"На плато Тэйнгуен", глава V, продолжение
Продолжение перевода книги "На плато Тэйнгуен".
10 июля 1968 г.
Вчера враг оставил базу Кхесань. Все последние месяцы наши солдаты осаждали ее, подвергая настолько яростным обстрелам, что противник начал называть базу Высота "Мясорубка".
Пришел приказ прекратить использование в пищу кассавы. Это весьма кстати! Каждый день на уборку и переноску кассавы у нас уходит очень много сил и времени. Однако, по правде, кассава немало помогла нам. Именно поэтому художественный коллектив фронта и сочинил песню "Сажаем кассаву перед наступлением". За счет кассавы наши солдаты могли преодолеть голод и продолжать сражаться даже при перебоях с поставками продовольствия. Одно из важных преимуществ кассавы состоит в том, что она хорошо растет круглый год и не привязана к какому-либо сезону. Если потребность в кассаве невелика, клубни можно просто оставить в земле. Конечно, их пищевая ценность от этого пострадает и они станут более жесткими, однако посадки кассавы не нужно охранять, враг их не уничтожит. Когда же кассава понадобится, мы можем просто пойти в лес и накопать, сколько потребуется. Это гораздо удобнее, чем обращаться с рисом.
Однако транспортировка кассавы - гораздо более сложная задача. Ее нужно разрезать на тонкие ломтики, а затем высушивать на солнце. Это опасно, так как сушащиеся ломтики могут привлечь внимание вражеских самолетов. Кроме того, еще одна проблема связана с производительностью. Сушкой кассавы у нас занимается сорок человек. Каждый день они производят всего двести килограммов, или по пять килограммов с человека. Это очень мало. Уж лучше переносить свежую кассаву.
Благодаря приказу исключить из рациона пациентов эти клубни мы можем сократить группу по производству кассавы со ста двадцати до шестидесяти человек, из которых тридцать будут заниматься непосредственно земледелием, а остальные - переносить урожай в расположение госпиталя.
С фронта прибывает поток пациентов. Отступающие дивизии и полки приносят своих раненых. Всего за неделю среднее ежедневное количество пациентов увеличилось с 1100 до 1200, а потом и до 1600.
Положение фронтового госпиталя сильно отличается от больницы где-нибудь в тылу. Там легко можно сказать «Мест нет!» или назначить прием на другое время. Но здесь мы должны заботиться о каждом, кто попадает к нам. Сколько бы раненых не поступило, сказать «Мест нет» просто нельзя. Вместо этого нужно строить дополнительные хижины и изготавливать новые кровати.
Наше военно-медицинское училище пришлось переформировать в полноценное отделение при 40-м отделении. Оно стало называться 41-м отделением и будет заниматься лечением 120 пациентов. Остальным отделением предписано поставить койки везде, где есть свободные места, чтобы пациентам не пришлось ночевать в гамаках под открытым небом. По состоянию на сегодня, даже несмотря на то, что количество пациентов достигло 1600, мы смогли разместить всех под крышей. В конце концов, все не так плохо.
В четыре часа ночи пришла телеграмма из Управления тыла. В ней говорилось, что под удар Б-52 попал медпункт DT3, находящийся всего в получасе ходьбы от госпиталя. Нам приказано немедленно оказать содействие в эвакуации медпункта. Работники группы по производству кассавы еще не вернулись, но несмотря на это мы отправили на помощь ВЕ3 девяносто человек. Если к нам поступят находящиеся там раненые, то наше общее количество пациентов вырастет до 1700-1800 человек. Ситуация обостряется.
20 июля 1968 г.
Фармацевтическому отделению удалось получить седативное средство из корней бу-ман! Местные народы используют их в пищу в голодное время. Их нарезают на ломтики и неделю вымачивают в воде. Однажды сотрудники отделения натолкнулись на эти корни в поисках еды. Они были настолько голодны, что решили не вымачивать их. После еды все отделение моментально заснуло и проспало целый день. Таким образом, удалось обнаружить снотворные свойства корней бу-ман.
На северо-западе Вьетнама произрастает карликовый лайм, из корней которого местные жители извлекают ротундин для изготовления седативных препаратов. Однако наши фармацевты, сверившись с Фармакопеей, пришли к выводу, что клубни бу-ман - совершенно другое растение. Людей, которые измельчают клубни бу-ман, чтобы приготовить препараты, постоянно клонит в сон. Очевидно, это еще одно лекарственное растение произрастающее на плато Тэйнгуен, которое пока не включено в Фармакопею.
Хирургическая секция в настоящий момент занимается исследованиями того, как можно использовать для лечения ран мед и лиану рафидофора низбегающая .
Мед очень легко найти в джунглях. На ветках деревьев часто попадаются пчелиные ульи, иногда достигающие размеров большой корзины. Многие древние медицинские книги называют мед эффективным лекарственным средством.
Рафидофора - это лиана, которой изобилуют джунгли хребта Чыонгшон. Местные народы делают из нее припарки и настои для промывания ран. Перенимая их опыт, хирурги научились с удовлетворительными результатами применять рафидофору для обработки инфицированных ранений. Теперь фармацевтическое отделение направляет своих сотрудников на сбор лианы и изготавливает припарки для нужд других отделений. Возможно, рафидофора обладает антибиотическими свойствами.
Образцы клубней бу-ман и рафидофоры в виде порошка мы отправили в Ханой для того, чтобы их тщательно изучили в наших исследовательских институтах.
22 августа 1968 г.
В госпиталь поступают тяжелораненые солдаты. Некоторые из них получили ранения в спину, что привело к язвам в седалищной области. Они не могут есть, мочиться и испражняться без посторонней помощи. Ухаживать за ними очень тяжело. У одного солдата сильно повреждены ягодицы. Половину из них пришлось удалить, пострадал ректум. Мы наложили ему колостому.
Многие раненые попадают к нам не сразу, а лишь пройдя через несколько других медпунктов. За это время в раны успевает попасть инфекция. У некоторых в ранах заводятся черви. За всю мою практику, в том числе во время войны Сопротивления против французов и войны с американцами на Севере, я никогда не видел таких ужасных червей. Они буквально кишат в ранах. Эти черви длинные, размером с мой палец, покрыты волосками. Иногда по ночам покой леса нарушают пронзительные крики.
- Сестра! Сестра! - кричит раненый. - Помоги!
Со временем эти крики получили у нас название «червивые». Действительно, солдаты кричат от дикой боли, которую им причиняют копошащиеся в ранах черви. Лишь после того, как сестра удалит паразитов и обновит повязку, несчастные могут заснуть вновь.
Если верить опыту гражданской войны в Испании в 1930-х годах, такие черви - не самое страшное, что может случиться с раненым. Напротив, они могут очищать рану и ускорять ее заживление. Однако надо быть совсем бессердечным человеком, чтобы спокойно наблюдать ужасные страдания раненых.
Мы перепробовали самые разные способы борьбы с этими паразитами - от промывания ран этиловым эфиром до использования бинтов, пропитанных мепакрином. Последний метод предложил профессор Тон Тхат Тынг во время осады Дьенбьенфу. Некоторые доктора прибегают к местным средствам - настойкам из листьев рафидофоры и отварам из кассавы. Однако самый эффективный способ заключается в том, чтобы ежедневно менять повязки и терпеливо удалять червей из ран.
Другие пациенты, которыми нам приходится заниматься, - это пленные, как американцы, так и сайгонские солдаты. Лагерь военнопленных находится всего в часе пути от госпиталя. Там есть собственная клиника, однако ее персоналу не хватает специальных знаний. Нам часто приходится отправлять туда своего доктора для консультации или простой операции. Однако тяжелораненых приходится брать к себе. Таких пациентов приходится содержать отдельно. Помимо собственно медицинских вопросов необходимо решать проблемы обеспечения безопасности. В соответствии с нашей договоренностью, персонал госпиталя занимается только медицинским уходом за пленными, а охраняют их солдаты лагеря.
В июле мы смогли выписать 1200 пациентов. Однако из-за большого притока раненых, ежедневное количество пациентов держится на уровне 1300-1400 человек. Мы достигли некоторых важных успехов, в частности успешно справились с тринадцатью случаями злокачественной малярии, провели четыре удачные операции аневризм и тяжело поврежденных вен. За это время нам поступило много тяжелораненых, в том числе трое с травмами позвоночника, несколько случаев первазивных пустул и недержания. Только что скончался солдат с тяжелым повреждением позвоночника. Еще когда его принесли, он был страшно худ, все его тело покрывали язвы. Мы завернули его тело в пончо и отнесли на госпитальное кладбище. Плотники соорудили из крупных жердей бамбука гроб, или «бамбуковый автомобиль», как говорят у нас некоторые.
Кладбище - это поляна посреди джунглей. На нем около тридцати могил, здесь же похоронены и наши товарищи - Лак и две Ньы. Использовать для надгробий камни запрещено по соображениям секретности. Поэтому мы пишем имя и родную деревню умершего на клочке бумаги, засовываем его в пузырек из-под пенициллина и кладем в могилу. На дереве рядом с могилой вырубается номер, который соответствует номеру на карте кладбища в политотделе госпиталя. Политотдел высылает копию карты и личные вещи погибшего его родственникам.
Прошел всего год с момента нашего прибытия сюда. Лес продолжает расти. Прошлогодние зарубки становятся все менее различимыми, деревья покрываются новой корой. Я задаю себе вопрос - много лет спустя, сможем ли мы вновь отыскать эти отметки?
Прошедший месяц был наполнен политической работой. Партийный комитет фронта B3 провел много собраний, чтобы укрепить наш боевой дух, разъяснить характер этапов борьбы, определенных штабом, сдержать нетерпение и безудержный оптимизм, вселить в нас готовность сражаться столько, сколько это потребуется для достижения победы. После последнего собрания начнутся отчетные заседания партячеек всех уровней, вплоть до Политбюро, посвященные итогам пятилетки.
5 сентября 1968 г.
Затишье на фронте после окончания второго этапа наступления оказалось временным. Наши войска вновь завязали крупные операции под Данангом, Нячангом и в окрестностях Сайгона. В преддверии президентских выборов в США Ханойской радио увеличило продолжительность зарубежного вещания до трех раз в сутки: в 06.00, 15.00 и 01.00.
1 октября 1968 г.
На прошлой неделе у меня был еще один сильный приступ малярии. Он начался как легкое недомогание, которое я почувствовал на совещании по выработке плана работы на следующий месяц. После совещания я зашел в хирургическую секцию, где Хыонг проводил операцию на непроходимом кишечнике. Ночью не мог заснуть, принял снотворное, но оно не подействовало. В голове стоял непрерывный звон. Два дня спустя ситуация ухудшилась. Я то дрожал в ознобе, то покрывался потом. Перед моими глазами снова стали мелькать видения. Мое сознание словно превратилось в проектор, показывавший беспорядочные образы родных: отца, матери, Хыонг, Лок, сестер, братьев. Я наяву видел сцены из своего собственного детства в эвакуации, макушки деревьев, холмы, покрытые соснами, отчетливо слышал любовные стихотворения Нгуен Динь Тхи.
Затем кто-то начинал по-французски декламировать стихотворения Ламартина :
Revenez, revenez, ô mes tristes pensées!
Je veux rêver et non pleurer!
Мне казалось, что я словно попал в какую-то сказку - одновременно и веселую и страшную. Иногда меня одолевал безудержный смех, иногда я рыдал. Мои товарищи забеспокоились. Они отнесли меня в госпиталь для лечения, но мне казалось, что меня тащат на кладбище.
- Я Дай или Лак? - в ужасе кричал я.
Обычный гамак показался мне гробом. Я погрузился в темноту, в глубокую мрачную «могилу», в которой не было ни самолетов над головой, ни разрывов бомб, ни гомона голосов, ни мерцания ламп. Это был долгий тяжелый сон, который длился целые сутки. Казалось, что снотворное, которое я принимал накануне, решило подействовать сутки спустя.
Проснувшись, я испытал облегчение. По крыше барабанили капли дождя, жар спал. Сегодня я покинул палату госпиталя и вернулся в свою хижину. Мне пришло два письма от Хыонг и по одному от моих родителей, Лок, Хоанга и Лан, жены Лака. На ответы ушел целый день. Письмо Лан растрогало меня до слез. Новости о смерти Лака добрались до Ханоя. Хыонг очень переживает за меня.
15 октября 1968 г.
В последнюю неделю начало появляться солнце. Начинается сухой сезон, хотя по ночам еще идут дожди. Я пережил уже третий сезон дождей на плато Тэйнгуен и своими глазами видел, к каким катастрофам могут приводить ливни. Природа здесь очень сурова. Не случайно, что из «Четырех бед» - потопа, пожара, войны и грабителей - люди на первое место ставят именно потоп. После мощного ливня продолжительностью всего несколько часов маленький тихий ручей превращается в грозный беспощадный поток, уносящий прочь дома и скот. Огромные деревья, увлекаемые водой, в одно мгновение сносят мосты. Человек становится маленьким и беззащитным перед лицом стихии.
Сейчас сезон дождей уже закончился, но его последствия чувствуются до сих пор. В это время особую опасность представляют падающие деревья. Разумеется, джунгли приносят нам немалую пользу. Как говорит пословица, «лес укрывает наших солдат и окружает врага». Однако деревья угрожают и нашим собственным жизням.
Древние исполины, которые обхватить могут лишь три человека, взявшись за руки, выглядят могучими и непоколебимыми. Глядя на них никогда не подумаешь, что их стволы, может быть, уже превращены в труху термитами.
После нескольких дождей древесная листва словно наливается свинцом. Почва же, пропитанная водой, становится настолько мягкой, что уже не может прочно удерживать дерево. Достаточно легкого дуновения ветерка (а порой и его не нужно), чтобы огромный лесной великан устремился вниз, увлекая за собой другие менее крупные деревья. Иногда они застревают и останавливаются, а иногда от деревьев отваливаются огромные ветви, уничтожая постройки, людей и животных, оказавшихся внизу. Несчастный случай может произойти в любой момент времени, неважно, спишь ли ты в хижине ночью или шагаешь по лесу днем. Нельзя угадать, по какой тропе пойти, чтобы избежать опасности.
Несколько дней назад посреди ночи рухнуло одно древнее дерево. Его ветка толщиной с бедро упала на палатку со спящими солдатами. Один из них скончался на месте. Серьезное ранение получил Дат - ассистент доктора и одновременно слушатель военно-медицинского училища. Щепка размером с большой палец вонзилась ему в щеку и прошла дальше в направлении глаза. Он в коме, потерял много крови. Сердце Дата остановилось и он перестал дышать пока его несли в операционную Нам пришлось прооперировать его трахею, очистить ее от сгустков крови. Дата подключили к аппарату искусственного дыхания, сделать массаж сердца. В конце концов, сердцебиение возобновилось. Однако, когда мы удалили щепу, началось сильное кровотечение. Пришлось делать еще одну операцию и перевязывать наружную сонную артерию, чтобы остановить кровь.
Два дня спустя дерево упало на сотрудника 22-го отделения. К счастью, он отделался лишь порезом на голове. Вскоре последовало еще одно происшествие. Здоровенная ветвь с высоты тридцати метров упала на офицера одного из батальонов, сидевшего перед своей палаткой.
Отделения госпиталя собрались на совещание, чтобы извлечь опыт из этих несчастных случаев. Заведующие отделений попросили указаний по предотвращению подобных происшествий. А какие указания тут можно дать? Единственное, что можно сделать - регулярно обследовать деревья вокруг и определять, какие из них повреждены термитами. Но ведь госпиталь занимает огромную территорию в лесной чаще. Как же можно проверить все деревья вокруг? Мы же не можем залезать на каждое и простучать каждую ветку!
Гарантированно обезопасить себя можно только разместившись в бамбуковых рощах. Но бамбук не сможет укрыть нас так, как это делают деревья.
В конце концов принято предписание, запрещающее пациентам уходить в лес для сбора хвороста, листьев и бамбука, а также готовить еду на огне. Но остается еще столько работы! Количество пациентов колеблется между 1600 и 1700. Необходимо помогать транспортировать раненых на носилках, иногда по пять, а иногда и по десять носилок за раз. Нужны люди для переноски кассавы, а ведь путь в каждую сторону занимает по двое суток. Нужно строить хижины и укрытия. После двух сезонов дождей наши старые постройки совсем обветшали и начинают разваливаться. Изобилие задач порождает сумятицу. Все отделения жалуются.
Чтобы поддержать наш боевой дух, госпиталь посетил Ха, заместитель комиссара фронта B3.
- Только победа имеет значение. - сказал он. - Нужно потерпеть еще немного!
Затем он положил руку мне на плечо.
- Терпеть осталось не больше года.
20 октября 1968 г.
Здесь, среди фронтовых тягот мне очень помогают письма Хыонг и родни. Я обязательно пишу письма домой, когда кто-то возвращается в Ханой. Тяжелораненых часто отправляют на Север. С ними очень удобно переправлять письма. Однако наши весточки обычно скупые и сухие, ведь нам нельзя о многом писать. Частично это связано с обеспечением секретности, а частично - с нежеланием тревожить наших родных. Поэтому мы не распространяемся о стоящих перед нами трудностях.
10 ноября 1968 г.
Посреди леса огромных древних деревьев шанг ле собралась конференция победителей соцсоревнования на плато Тэйнгуен. Она проходит в большом зале, способном вместить до 300 человек. Зал украшен флагами и вымпелами. И день и ночь дизель-генераторы вырабатывают электричество для нужд конференции. Здесь есть выставочные залы, столовая, проходят соревнования по настольному теннису и бадминтону, каждый вечер устраивают музыкальные представления, показывают фильмы. Питание роскошное. Помимо свинины и кур, сверх пайка бывает говядина, а еще готовят оленей и кабанов, добытых охотниками.
Участники конференции живут в палаточном лагере, который саперы только что разбили рядом с залом. На конференцию прибыли представители наших дивизий, полков основных сил, партизанских частей и ополчения, вооруженных сил уровня провинций и уездов. Приехали сотрудники гражданских администраций освобожденных районов, партячеек, госпиталей, подразделений связи, школ, складов. Есть и женщины - представители малых народов, с подпиленными зубами. Они с трудом говорят по-вьетнамски и общаются через переводчика. Они не знают свой возраст, но легко скажут, сколько полей они расчистили в джунглях за свою жизнь.
Делегаты прибыли от самых разных народов, населяющих плато Тэйнгуен. Помимо киней встречаются молодые добровольцы из числа еде, бана, хмонгов.
Одна из таких женщин в своем докладе упомянула «недоделанный вертолет». Я очень удивился и никак не мог понять, о чем идет речь. Женщина объяснила, что это «вертолет-скелет», как его иногда называют солдаты. Обшивка таких вертолетов сделана из прозрачного материала, через который видно его каркас и пилота. Впервые они появились во время кампании Плейме.
- Американцы обречены! - говорили горцы, увидев их. - У них закончились вертолеты! Им приходится летать на недоделанных!
Мы выслушали доклад комиссара фронта B3, за которым последовали отчеты от различных частей. В ходе Генерального новогоднего наступления на плато Тэйнгуен первый выстрел был сделан 28 января 1968 г. в 6.30 утра. В феврале, мае и августе наши солдаты продолжали атаковать вражеские силы в Контуме, Зялае, Банметхуоте, Дыклапе, Дакто. Убито и взято в плен 5632 врагов, еще 1000 сдались сами. Уничтожено 3000 единиц техники, 195 орудий, освобождено еще 60 тысяч человек.
После завершения конференции кадры от батальонного уровня и выше остались для политподготовки. Там я встретил Чи, пожилого жизнерадостного человека, командира подразделения VQ5, которое занималось получением поступающих из Камбоджи грузов. В прошлом году перед операцией в Дакто мы с ним занимались в одной группе политподготовки. Встреча навеяла старые воспоминания и я подумал о Лаке. Во время одного из утренних занятий Лак с огромным воодушевлением обсуждал возможность «нанести врагу решающий удар». Как жаль что его больше нет с нами!
Утром 1 ноября по ханойскому радио сказали, что в 10 часов будет сделано важное сообщение. Но уже в течение нескольких дней из уст в уста передавалась та самая новость: Джонсон принял решение о деэскалации войны и заявил, что США прекратят бомбардировки ДРВ. Это великая победа в деле освобождения Юга! Все вокруг взволнованы и рады. Конечно, война еще не окончена, но победа уже замаячила впереди.
В последние дни ханойское радио несколько раз передавало призыв президента Хо Ши Мина, заявление Правительства ДРВ, заявление Национального фронта освобождения Южного Вьетнама и приказы Министерства национальной обороны. Режим Тхиеу-Ки выступил с протестом против прекращения американских бомбардировок и заявил, что не пошлет своих представителей на Парижскую конференцию. Простой народ в Сайгоне наращивает борьбу, требуя свержения клики Тхиеу-Ки-Хыонга и формирования правительства национального примирения.
В Соединенных Штатах Никсон победил на президентских выборах. Демократическая партия получила большинство и в Сенате, и в Палате представителей.
10 июля 1968 г.
Вчера враг оставил базу Кхесань. Все последние месяцы наши солдаты осаждали ее, подвергая настолько яростным обстрелам, что противник начал называть базу Высота "Мясорубка".
Пришел приказ прекратить использование в пищу кассавы. Это весьма кстати! Каждый день на уборку и переноску кассавы у нас уходит очень много сил и времени. Однако, по правде, кассава немало помогла нам. Именно поэтому художественный коллектив фронта и сочинил песню "Сажаем кассаву перед наступлением". За счет кассавы наши солдаты могли преодолеть голод и продолжать сражаться даже при перебоях с поставками продовольствия. Одно из важных преимуществ кассавы состоит в том, что она хорошо растет круглый год и не привязана к какому-либо сезону. Если потребность в кассаве невелика, клубни можно просто оставить в земле. Конечно, их пищевая ценность от этого пострадает и они станут более жесткими, однако посадки кассавы не нужно охранять, враг их не уничтожит. Когда же кассава понадобится, мы можем просто пойти в лес и накопать, сколько потребуется. Это гораздо удобнее, чем обращаться с рисом.
Однако транспортировка кассавы - гораздо более сложная задача. Ее нужно разрезать на тонкие ломтики, а затем высушивать на солнце. Это опасно, так как сушащиеся ломтики могут привлечь внимание вражеских самолетов. Кроме того, еще одна проблема связана с производительностью. Сушкой кассавы у нас занимается сорок человек. Каждый день они производят всего двести килограммов, или по пять килограммов с человека. Это очень мало. Уж лучше переносить свежую кассаву.
Благодаря приказу исключить из рациона пациентов эти клубни мы можем сократить группу по производству кассавы со ста двадцати до шестидесяти человек, из которых тридцать будут заниматься непосредственно земледелием, а остальные - переносить урожай в расположение госпиталя.
С фронта прибывает поток пациентов. Отступающие дивизии и полки приносят своих раненых. Всего за неделю среднее ежедневное количество пациентов увеличилось с 1100 до 1200, а потом и до 1600.
Положение фронтового госпиталя сильно отличается от больницы где-нибудь в тылу. Там легко можно сказать «Мест нет!» или назначить прием на другое время. Но здесь мы должны заботиться о каждом, кто попадает к нам. Сколько бы раненых не поступило, сказать «Мест нет» просто нельзя. Вместо этого нужно строить дополнительные хижины и изготавливать новые кровати.
Наше военно-медицинское училище пришлось переформировать в полноценное отделение при 40-м отделении. Оно стало называться 41-м отделением и будет заниматься лечением 120 пациентов. Остальным отделением предписано поставить койки везде, где есть свободные места, чтобы пациентам не пришлось ночевать в гамаках под открытым небом. По состоянию на сегодня, даже несмотря на то, что количество пациентов достигло 1600, мы смогли разместить всех под крышей. В конце концов, все не так плохо.
В четыре часа ночи пришла телеграмма из Управления тыла. В ней говорилось, что под удар Б-52 попал медпункт DT3, находящийся всего в получасе ходьбы от госпиталя. Нам приказано немедленно оказать содействие в эвакуации медпункта. Работники группы по производству кассавы еще не вернулись, но несмотря на это мы отправили на помощь ВЕ3 девяносто человек. Если к нам поступят находящиеся там раненые, то наше общее количество пациентов вырастет до 1700-1800 человек. Ситуация обостряется.
20 июля 1968 г.
Фармацевтическому отделению удалось получить седативное средство из корней бу-ман! Местные народы используют их в пищу в голодное время. Их нарезают на ломтики и неделю вымачивают в воде. Однажды сотрудники отделения натолкнулись на эти корни в поисках еды. Они были настолько голодны, что решили не вымачивать их. После еды все отделение моментально заснуло и проспало целый день. Таким образом, удалось обнаружить снотворные свойства корней бу-ман.
На северо-западе Вьетнама произрастает карликовый лайм, из корней которого местные жители извлекают ротундин для изготовления седативных препаратов. Однако наши фармацевты, сверившись с Фармакопеей, пришли к выводу, что клубни бу-ман - совершенно другое растение. Людей, которые измельчают клубни бу-ман, чтобы приготовить препараты, постоянно клонит в сон. Очевидно, это еще одно лекарственное растение произрастающее на плато Тэйнгуен, которое пока не включено в Фармакопею.
Хирургическая секция в настоящий момент занимается исследованиями того, как можно использовать для лечения ран мед и лиану рафидофора низбегающая .
Мед очень легко найти в джунглях. На ветках деревьев часто попадаются пчелиные ульи, иногда достигающие размеров большой корзины. Многие древние медицинские книги называют мед эффективным лекарственным средством.
Рафидофора - это лиана, которой изобилуют джунгли хребта Чыонгшон. Местные народы делают из нее припарки и настои для промывания ран. Перенимая их опыт, хирурги научились с удовлетворительными результатами применять рафидофору для обработки инфицированных ранений. Теперь фармацевтическое отделение направляет своих сотрудников на сбор лианы и изготавливает припарки для нужд других отделений. Возможно, рафидофора обладает антибиотическими свойствами.
Образцы клубней бу-ман и рафидофоры в виде порошка мы отправили в Ханой для того, чтобы их тщательно изучили в наших исследовательских институтах.
22 августа 1968 г.
В госпиталь поступают тяжелораненые солдаты. Некоторые из них получили ранения в спину, что привело к язвам в седалищной области. Они не могут есть, мочиться и испражняться без посторонней помощи. Ухаживать за ними очень тяжело. У одного солдата сильно повреждены ягодицы. Половину из них пришлось удалить, пострадал ректум. Мы наложили ему колостому.
Многие раненые попадают к нам не сразу, а лишь пройдя через несколько других медпунктов. За это время в раны успевает попасть инфекция. У некоторых в ранах заводятся черви. За всю мою практику, в том числе во время войны Сопротивления против французов и войны с американцами на Севере, я никогда не видел таких ужасных червей. Они буквально кишат в ранах. Эти черви длинные, размером с мой палец, покрыты волосками. Иногда по ночам покой леса нарушают пронзительные крики.
- Сестра! Сестра! - кричит раненый. - Помоги!
Со временем эти крики получили у нас название «червивые». Действительно, солдаты кричат от дикой боли, которую им причиняют копошащиеся в ранах черви. Лишь после того, как сестра удалит паразитов и обновит повязку, несчастные могут заснуть вновь.
Если верить опыту гражданской войны в Испании в 1930-х годах, такие черви - не самое страшное, что может случиться с раненым. Напротив, они могут очищать рану и ускорять ее заживление. Однако надо быть совсем бессердечным человеком, чтобы спокойно наблюдать ужасные страдания раненых.
Мы перепробовали самые разные способы борьбы с этими паразитами - от промывания ран этиловым эфиром до использования бинтов, пропитанных мепакрином. Последний метод предложил профессор Тон Тхат Тынг во время осады Дьенбьенфу. Некоторые доктора прибегают к местным средствам - настойкам из листьев рафидофоры и отварам из кассавы. Однако самый эффективный способ заключается в том, чтобы ежедневно менять повязки и терпеливо удалять червей из ран.
Другие пациенты, которыми нам приходится заниматься, - это пленные, как американцы, так и сайгонские солдаты. Лагерь военнопленных находится всего в часе пути от госпиталя. Там есть собственная клиника, однако ее персоналу не хватает специальных знаний. Нам часто приходится отправлять туда своего доктора для консультации или простой операции. Однако тяжелораненых приходится брать к себе. Таких пациентов приходится содержать отдельно. Помимо собственно медицинских вопросов необходимо решать проблемы обеспечения безопасности. В соответствии с нашей договоренностью, персонал госпиталя занимается только медицинским уходом за пленными, а охраняют их солдаты лагеря.
В июле мы смогли выписать 1200 пациентов. Однако из-за большого притока раненых, ежедневное количество пациентов держится на уровне 1300-1400 человек. Мы достигли некоторых важных успехов, в частности успешно справились с тринадцатью случаями злокачественной малярии, провели четыре удачные операции аневризм и тяжело поврежденных вен. За это время нам поступило много тяжелораненых, в том числе трое с травмами позвоночника, несколько случаев первазивных пустул и недержания. Только что скончался солдат с тяжелым повреждением позвоночника. Еще когда его принесли, он был страшно худ, все его тело покрывали язвы. Мы завернули его тело в пончо и отнесли на госпитальное кладбище. Плотники соорудили из крупных жердей бамбука гроб, или «бамбуковый автомобиль», как говорят у нас некоторые.
Кладбище - это поляна посреди джунглей. На нем около тридцати могил, здесь же похоронены и наши товарищи - Лак и две Ньы. Использовать для надгробий камни запрещено по соображениям секретности. Поэтому мы пишем имя и родную деревню умершего на клочке бумаги, засовываем его в пузырек из-под пенициллина и кладем в могилу. На дереве рядом с могилой вырубается номер, который соответствует номеру на карте кладбища в политотделе госпиталя. Политотдел высылает копию карты и личные вещи погибшего его родственникам.
Прошел всего год с момента нашего прибытия сюда. Лес продолжает расти. Прошлогодние зарубки становятся все менее различимыми, деревья покрываются новой корой. Я задаю себе вопрос - много лет спустя, сможем ли мы вновь отыскать эти отметки?
Прошедший месяц был наполнен политической работой. Партийный комитет фронта B3 провел много собраний, чтобы укрепить наш боевой дух, разъяснить характер этапов борьбы, определенных штабом, сдержать нетерпение и безудержный оптимизм, вселить в нас готовность сражаться столько, сколько это потребуется для достижения победы. После последнего собрания начнутся отчетные заседания партячеек всех уровней, вплоть до Политбюро, посвященные итогам пятилетки.
5 сентября 1968 г.
Затишье на фронте после окончания второго этапа наступления оказалось временным. Наши войска вновь завязали крупные операции под Данангом, Нячангом и в окрестностях Сайгона. В преддверии президентских выборов в США Ханойской радио увеличило продолжительность зарубежного вещания до трех раз в сутки: в 06.00, 15.00 и 01.00.
1 октября 1968 г.
На прошлой неделе у меня был еще один сильный приступ малярии. Он начался как легкое недомогание, которое я почувствовал на совещании по выработке плана работы на следующий месяц. После совещания я зашел в хирургическую секцию, где Хыонг проводил операцию на непроходимом кишечнике. Ночью не мог заснуть, принял снотворное, но оно не подействовало. В голове стоял непрерывный звон. Два дня спустя ситуация ухудшилась. Я то дрожал в ознобе, то покрывался потом. Перед моими глазами снова стали мелькать видения. Мое сознание словно превратилось в проектор, показывавший беспорядочные образы родных: отца, матери, Хыонг, Лок, сестер, братьев. Я наяву видел сцены из своего собственного детства в эвакуации, макушки деревьев, холмы, покрытые соснами, отчетливо слышал любовные стихотворения Нгуен Динь Тхи.
Затем кто-то начинал по-французски декламировать стихотворения Ламартина :
Revenez, revenez, ô mes tristes pensées!
Je veux rêver et non pleurer!
Мне казалось, что я словно попал в какую-то сказку - одновременно и веселую и страшную. Иногда меня одолевал безудержный смех, иногда я рыдал. Мои товарищи забеспокоились. Они отнесли меня в госпиталь для лечения, но мне казалось, что меня тащат на кладбище.
- Я Дай или Лак? - в ужасе кричал я.
Обычный гамак показался мне гробом. Я погрузился в темноту, в глубокую мрачную «могилу», в которой не было ни самолетов над головой, ни разрывов бомб, ни гомона голосов, ни мерцания ламп. Это был долгий тяжелый сон, который длился целые сутки. Казалось, что снотворное, которое я принимал накануне, решило подействовать сутки спустя.
Проснувшись, я испытал облегчение. По крыше барабанили капли дождя, жар спал. Сегодня я покинул палату госпиталя и вернулся в свою хижину. Мне пришло два письма от Хыонг и по одному от моих родителей, Лок, Хоанга и Лан, жены Лака. На ответы ушел целый день. Письмо Лан растрогало меня до слез. Новости о смерти Лака добрались до Ханоя. Хыонг очень переживает за меня.
15 октября 1968 г.
В последнюю неделю начало появляться солнце. Начинается сухой сезон, хотя по ночам еще идут дожди. Я пережил уже третий сезон дождей на плато Тэйнгуен и своими глазами видел, к каким катастрофам могут приводить ливни. Природа здесь очень сурова. Не случайно, что из «Четырех бед» - потопа, пожара, войны и грабителей - люди на первое место ставят именно потоп. После мощного ливня продолжительностью всего несколько часов маленький тихий ручей превращается в грозный беспощадный поток, уносящий прочь дома и скот. Огромные деревья, увлекаемые водой, в одно мгновение сносят мосты. Человек становится маленьким и беззащитным перед лицом стихии.
Сейчас сезон дождей уже закончился, но его последствия чувствуются до сих пор. В это время особую опасность представляют падающие деревья. Разумеется, джунгли приносят нам немалую пользу. Как говорит пословица, «лес укрывает наших солдат и окружает врага». Однако деревья угрожают и нашим собственным жизням.
Древние исполины, которые обхватить могут лишь три человека, взявшись за руки, выглядят могучими и непоколебимыми. Глядя на них никогда не подумаешь, что их стволы, может быть, уже превращены в труху термитами.
После нескольких дождей древесная листва словно наливается свинцом. Почва же, пропитанная водой, становится настолько мягкой, что уже не может прочно удерживать дерево. Достаточно легкого дуновения ветерка (а порой и его не нужно), чтобы огромный лесной великан устремился вниз, увлекая за собой другие менее крупные деревья. Иногда они застревают и останавливаются, а иногда от деревьев отваливаются огромные ветви, уничтожая постройки, людей и животных, оказавшихся внизу. Несчастный случай может произойти в любой момент времени, неважно, спишь ли ты в хижине ночью или шагаешь по лесу днем. Нельзя угадать, по какой тропе пойти, чтобы избежать опасности.
Несколько дней назад посреди ночи рухнуло одно древнее дерево. Его ветка толщиной с бедро упала на палатку со спящими солдатами. Один из них скончался на месте. Серьезное ранение получил Дат - ассистент доктора и одновременно слушатель военно-медицинского училища. Щепка размером с большой палец вонзилась ему в щеку и прошла дальше в направлении глаза. Он в коме, потерял много крови. Сердце Дата остановилось и он перестал дышать пока его несли в операционную Нам пришлось прооперировать его трахею, очистить ее от сгустков крови. Дата подключили к аппарату искусственного дыхания, сделать массаж сердца. В конце концов, сердцебиение возобновилось. Однако, когда мы удалили щепу, началось сильное кровотечение. Пришлось делать еще одну операцию и перевязывать наружную сонную артерию, чтобы остановить кровь.
Два дня спустя дерево упало на сотрудника 22-го отделения. К счастью, он отделался лишь порезом на голове. Вскоре последовало еще одно происшествие. Здоровенная ветвь с высоты тридцати метров упала на офицера одного из батальонов, сидевшего перед своей палаткой.
Отделения госпиталя собрались на совещание, чтобы извлечь опыт из этих несчастных случаев. Заведующие отделений попросили указаний по предотвращению подобных происшествий. А какие указания тут можно дать? Единственное, что можно сделать - регулярно обследовать деревья вокруг и определять, какие из них повреждены термитами. Но ведь госпиталь занимает огромную территорию в лесной чаще. Как же можно проверить все деревья вокруг? Мы же не можем залезать на каждое и простучать каждую ветку!
Гарантированно обезопасить себя можно только разместившись в бамбуковых рощах. Но бамбук не сможет укрыть нас так, как это делают деревья.
В конце концов принято предписание, запрещающее пациентам уходить в лес для сбора хвороста, листьев и бамбука, а также готовить еду на огне. Но остается еще столько работы! Количество пациентов колеблется между 1600 и 1700. Необходимо помогать транспортировать раненых на носилках, иногда по пять, а иногда и по десять носилок за раз. Нужны люди для переноски кассавы, а ведь путь в каждую сторону занимает по двое суток. Нужно строить хижины и укрытия. После двух сезонов дождей наши старые постройки совсем обветшали и начинают разваливаться. Изобилие задач порождает сумятицу. Все отделения жалуются.
Чтобы поддержать наш боевой дух, госпиталь посетил Ха, заместитель комиссара фронта B3.
- Только победа имеет значение. - сказал он. - Нужно потерпеть еще немного!
Затем он положил руку мне на плечо.
- Терпеть осталось не больше года.
20 октября 1968 г.
Здесь, среди фронтовых тягот мне очень помогают письма Хыонг и родни. Я обязательно пишу письма домой, когда кто-то возвращается в Ханой. Тяжелораненых часто отправляют на Север. С ними очень удобно переправлять письма. Однако наши весточки обычно скупые и сухие, ведь нам нельзя о многом писать. Частично это связано с обеспечением секретности, а частично - с нежеланием тревожить наших родных. Поэтому мы не распространяемся о стоящих перед нами трудностях.
10 ноября 1968 г.
Посреди леса огромных древних деревьев шанг ле собралась конференция победителей соцсоревнования на плато Тэйнгуен. Она проходит в большом зале, способном вместить до 300 человек. Зал украшен флагами и вымпелами. И день и ночь дизель-генераторы вырабатывают электричество для нужд конференции. Здесь есть выставочные залы, столовая, проходят соревнования по настольному теннису и бадминтону, каждый вечер устраивают музыкальные представления, показывают фильмы. Питание роскошное. Помимо свинины и кур, сверх пайка бывает говядина, а еще готовят оленей и кабанов, добытых охотниками.
Участники конференции живут в палаточном лагере, который саперы только что разбили рядом с залом. На конференцию прибыли представители наших дивизий, полков основных сил, партизанских частей и ополчения, вооруженных сил уровня провинций и уездов. Приехали сотрудники гражданских администраций освобожденных районов, партячеек, госпиталей, подразделений связи, школ, складов. Есть и женщины - представители малых народов, с подпиленными зубами. Они с трудом говорят по-вьетнамски и общаются через переводчика. Они не знают свой возраст, но легко скажут, сколько полей они расчистили в джунглях за свою жизнь.
Делегаты прибыли от самых разных народов, населяющих плато Тэйнгуен. Помимо киней встречаются молодые добровольцы из числа еде, бана, хмонгов.
Одна из таких женщин в своем докладе упомянула «недоделанный вертолет». Я очень удивился и никак не мог понять, о чем идет речь. Женщина объяснила, что это «вертолет-скелет», как его иногда называют солдаты. Обшивка таких вертолетов сделана из прозрачного материала, через который видно его каркас и пилота. Впервые они появились во время кампании Плейме.
- Американцы обречены! - говорили горцы, увидев их. - У них закончились вертолеты! Им приходится летать на недоделанных!
Мы выслушали доклад комиссара фронта B3, за которым последовали отчеты от различных частей. В ходе Генерального новогоднего наступления на плато Тэйнгуен первый выстрел был сделан 28 января 1968 г. в 6.30 утра. В феврале, мае и августе наши солдаты продолжали атаковать вражеские силы в Контуме, Зялае, Банметхуоте, Дыклапе, Дакто. Убито и взято в плен 5632 врагов, еще 1000 сдались сами. Уничтожено 3000 единиц техники, 195 орудий, освобождено еще 60 тысяч человек.
После завершения конференции кадры от батальонного уровня и выше остались для политподготовки. Там я встретил Чи, пожилого жизнерадостного человека, командира подразделения VQ5, которое занималось получением поступающих из Камбоджи грузов. В прошлом году перед операцией в Дакто мы с ним занимались в одной группе политподготовки. Встреча навеяла старые воспоминания и я подумал о Лаке. Во время одного из утренних занятий Лак с огромным воодушевлением обсуждал возможность «нанести врагу решающий удар». Как жаль что его больше нет с нами!
Утром 1 ноября по ханойскому радио сказали, что в 10 часов будет сделано важное сообщение. Но уже в течение нескольких дней из уст в уста передавалась та самая новость: Джонсон принял решение о деэскалации войны и заявил, что США прекратят бомбардировки ДРВ. Это великая победа в деле освобождения Юга! Все вокруг взволнованы и рады. Конечно, война еще не окончена, но победа уже замаячила впереди.
В последние дни ханойское радио несколько раз передавало призыв президента Хо Ши Мина, заявление Правительства ДРВ, заявление Национального фронта освобождения Южного Вьетнама и приказы Министерства национальной обороны. Режим Тхиеу-Ки выступил с протестом против прекращения американских бомбардировок и заявил, что не пошлет своих представителей на Парижскую конференцию. Простой народ в Сайгоне наращивает борьбу, требуя свержения клики Тхиеу-Ки-Хыонга и формирования правительства национального примирения.
В Соединенных Штатах Никсон победил на президентских выборах. Демократическая партия получила большинство и в Сенате, и в Палате представителей.