко. С Леней рядом, в трясущемся по дорогам района автомобиле я и провел значительную часть этого лета. Но все необходимые стройматериалы, железобетонные плиты для потолка и перекрытий мне удалось добыть, хотя у нас не было на них ни фондов, ни каких-то иных оснований, существенных для руководителей заводов ЖБИ (железобетонных изделий). Несколько эпизодов запомнились навсегда. Во-первых, нужно было много вполне стандартных плит, но просто так, без фондов, их директор завода отпускать не соглашался, так как у него не хватало трудовых ресурсов для выполнения своего плана. Областной снабженец стройотрядов помочь не мог. После переговоров директор завода выдвинул условие: мы даем ему двух человек на месяц (таковы были трудозатраты по изготовлению этих плит), а он нам отпускает эти плиты. Пришлось соглашаться, хотя на заводе работало много людей, привозимых из тюрьмы, в том числе, как нам сказали, казахов. Послали Нурлана Ергалиева и Виктора Грибанова: первого - потому что казах смог бы со своими скорее договориться, а второго - потому что был он крайне спокойным и безобидным человеком, которого трудно было бы спровоцировать на какие-то эксцессы.
Для перекрытия пролетов строящегося здания нужны были специальные железобетонные плиты, которые областной завод ЖБИ не изготавливал. Не было их ни на районных базах, ни на областных, о чем мне поведали главный инженер и снабженец областного отряда. А без них - никуда… И время поджимало, август переваливал за середину. Поэтому я искал эти плиты повсюду, где их было можно и нельзя встретить. И вот на одном из железнодорожных переездов я из окна грузовичка увидел плиты похожих размеров. Они не охранялись. Выскочил из машины, осмотрел - очень похоже на то, что требуется. Да и, кажется, маркировка на них была. О, счастье, о, радость! Но вот чьи они?! Расспрашивал долго всех, кто был поблизости и, узнал, что это плиты одной из центральных строительных организаций, не относящихся к Казахстану. Нашел в районе контору регионального отделения этой организации и пришел в кабинет к ее начальнику. Ему было лет 40, наверное. Объясняю суть дела: мы - студенческий отряд из Ленинграда, завершаем работу, а без этих плит 50 человек студентов останутся без зарплаты. Помогите, продайте нашему совхозу n-ое количество этих плит. Начальник спрашивает: «А у вас (то есть в совхозе) фонды на них есть?!». А откуда быть фондам, если строительство велось хозяйственным способом, то есть самостоятельно и без запланированного выделения государственных ресурсов, то есть фондов. «Нет, - отвечаю, - фондов, иначе бы я у Вас не сидел и не просил помочь». - «Ну, а на нет и плит бетонных нет» - отвечает начальник.
Ну, что было делать? Оставалось предпринять последнюю атаку - напомнить человеку о совести, о его человеческом долге. Это я и сделал, правда, и бюрократом бездушным назвал его, и сказал, что не уйду из кабинета - пусть хоть милицию вызывает - пока не даст согласие на продажу нашему совхозу нужного числа плит, которые все равно без толковой охраны на переезде лежат… Сидеть в кабинете пришлось, наверное, минут 40. Повезло, видимо, потому, что дело шло к концу рабочего дня. Или все же дрогнула его душа… На чальник поднял трубку и сказал кому-то, чтобы отпустил совхозу «Первомайский» в порядке шефской помощи комсомольскому стройотряду столько-то плит… До сих пор удивляюсь, как это мне удалось, ведь фонды были ресурсами строгой отчетности. Может быть, он вспомнил свою комсомольскую юность?! И, кстати, никакие взятки и коробки конфет секретарше не понадобились…
В общем, плиты для перекрытий мы завезли. Добыл я и поперечные фронтонные 12-метровые железобетонные балки, на которых укреплялась крыша нашего объекта. Но проблема была в том, что балки надо было привезти, а они были настолько тяжелыми и длинными, что не всякая машина могла с этим справиться. На заводе ЖБИ таких не было, в транспортном предприятии района - тоже. И вновь пришлось внимательно смотреть по сторонам. Однажды я увидел на центральной улице района мощнейшую и длинную машину, похожую на тягач для межконтинентальных баллистических ракет. Дождался водителя и узнал, что эта машина называется «Урал», она действительно сделана на основе ракетного тягача. Я стал уговаривать водителя привезти эти тяжеленные балки в наш совхоз - и он согласился! Правда, тут уж пришлось договориться об оплате за перевоз. Попросил водитель за работу 25 руб. - по тем временам приличные деньги. Но уж раз к нам едут перекрытия, то их придется сгружать, а заодно и сразу ставить на опоры, ведь не нанимать же тяжелый кран дважды.
Кран надо было доставать специально. И я отправил Юру Крупицкого на завод ЖБИ выяснить, где они есть, и сделать все возможное, чтобы кран у нас появился в нужный день. По его словам, я даже сказал ему: «Если что, действуй по партийной линии».[Эти детали мне рассказал Юра Крупицкий в 2010 году.] Юра поехал на завод и там выяснил, что есть три подобных крана во всей области, поэтому заполучить их не просто. Пришлось-таки действовать по партийной линии. В итоге он оказался на заседании Гурьевского партактива и в перерыве обратился ко второму секретарю горкома с просьбой помочь ленинградским студентам. Уж не знаю, как, но он убедил секретаря, тот позвонил, куда надо, - и высокодефицитный кран был обеспечен.
В общем, операция была спланирована, как надо. Вся техника была в час Х в сборе, перекрытия были доставлены и установлены. Эх! Если бы это нам помогло! Не сдержал директор совхоза своего слова, не пошел против своего строительного начальника, который наотрез отказался выписать и выплатить нам положенные, на наш взгляд, проценты от освоенных средств. В итоге, отряд заработал в среднем на человека совсем небольшую сумму, около 120 руб. за оба месяца, что, конечно, было грустным результатом.
Зато нас часто радовал наш завхоз, привозя по полному грузовику арбузов по действительно смешным ценам. По десятку арбузов на человека. «Опять эти арбузы!» - звучало под конец, как «Опять икра!» в «Белом солнце пустыни».
Утешает то, что отрядная жизнь была вполне веселой, с песнями, кострами, КВН-ом, студенческими шутками и неожиданными событиями. Например, в связи с тем, что Татьяна Воробьева, мой дорогой комиссар, неоднократно на заседаниях штаба критиковала меня за частое отсутствие в отряде, на стенах нашей столовой стали появляться «дацзыбао» - плакаты в стиле китайской культурной революции, где объявлялась беспощадная борьба некоему «Та Ми Вору» за нападки на честного «товарища До»… Юмора в них было предостаточно, а кто их выпускал, было для меня секретом, хотя потом, уже на матмехе, я узнал, что это делал Андрей Макшанов с товарищами. Большое ему спасибо и сегодня за поддержку!
Очень помогала в организации культработы Люся Сулягина. Ее опыт позволял предлагать и ненавязчиво организовывать немало интересных инициатив (вечера с песнями и танцами, концерт для местного населения и т.д.).
Тут недавно перечитал отрывок из воспоминаний однокурсников матмеховцев 60-х годов (http://www.mathsoc.spb.ru/history/). (Воспоминания Д. Эпштейна)
Вот такая была "плановая" экономика. Не поймешь, где спасали, где воровали.
Целина 1967 года
В 1967 году бюро ВЛКСМ факультета назначило меня командиром отряда на целину, в совхоз «Первомайский» Махамбетского района Гурьевской области Казахской ССР. Я, конечно, позабыл с тех пор названия совхоза и района, но теперь нашел их в сохранившейся справке о выработке отряда.
Поехал я, разумеется, с удовольствием. В отряде было 49 человек - 30 юношей и 19 девушек. Комиссаром была Таня Воробьева, уже известная по комсомольской работе, активная и умная девушка. Было немало прекрасных людей из предыдущего нашего с Мишей Поповым отряда: Володя Скитович, Борис Иванов, Нина Зайкова, Люся Сулягина, Катя Ковалева, Марк Пузрин, Тамара Иванова, Татьяна Тарновская. Были другие ребята, известные уже по комсомольской работе, как например, Юра Крупицкий - к тому времени один из комсомольских лидеров своего 3-го курса, Миша Зорин, Галя Изотова, Владимир Левкин, Слава Антонов, Света Гильдеева, Игорь Коржинский... Или менее известные, но тем не менее замечательные своим энтузиазмом: Ниночка Высотина, Михаил Гаехо, Белла Зильберфарб, Лена Пивень, Андрей Макшанов, Гриша Жихаревич, Оля Быкова, Александр Прасолов (ныне профессор, завкафедрой факультета экономико-математического моделирования ПМ-ПУ), Юра Шашков - студент филологического факультета и друг Володи Скитовича, Михаил Дзыгало...
Нам очень не повезло с фронтом работ сначала. Наш мастер, приданный нам областным штабом Борис Еронько, студент ЛИСИ, обокрал нас. Обокрал не прямо, но вполне ощутимо. По принятому порядку он съездил в апреле на место нашей будущей дислокации, чтобы узнать, есть ли для отряда фронт работ и, при необходимости, принять меры. Нам должны были дать строительство двух домиков, которые стоили в сумме, кажется, около 5 тыс. руб., а также еще рад объектов. В целом нужный объем набирался, но запаса не было. И вот, в мае-июне Еронько и пара его знакомых из ЛИСИ съездили в колхоз, где мы должны были работать, и построили эти два домика. Как уж они уговорили руководство совхоза, сейчас сказать трудно! В общем, обманули и их, и нас. Наш отряд был возмущен до предела, так как объем работ становился недостаточным для 50 человек. Мне стоило немалого труда удержать ребят от того, чтобы не отлупить жулика Еронько по полной программе. [Кажется, они это все-таки потом сделали.]
Я собрал штаб, и мы приняли решение уволить его из отряда, просить районный штаб дать нам нового мастера и, если возможно, передислоцировать нас. Мастера нам дали, правда, через недели полторы, а вот подходящего нового места дислокации не предложили. Незадачи на этом не кончились: оказалось, что недавно в нашем совхозе сменилось строительное начальство, предыдущее было уволено за перерасход заработной платы. Они принимали работы у «кочующих строителей», подписывали и оплачивали наряды без должного контроля. Новое начальство «дуло на воду», с большим трудом и опозданием подписывая наряды и стремясь уменьшить суммы заработной платы до предела. А новых объектов не выделяло. Мне пришлось пойти к директору совхоза, чтобы попытаться найти решение проблемы. Директор уверил меня: если мы построим оставшиеся объекты, то колхоз выплатит, как тогда было принято, 25% стоимости работ в качестве заработной платы. Получалось, в целом, вполне терпимо. Но задача была - закончить объекты до начала сентября. Стоимость объектов была велика из-за большого числа дорогих железобетонных конструкций. Надо было добыть десятки особых железобетонных балок и перекрыть ими объекты. Вот на это, то есть на поиск необходимых железобетонных конструкций и техники для их укладки, и тратил я основное время, превратившись в снабженца. Главную свою задачу как командир я видел именно в этом. Из-за этого я почти все дни пропадал в райцентре, добывая необходимое, и мой комиссар - Танечка Воробьева - была очень этим недовольна и регулярно мне выговаривала.
Отряду был придан грузовик с водителем. Его звали Леонидом, он был хороший парень, кажется, тоже из ЛИСИ. Мне пришлось, начиная с какого-то момента, использовать грузовик дня три из шести рабочих дней для поездок в районный центр, фактически в качестве служебного персонального автомобиля, так как до центра было далеко, автобусы ходили редко. С Леней рядом, в трясущемся по дорогам района автомобиле я и провел значительную часть этого лета. Но все необходимые стройматериалы, железобетонные плиты для потолка и перекрытий мне удалось добыть, хотя у нас не было на них ни фондов, ни каких-то иных оснований, существенных для руководителей заводов ЖБИ (железобетонных изделий). Несколько эпизодов запомнились навсегда. Во-первых, нужно было много вполне стандартных плит, но просто так, без фондов, их директор завода отпускать не соглашался, так как у него не хватало трудовых ресурсов для выполнения своего плана. Областной снабженец стройотрядов помочь не мог. После переговоров директор завода выдвинул условие: мы даем ему двух человек на месяц (таковы были трудозатраты по изготовлению этих плит), а он нам отпускает эти плиты. Пришлось соглашаться, хотя на заводе работало много людей, привозимых из тюрьмы, в том числе, как нам сказали, казахов. Послали Нурлана Ергалиева и Виктора Грибанова: первого - потому что казах смог бы со своими скорее договориться, а второго - потому что был он крайне спокойным и безобидным человеком, которого трудно было бы спровоцировать на какие-то эксцессы.
Для перекрытия пролетов строящегося здания нужны были специальные железобетонные плиты, которые областной завод ЖБИ не изготавливал. Не было их ни на районных базах, ни на областных, о чем мне поведали главный инженер и снабженец областного отряда. А без них - никуда… И время поджимало, август переваливал за середину. Поэтому я искал эти плиты повсюду, где их было можно и нельзя встретить. И вот на одном из железнодорожных переездов я из окна грузовичка увидел плиты похожих размеров. Они не охранялись. Выскочил из машины, осмотрел - очень похоже на то, что требуется. Да и, кажется, маркировка на них была. О, счастье, о, радость! Но вот чьи они?! Расспрашивал долго всех, кто был поблизости и, узнал, что это плиты одной из центральных строительных организаций, не относящихся к Казахстану. Нашел в районе контору регионального отделения этой организации и пришел в кабинет к ее начальнику. Ему было лет 40, наверное. Объясняю суть дела: мы - студенческий отряд из Ленинграда, завершаем работу, а без этих плит 50 человек студентов останутся без зарплаты. Помогите, продайте нашему совхозу n-ое количество этих плит. Начальник спрашивает: «А у вас (то есть в совхозе) фонды на них есть?!». А откуда быть фондам, если строительство велось хозяйственным способом, то есть самостоятельно и без запланированного выделения государственных ресурсов, то есть фондов. «Нет, - отвечаю, - фондов, иначе бы я у Вас не сидел и не просил помочь». - «Ну, а на нет и плит бетонных нет» - отвечает начальник.
Ну, что было делать? Оставалось предпринять последнюю атаку - напомнить человеку о совести, о его человеческом долге. Это я и сделал, правда, и бюрократом бездушным назвал его, и сказал, что не уйду из кабинета - пусть хоть милицию вызывает - пока не даст согласие на продажу нашему совхозу нужного числа плит, которые все равно без толковой охраны на переезде лежат… Сидеть в кабинете пришлось, наверное, минут 40. Повезло, видимо, потому, что дело шло к концу рабочего дня. Или все же дрогнула его душа… На чальник поднял трубку и сказал кому-то, чтобы отпустил совхозу «Первомайский» в порядке шефской помощи комсомольскому стройотряду столько-то плит… До сих пор удивляюсь, как это мне удалось, ведь фонды были ресурсами строгой отчетности. Может быть, он вспомнил свою комсомольскую юность?! И, кстати, никакие взятки и коробки конфет секретарше не понадобились…
В общем, плиты для перекрытий мы завезли. Добыл я и поперечные фронтонные 12-метровые железобетонные балки, на которых укреплялась крыша нашего объекта. Но проблема была в том, что балки надо было привезти, а они были настолько тяжелыми и длинными, что не всякая машина могла с этим справиться. На заводе ЖБИ таких не было, в транспортном предприятии района - тоже. И вновь пришлось внимательно смотреть по сторонам. Однажды я увидел на центральной улице района мощнейшую и длинную машину, похожую на тягач для межконтинентальных баллистических ракет. Дождался водителя и узнал, что эта машина называется «Урал», она действительно сделана на основе ракетного тягача. Я стал уговаривать водителя привезти эти тяжеленные балки в наш совхоз - и он согласился! Правда, тут уж пришлось договориться об оплате за перевоз. Попросил водитель за работу 25 руб. - по тем временам приличные деньги. Но уж раз к нам едут перекрытия, то их придется сгружать, а заодно и сразу ставить на опоры, ведь не нанимать же тяжелый кран дважды.
Кран надо было доставать специально. И я отправил Юру Крупицкого на завод ЖБИ выяснить, где они есть, и сделать все возможное, чтобы кран у нас появился в нужный день. По его словам, я даже сказал ему: «Если что, действуй по партийной линии».[Эти детали мне рассказал Юра Крупицкий в 2010 году.] Юра поехал на завод и там выяснил, что есть три подобных крана во всей области, поэтому заполучить их не просто. Пришлось-таки действовать по партийной линии. В итоге он оказался на заседании Гурьевского партактива и в перерыве обратился ко второму секретарю горкома с просьбой помочь ленинградским студентам. Уж не знаю, как, но он убедил секретаря, тот позвонил, куда надо, - и высокодефицитный кран был обеспечен.
В общем, операция была спланирована, как надо. Вся техника была в час Х в сборе, перекрытия были доставлены и установлены. Эх! Если бы это нам помогло! Не сдержал директор совхоза своего слова, не пошел против своего строительного начальника, который наотрез отказался выписать и выплатить нам положенные, на наш взгляд, проценты от освоенных средств. В итоге, отряд заработал в среднем на человека совсем небольшую сумму, около 120 руб. за оба месяца, что, конечно, было грустным результатом.
Зато нас часто радовал наш завхоз, привозя по полному грузовику арбузов по действительно смешным ценам. По десятку арбузов на человека. «Опять эти арбузы!» - звучало под конец, как «Опять икра!» в «Белом солнце пустыни».
Утешает то, что отрядная жизнь была вполне веселой, с песнями, кострами, КВН-ом, студенческими шутками и неожиданными событиями. Например, в связи с тем, что Татьяна Воробьева, мой дорогой комиссар, неоднократно на заседаниях штаба критиковала меня за частое отсутствие в отряде, на стенах нашей столовой стали появляться «дацзыбао» - плакаты в стиле китайской культурной революции, где объявлялась беспощадная борьба некоему «Та Ми Вору» за нападки на честного «товарища До»… Юмора в них было предостаточно, а кто их выпускал, было для меня секретом, хотя потом, уже на матмехе, я узнал, что это делал Андрей Макшанов с товарищами. Большое ему спасибо и сегодня за поддержку!
Очень помогала в организации культработы Люся Сулягина. Ее опыт позволял предлагать и ненавязчиво организовывать немало интересных инициатив (вечера с песнями и танцами, концерт для местного населения и т.д.).