Классики
Сижу в конторе, никого не трогаю, наслаждаюсь концом рабочей недели, блямкает проклятие рода человеческого - смартфон. Голосовое сообщение от классной руководительницы старшенького. Ненавижу голосовые сообщения, нонешнее поколение, походу, отупело поголовно. Нет, чтоб взять и написать парой слов суть, выхватываемую за мгновение, обязательно надо пыхтеть в трубку полторы минуты, а я тут все это слушай. То ли дело в моем детстве:
- Девушка, добрый вечер, абоненту 28351, Фыра, палишься, скинь запрет с багажника!
Кратко и по существу.
Как бы то ни было, включаю. Сначала идет обычная длинная муть про здравствуйте уважаемые родители, тут сложилась такая ситуация, следующая фраза мгновенно пустила мне адреналинчику во все места.
- В конце шестого урока я получила сообщение следующего содержания: ваши дети захвачены в заложники!
Даже мозг чутка отключился. Рука потянулась набирать знакомых silovikov.
- Да ну, нахер, шестой урок после обеда закончился, стала бы она вечером о таком шухере сообщать, да и вообще, весь город бы на ушах стоял, случись такое, - включился с пробуксовкой мозг. Возвращаюсь к прослушиванию записи.
- Их похитили разбойники и требуют у меня выкуп, - продолжилась запись.
- Хм, неуместная шутка, походу, без моего не обошлось, опять к директору вызовут, - посетила грустная мысль. Конечно, я бы на его месте написал записку, а не отправил ватсапинку. Ну и подписал бы - два злодея. Собираюсь набрать супругу и огорчить. Сама иди, дескать, к директору. Твое воспитание. Я ж ваще пионэром был.
- Эх… грехи молодости возвращаются, - утер сентиментальную слезу и продолжил прослушивание.
- Было сказано, прийти в актовый зал, когда я туда пришла, там были все дети, они вручили мне цветы и поздравили с днем рождения, спасибо вам всем большое, - расплакалась классуха.
- Сука! - чуть не запулил телефоном в стену, - пропотел и обосрался, пока слушал. Что мешало просто написать - спасибо за поздравления?
Ассоциативная память немедленно выдала картинку из далекого прошлого.
Третий час ночи, мы с Лехой волочем тяжеленную сумку по жд вокзалу. В свете редких фонарей 90-х порхает волшебный снежок, впереди прется Антоха с таким же баулом. Что-то там гнусавит тетка по громкой связи, вдалеке свистят тепловозы. Мы молоды и слегка подшофе.
- Ну ладно, дружище, не забывай нас на Москве-то, - напутствуем мы будущего аллигатора, погрузив хабар в купе.
Выходим, закуриваем. Рядом проходит обходчик и простукивает колеса. Напротив нас он ставит на колесе мелом крестик.
- Хм, что бы это значило? - озадачился Антоха.
- Да, походу, не доедешь ты до Москвы, - ржет Леха. В ночной тишине его гогот слышно даже на Уралмаше, наверное.
- Молодой человек, сейчас отходим, - торопит проводница. Обнимаемся с Антохой, он вскакивает на подножку, уходим не оборачиваясь.
- Доедет ли это колесо до Казани? - громко размышляем вслух.
- До Казани-то доедет, до Москвы - сомневаюсь.
- Погоди, вроде наоборот было в “Мертвы…”, - не успеваю закончить мысль, невидимая сила слегка приподнимает меня от земли и мягко впечатывает в стену подземного перехода. Закрыл глаза от неожиданности. Открываю, наблюдаю перед собой сплющенную об стену Лехину харю. В стену его вдавливает огромная рука. Мою шею, по всей видимости, держит такая же. Ноги мягко раздергивают на ширину плеч. Отмечаю супер-профессионализм нападающих. Даже по косточке не врезали, так, поддернули зацепом, по-кошачьи. Я бы пнул.
- Кто такие, что здесь делаем? - раздается сзади начальственный голос.
- Студенты, ик, друга провожали.
- Документы!
- В правом наружном кармане.
Огромная рука залазит ко мне в карман и вытаскивает студенческий. По черному перрону мечется луч фонарика.
- Разверни этого! - меня разорачивают. Наблюдаю перед собой двух джентльменов по центнеру и паре метров роста. В военной форме и бронежилетах. У одного на боку болтается РПК, он светит фонариком то в мой студенческий, то мне в лицо. Еще по паре осуществляют наш полный контроль. Прям по учебнику, никогда больше с таким не встречался. Ни вздохнуть, ни пернуть. Оставшийся, стало быть - старший.
- Каким образом вы планировали осуществить подрыв колесной пары? - задает вопрос старший.
- Вы тут с ума посходили? - возмущаюсь, - какой подрыв? Это ж Гоголь написал, доедет колесо до Москвы или не доедет.
- Первый второму, доложите обстановку! - заквакала рация.
- Двое. Взяли. Планировали теракт на колесной паре, на пути в Казань или на перегоне от Казани до Москвы. По документам - местные студенты. Третий ушел. Фамилия или кличка - Гоголь. Прием.
Длинная пауза.
- Отпускай! - сквозь смех.
- Есть отпускай! - щелкает тангента.
- Отпускай! - старший повторяет команду.
- Есть отпускай! - огромные руки разжимаются, мы с Лехой потираем сдавленные места.
Берем наши документы из огромнейших лапищ.
- Сссстуденты… - протягивает брезгливо, как умеют только настоящие военные по отношению к гражданским, старший. Отделение, поправляя вооружение, растворяется в ночи.
Закуриваю.
- Это не ОМОН, походу, это вообще хрен пойми кто, - очнулся Леха.
- Рискну предположить, что это армейский спецназ, - размышляю, - правда, что они тут делают и чего до нас докопались?
- Так ты ж орал про колесо! Не доедет! Не доедет!
- Ну так я же не при них орал, они вообще хер пойми откуда взялись. А… сука… обходчик, - осеняет меня.
- Походу, он тоже Гоголя не читал! - бьемся с кентухой в истерике.
P.S.
Вечерком, от греха, заяснил старшему происхождение и смысл поговорки “Вологодский конвой шутить не любит”.