Речь
Почему мы "выравниваем" переживания и мысли речью, как мы узнаём о том, что стоит выражать в речи? Почему мы вообще рассчитываем, что нас поймут, если всегда знаем, что речь не передаёт "всего"? У "всего", что в нас содержится, есть одно-единственное количественное значение: слово (слова), и среди слов нет более или менее важных, звучащих тише или громче, "менее словесных" и "более словесных", пока они не окрашены извне (внесловесно: от мимики до ритма). Крипке долго рассказывал нам всем о парадоксе личного языка, и приём скептика ("на самом деле раньше вы имели в виду другое, используя это правило (или слово), и оно работает так") может относиться ко всей речи. Например: на самом деле речь работает не так, и то, как вы передавали свои идеи раньше, никому их не передавало. А то, что вы считали пониманием, было не пониманием, а лояльностью или коррекцией поведения. А то, что вы считали поведением, - и т.д. Мы по умолчанию применяем речь ко всему подряд. В мире нет неназванного. Но это вовсе не значит, что единство речи (в двух смыслах: общность для людей и единство для всех родов вещей) принуждает нас говорить обо всем. Мы просто сами проводим границу. Каким образом?