Про итоги 2016
В конце года обычно много суеты, поэтому я пишу итоги ушедшего уже в новом. Подытоживать 2015-й я села 18 января. Год спустя почти день в день делаю это с 2016-м, в котором со мной произошли события простые, но фундаментальные.
1. Я завязала с жизнью bachelorette: начала жить с Пашей Ульяновым в апреле и вышла за него замуж 16 декабря. Наш роман начался во время поездки в Сортавалу 11-12 марта, где мы таки перешли на «ты», но подготоваливался в течение четырех с лишним лет.
Мы познакомились где-то 15 января 2012 года в Пашиной галерее Modernariat, которая располагалась в пятикомнатной квартире в доме №22/24 по Большому проспекту Петроградки. После новогодних каникул я пришла туда на выставку Андрея Рудьева и предложила Паше свою помощь в качестве помощника куратора, так как училась тогда в магистратуре на арт-критика и была уверена, что мне нужна практика в галерее.
В «Модернариате» мне понравилось все: от винтажной мебели и неокрашенных стен галереи до оказанного сразу доверия: Паша выдал мне экземпляр ключа от квартиры и научил отключать сигнализацию. Я с легкостью интегрировалась в Пашину команду, состоявшую из Наташи Саватюгиной и Саши Ляшко (которые мне тоже сразу пришлись по душе), и, наверное, тоже ему понравилась: я была хороша собой, вела себя скромно и выражала искренний энтузиазм и интерес к проекту. Хотя ничего особенного не делала: мыла полы в галерее перед открытиями, вела группы в соцсетях и просто тусовалась. Сейчас «Модернариата» больше нет, а в той квартире живут какие-то чужие люди. Но пять лет назад там было вот так:
В итоге мы стали находкой друг для друга: Паша познакомил меня с Митей Харшаком, который взял меня в штат редакции art1.ru, работа в которой стала моим первым крупным профессиональным опытом, а я стала бессменным помощником аукциониста в нашей с Пашей команде Modernariat Auctions: вместе мы провели уже 9 аукционов фотографии, живописи и графики. Ну и в конце концов, перейдя на «ты», мы составили счастье друг друга.
Паша говорит, что ему повезло сказочно, а мне не повезло совсем, имея в виду свой возраст (у нас разница 14 лет) и склонность к бессребреничеству. Я, конечно, не согласна, потому что лучшего партнера по жизни и придумать нельзя. Во-первых, Паша - последний модернист. Это значит, что бы он ни делал, он выбирает честность материала, человечность, благородство, стопроцентную отдачу, оптимизацию, одним словом, дизайн. Во-вторых, у него яркий жизненный опыт (и/или способность к его яркой репрезентации), отличная память и оригинальный ум. В-третьих, несмотря на прямодушие и некоторую бесцеремонность, он способен на тонкие чувства и решения. В-четвертых, он всегда отвечает на твой запрос: внимание, подарок, участие, что угодно. Нет, он не исполняет любые желания, как волшебная шкатулка, но к нему можно подойти в любой момент и высказать самое смелое, головокружительное предложение, и он сможет развить твою идею так, что вы оба будете в восторге в итоге. При условии, если это удачная идея, конечно. Это редкое свойство можно обозначить как «он за любую движуху», только при этом он будет не пассивным участником, а активным ресурсом.
Наконец, Паша как никто умеет быть благодарным и с лихвой отдавать, отвечать взаимностью. Наше общение завязалось и эволюционировало благодаря первым шагам, которые всегда делала я, но за ними всегда следовал Пашин ответ, такой мощный и щедрый, что я понимала: счастье неизбежно. Ты ему нежность - он тебе нежность в кубе, ты ему блестящую идею - он тебе все ресурсы для ее воплощения. Это не просто зеркальность, это зеркальность три дэ.
Смешно, конечно, что приходится фотографировать фотографии, но пока не получилось их отсканировать:
Достают меня в нем а) чрезмерная эмоциональность, то есть несдержанность, доставшаяся ему от матери, как и то и дело пропадающая способность к диалогу: его манера - это монолог (что, впрочем, поправимо, и я могу этими его режимами управлять); б) низкая чувствительность к собеседнику: если хочешь что-то сказать, брось намеки и говори прямо (это еще ничего), а если ты в своих чувствах запутался и не можешь выразить их корректно, то Паша тебе не только не поможет их выудить на свет божий (сострадание - не его конек), но и вовсе поостерегись с ним заговаривать о неясном: в лучшем случае твои тонкие переживания будут пропущены мимо ушей, а в худшем - в сердцах названы хуйней, а тебя обвинят в том, что ты намеренно выводишь его из себя (из себя он действительно выйдет на раз два); в) я не могу с ним смотреть свое любимое кино, по крайней мере, не всё; он вообще смотрит кино не так, как я. Его интересует передача жизненного опыта, а меня - эмоциональное состояние, детали и авторский почерк.
Но а, б, в - это все пустяки. У нас довольно гармоничный союз. В архитектуре, обстановке, одежде, искусстве, в людях, просто на улице наше внимание привлекают похожие вещи. Мы одинаково высоко ценим культуру. Вместе мы переиначиваем слова шутки ради и переделываем песни. И нам просто хорошо лежать обнявшись долго-долго.
2. Вместе с семьей у меня появился свой дом: с собакой, печкой и предполагаемым камином, яблоневым садом и прочими прелестями (и сложностями) частного дома. Этот национально-романтический теремок по Ракитовской улице в Озерках был построен прадедом и дедом Паши сразу после Великой Отечественной войны. Об этом я, наверное, тоже когда-нибудь напишу.
Важным итогом года является то, что не без моей поддержки Паше удалось выкупить 1/4 дома у своей двоюродной сестры, что он пытался сделать в течение последних 12 лет. Проблема там была не в деньгах, а в некоммуникабельности родственницы и многочисленных скелетах в семейном шкафу. Мое появление волшебным образом разрядило обстановку. Весной, летом и осенью мы выгребали хлам из кладовок и нежилых комнат, расчищали лестничные площадки, мыли окна, полы, ванную и, наконец, разрушили ненужные межкомнатные перегородки на первом этаже. Мы развесили искусство и сделали маленькую кухню на втором этаже. Через инспирированную мной масштабную уборку мы сделали дом своим эмоционально и символически, а в пару месяцев спустя он стал нашим документально и практически.
Вот что мы нашли под линолеумом на первом этаже:
3. Я побывала в Сербии и Боснии и Герцеговине, с пристрастием изучила Белград. В двухнедельном отпуске с Пашей продемонстрировала классные навыки путешественницы, обнаружившие себя хотя бы в том, что за один вечер, пока Паша спал, я нашла для нас великолепное и недорогое жилье напротив парламента. Ну и в том, что я замечательная спутница, конечно. С Пашей путешествовать - тоже удовольствие: он вынослив и открыт приключениям, восприятие его всегда свежо, тяга к познанию заразительна. С ним не скучно ни в музее, ни в городских переулках, ни в шестичасовой поездке на авто. Мы шагали, глазели, комментировали и вели себя как заправские единомышленники.
Маст-си в Белграде:
- Музей Югославии и могила Тито - райское и безмятежное место, куда мы доехали на такси, а вернулись пешком через бесконечные парки, холмы и песчаные дороги;
- искусственный остров Ада с пляжем и велодорожками и ночная дорога с него вдоль реки Савы, проходящая под пятью, кажется, мостами;
- Бранков мост, точнее, его опоры со стороны центра города, которые сами по себе, без всякого моста, уже есть архитектурный комплекс: массивные, облицованные рустованным гранитом, с декоративными гротами, розетками, каменными скамейками в нишах, террасами, фонарями и многочисленными лестницами. В крыле, которое образует спуск с моста, есть даже просторный павильон, метров на 150-200, со сплошным остеклением, собственным подъездом и воротами. Ныне Бранков мост - очарование маргинальности: закопченный, мрачный, с одной стороны облепленный полузаброшенными постройками начала прошлого века, но, как ни странно, это обитаемое, проходное и даже популярное место;
- Нови Белград - часть города на противоположной стороне Бранкова моста. Сплошные парки, ровный ландшафт (для велопрогулок) и возможность заглянуть еще на один пляж, уже на берегу Дуная. Он не такой чистый, как на Аде, зато можно испытать мощное течение Дуная: две секунды без движения, и ты уже на пять метров унесен прочь.
- Земун - австро-венгерский район города, путь в который лучше проделывать через Нови Белград на велосипеде. По Земуну не очень интересно кататься, но забраться на холм со старинным собором, кладбищем и лавочками очень даже стоит.
4. Впервые я составила концепцию музея. Настоящую. Правда, заказчик ее не принял в итоге, но проделанная работа стала отправной точкой для моей магистерской диссертации. Музей я придумывала для «Проектного института №1». К своему 70-летию им нужен был корпоративный выставочный проект про архитектуру. Ну я и сваяла проект Музея архитектуры советского модернизма, предварительно изучив ключевые постройки, созданные проектными институтами по всему СССР и в частности «ПИ-1» в Ленинграде. По моему замыслу, для экпозиции отводился отдельный павильон, рядом с которым в качестве объекта-айкетчера должна была стоять полномасштабная реконструкция единственного в СССР экспериментального одноквартирного пластикового дома, построенного в Ленинграде в 1962 году (правда, вовсе не «ПИ-1», а «ЛенНИИПроектом»). Словом, мелочиться я не стала. Это-то и взбесило заказчиков. Они со мной рассчитались, скрипя зубами (75 тысяч рублей, ёпта), и срочно попрощались. А я осталась под впечатлением от построек совмода, о котором прежде ничего не знала.
А вот и объект моего исследования:
5. Начала сотрудничать с Леной Юшиной и участвовала в двух выпусках ее газеты Aperto в качестве редактора и переводчика. Из достижений: я перевела статью Хэла Фостера «Что нового в нео-авангарде?» и главу из книги Яна Богоста про видео-игры и современное искусство, перекопала своей редакторской лопатой многие десятки тысяч знаков чужих текстов и интервью, столкнулась с непрофессионализмом, в том числе и своим, и получила один горький коммуникационный урок. Пересказывать этот печальный сюжет не стану, ибо и так на всю жизнь запомнила. Маша Кувшинова мне до сих пор симпатична и притягательна, да и Лена Юшина со своей субъективной газетой тоже мне дорога, не в последнюю очередь потому, что мои скромные умения в ее проекте востребованы.
6. Впервые за короткий срок, ведя три проекта (музей, Aperto и вторую газету для пекарни «Коржов»), подняла хорошую сумму - 175 тысяч, вроде. Причем свалились они на меня почти сразу целиком, хотя и шли из трех разных источников.
7. Начала работать над диссертацией про тот самый экспериментальный пластиковый домик. Импульсом был проект Музея архитектуры советского модернизма, а поддержкой - Паша и его увлечение финским пластиковым домиком Futuro. Ходила в РНБ как на работу, собирала информацию: читала журналы «Архитектура СССР», «Строительство и архитектура Ленинграда», «Современная архитектура», «Техническая эстетика» и всякое другое. Была в архиве проектного института «Ленпроект», отсняла рабочие чертежи. Сейчас уже почти все собрано, надо начинать писать. Договорилась о научном руководстве с Иваном Дмитриевичем Саблиным еще в ноябре. Он ждет текстов, а я все не шлю. Надеюсь, в итогах-2017 будет пункт «Написала и защитила магистерскую диссертацию», потому что защита уже в этом году.
8. На самом деле, история с музеем для «ПИ-1» не стала импульсом к написанию дисера, а скорее дала ему идейную основу. Паша идею поддержал, а импульсом к началу непосредственной работы стала новость о моей беременности. Решив, что беременная женщина имеет намного больше шансов остаться в недалеких домохозяйках, чем женщина небеременная, я сначала впала в отчаяние, а потом поняла, что надо действовать, пока не родила. Пункт про беременность должен был идти вторым, но он идет восьмым, «потому что я такой человек».
9. Съездила в Калининград с бабушкой Лилей к нашим родственникам: Свете, Володе, Марине и просто к морю. Бабушка подкинула идею предприятия, а я спонсировала бабушкин перелет из Минска в Калининград и обратно. Было приятно выступить в качестве спонсора (которым все детство для меня были бабушка, дедушка или родители), что при моих скромных доходах случилось впервые. Не менее приятно было путешествовать по Калининграду и заново составить о нем свое впечатление, а потом встретиться с Женей Лаптевой и ее дочкой Верой и отправиться на Балтийскую косу смотреть на заброшенные самолетные ангары и полуразрушенные форты.
10. Начала читать пятикнижие Достоевского: прочла «Идиота», «Подростка» и в самом начале 2017 года - «Бесов» залпом, хотя начала этот роман еще в 2016-м, но в нем такое непривлекательное вступление про Степана Трофимовича Верховенского и всю его безвкусную либеральную шайку-лейку, что я мусолила несчастные первые 70 страниц два месяца, пока с наступлением нового года не поняла, что пора кончать. И меня захватило. С «Идиотом» было значительно легче, да и с «Подростком» тоже. Достоевский - мой автор.
11. Приняла у нас с Пашей в гостях брата. Не особо успешно: Паша и Игорь не сумели подружиться, но мы с братом неплохо провели время, в том числе благодаря петербургскому визиту Вити Калинина, нашему визиту к бабушке в Брест и просто тому, что мы с братом - славные ребята.
12. Вместе с Аней Азаровой, Сашей Вересовой, Дашей Борисовой и ее собакой Ежей съездила в Карелию на два дня. На машине мы обогнули Ладожское озеро и едва не доехали до Онежского, но вовремя одумались. Видели много воды: мелкие озера вокруг Ладоги, саму Ладогу, реку Волхов и еще одну маленькую. Ночевали в домиках: старом частном с печкой и гостевом. Ели карельскую форель, приготовленную на костре, топили баню дважды, просыпались от яркого осеннего солнца в окно.
13. Кого было мало в ушедшем году, так это друзей вокруг. Я стала реже ходить в гости, а к себе в новый дом и вовсе никого еще не приглашала. Нежное отношение ко всем моим немногочисленным друзьям остается, а острая потребность в общении есть разве что с Вадиком и Настей: в их обществе я по-настоящему могу отвести душу! Аня, Даша, Саша все дальше от меня, но это ничего: когда мы встречаемся, нам хорошо вместе. Зато я снова сблизилась с Андреем и впервые - с его женой Машей. На почве семейных ценностей, конечно. Таня остается мне такой же близкой, как и была, так как мы видимся раз в полгода. Андрей Гореликов, похоже, сам заранее списал меня со счетов, ха-ха, хотя надо попробовать напроситься на «Угадайку» или просто на встречу.
14. Новый круг общения. Во-первых, это Пашина семья: родители Галина Трофимовна и Юрий Николаевич, брат Илья, его жена Ира и дети Соня и Лиза. С Юрием Николаевичем, бывалым велосипедистом, в один летний денек мы проехали 70 км на велосипедах до Сестрорецка и обратно, после чего мой рейтинг в семье Ульяновых взлетел до небес. С Лизой на всех семейных праздниках мы играем в цирк или прячем игрушки в бабушкиной комнате. С Соней и Ирой я пока не общалась толком. С Галиной Трофимовной пьем кофе.
Во-вторых, это Пашины друзья. Саша и Наташа и Антон и Ксюша пока мне ближе всех, наверное. А, и Саша Химик, очень странный и столь же дружелюбный тип; он не то чтобы ближе, но с ним легко. Костя, Саша Полукаров и Саша Шуйский - все очень милые ребята. Я заметила, что мне нужно время, то есть несколько посещений, чтобы открыться и быть дружелюбной к новым людям. Еще Игорь и Катя Пестовы очень милы: они без ума любят Пашу и теперь меня заодно. Наверное, они для Паши как для меня Вадик и Настя - такие старшие товарищи или «родители». По крайней мере, каждый раз от них уходим сытые и с подарками.
15. У меня теперь есть собака, очень славный пес Баскер. У него высокий тискательный потенциал, он любит гулять, сидеть под столом и быть меланхолико-созерцательным псом.
Во время одной осенней прогулки я сочинила про него хайку:
Пара зеркальных
Завитков шерсти
На маленьком песьем
Заду серебрится