Чехов.
29 января.
165 лет.
Не написал ни одного романа. Знает его весь мир.
Пожалуй, именно эти слова стали крылатыми.
: "... Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости.
Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, - НАПИШИТЕ, КАК ЭТОТ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ВЫДАВЛИВАЕТ ИЗ СЕБЯ ПО КАПЛЯМ РАБА и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая...
(письмо С. Суворину, 7 января 1889 г. Москва).
.) «Дно» русской жизни, с которого начинался чеховский путь, было средой столь беспросветно-тяжёлой, что Чехов вспоминал о собственном детстве лишь с горечью, болью и недоумением. «Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать… Детство отравлено у нас ужасами… Детство было страданием». Мы знаем, как тягостна, как беспросветна была атмосфера, в которой рос Чехов; мы знаем, что религиозная страстность и догматичность отца, Павла Егоровича, приобретала порою характер жестокого фанатизма. Путь, по которому двигался ― и понуждал двигаться близких ― отец Чехова, был путём в страшный тупик.[4]
- Андрей Убогий, «Русский путь Чехова», 2004
165 лет.
Не написал ни одного романа. Знает его весь мир.
Пожалуй, именно эти слова стали крылатыми.
: "... Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости.
Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, - НАПИШИТЕ, КАК ЭТОТ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ВЫДАВЛИВАЕТ ИЗ СЕБЯ ПО КАПЛЯМ РАБА и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая...
(письмо С. Суворину, 7 января 1889 г. Москва).
.) «Дно» русской жизни, с которого начинался чеховский путь, было средой столь беспросветно-тяжёлой, что Чехов вспоминал о собственном детстве лишь с горечью, болью и недоумением. «Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать… Детство отравлено у нас ужасами… Детство было страданием». Мы знаем, как тягостна, как беспросветна была атмосфера, в которой рос Чехов; мы знаем, что религиозная страстность и догматичность отца, Павла Егоровича, приобретала порою характер жестокого фанатизма. Путь, по которому двигался ― и понуждал двигаться близких ― отец Чехова, был путём в страшный тупик.[4]
- Андрей Убогий, «Русский путь Чехова», 2004