Моё смиренное кладбище или Как я работал на ЗиЛе
Оригинал взят у rusautomobile в Моё смиренное кладбище или Как я работал на ЗиЛе
1.
Начальница отдела кадров вскинула брови:
- Москвич?
Я с максимальной скромностью кивнул.
- Что-то подозрительно…
Другая начальница, тоже кадровичка, женщина со стальным голосом и манерами Маргарет Тетчер в период конфликта вокруг Фоклендов, сподобилась на разговор по душам:
- Вот вы долго искали работу в городе¸ да? И не нашли, да? - она смотрела на меня с какой-то не очень понятной надеждой.
- Да. - подтвердил я. Тоже с надеждой.
- Зарплату вы знаете? Знаете. Ну что ж… Мне жалко вас, вы будете бедствовать. - казалось, она отговаривала меня намёками, полутонами смыслов. Человеческое в ней вступило в конфликт с профессиональным и я терпеливо ждал, какое победит. Победило профессиональное.
- Нет-нет, мы конечно рады москвичам, тем более молодым, мы вас возьмём. - кадровичка вновь превратилась в Маргарет Тетчер и продолжила:
- Но потом бегать за вами, да, разыскивать, да, умолять подписать, да, заявление об увольнении, да?
Я пожал плечами.
- Я ещё не устроился, а вы уже обсуждаете моё увольнение…
Тетчер сдалась и подписала необходимые бумаги. Я стал слесарем механосборочных работ автосборочного комплекса ЗиЛа (АСК) с окладом 11 336 рублей. К ним обещали добавить ещё четверть в виде ежемесячной премии, соответственно, совокупная зарплата будет 14170 рублей.
Бюрократия на этом не закончилась - можно сказать, она только началась. Последовали томительный инструктаж по технике безопасности, фотографирование, медосмотр. Медосмотр вообще растянулся на три дня - анализы крови и мочи, флюрография, хирург, нарколог, окулист, ЛОР, невропатолог… Узнал о себе много нового.
Формальности заняли почти неделю, львиную долю времени пришлось провести в очередях, внимая таджикской жизнелюбивой речи. Остался в некотором недоумении: зачем завод в таких количествах набирает гастарбайтеров?
На проходной пришлось слегка вздрогнуть: тётенька, проверявшая паспорт, спросила в упор:
- Цыганов! Вы статьи про нас писали?
- Статьи??? - удивился я. - Какие статьи?
- Ну-ну, Цыганов… - многообещающе протянула охранница.
И я ушёл, чтобы вернуться.
2.
Я работаю в сборочном цехе, на участке кабин. Успел прыгнуть на подножку этого уходящего поезда, через месяц приём рабочих на ЗиЛ полностью прекратят. А пока…
Пока учусь прикручивать подножки. Дело нехитрое: болт, шайба, гровер. Или так: гровер, шайба, гайка. Важно не перепутать, а то строгая контролёрша начнёт тыкать пальцем:
- Это кто собирал?! Я спрашиваю, это кто собирал??? Здесь не должно быть шайбы!
…Новичка встретили недоумением и вопросом: «Ты откуда?». Поясню: на ЗиЛе главным исходным параметром человека являются не квалификация, возраст или IQ, здесь спрашивают про твоё соотнесение с географией. На конвейере работают русские, модоване, узбеки, белорусы, таджики, москвичи. Последние - исчезающее меньшинство, они представлены только старыми махровыми ЗиЛовцами, коим уже нечего ни терять, ни приобретать, да студентами МГИУ, отрабатывающими кратковременную повинность. У нас в бригаде национальный состав примерно такой же, если не учитывать одного студента-калмыка и полного отсутствия узбеков. Начальник участка - маленькая татарская женщина, запомнившаяся мне как Орущая Дюймовочка.
- Москвич! - восхищённо говорили тетеньки из табельной.
- Москвич? - недоверчиво косились молдоване.
- Масквыч-масквыч - бормотали в дружеском рукопожатии таджики.
- Москвич? - агрессивно спросил один из мужиков, закутанный вопреки дресс-коду в телогрейку и серую кепку, - Я тебя чморить буду. Мне месяц работать остался, мне всё по хую.
Он оказался молдованином, и, в общем-то, неплохим парнем. Наезжал в Москву сезонно, летом возвращаясь в Молдавию, на два гектара личного виноградника. Рассказывал, что снимает с сезона восемь с половиной тонн вина. И этого ему едва хватает до весны.
- Ну как… Ну вот встану я утром, выпью литр. Потом похожу, посмотрю. Потом ещё выпью, потом завтрак. Так за пару недель бочка и уходит…
Молдованина я про себя окрестил Виноделом. Пьёт он, как потом выяснилось, не только вино, и не только в Молдавии. В Москве, в ЗиЛовской общаге, день у него начинается так: «встану, ёбну 150, потом поем - и на работу».
Сейчас Винодел сидит на стульчике между двух верстаков и его совершенно не видно. Это главная производственная философия Винодела: можешь ничего не делать, главное, чтоб тебя не было видно.
Подлетает таджик, весь такой лучезарный, прямо тонущий в собственной улыбке:
- Начальница дура ваще, нахуй! Я ей говорю: сделай каждому свой участок работы, а она, дура, нахуй, гоняет нас по всему цеху.
Он ещё не знает моего имени, но уже готов поделиться наболевшим. Это, конечно, трогает. Этот таджик впоследствии плодотворно поработал на создание хорошего впечатления от своей нации: открытый, бесхитростный, невероятно добрый. Назовём его Светлый Таджик.
Но любая светлая сторона имеет свою противоположность. Таковой оказался Тёмный Таджик, худенький чувак с непроизносимым именем, существующий исключительно под кайфом. Жевательную дурь он забрасывает в рот при всех, не особо стесняясь, потом весь день ходит со стеклянными глазами. Изъясняется на такой своеобразной смеси междометий, жестов и таджикских ругательств, что понять его никто не пытается.
Есть ещё один интересный таджик - невысокий крепыш, знающий по-русски только слово «дай». Он не понимает вообще ничего, как блондинка хлопает ресницами на любое обращение, а потом улыбается и говорит: дай! Братья по разуму переводят ему команды Орущей Дюймовочки, он их прилежно выполняет, и, вероятно, не испытывает никаких огорчений от истерики начальства. Немой Таджик.
Москвичей трое, один другого колоритнее. Первый такой весь из себя высокий, седой, с благородной внешностью «чуть за 60». Разговаривает исключительно матом. Флиртует с кладовщицами, иногда поучает таджиков и почти никогда не работает. Называю его Интеллигентный Жлоб.
Второй москвич - тоже почти пожилой, немногословный и совершенно незаметный человек. Если что и скажет, то тихо, как бы для себя, приходится переспрашивать. Такие работали в КГБ на наружном наблюдении, сливаясь с фоном, они могли не пользоваться биноклем и не прятаться за газетами. Будем звать его Серый Москвич.
Серый Москвич - один из профессионалов, которому Орущая Дюймовочка доверила ответственный участок - сборку автобусов 3250. Некий сумасшедший предприниматель из Казахстана в конце февраля заказал ЗиЛу сборку шести автобусов и теперь наш участок существует в режиме перманентной производственной лихорадки. Последний раз такие автобусы завод делал год назад, уже мало, кто помнит, как их собирать, никаких технологических карт, разумеется, нет. Прикидываем по месту - подходит, не подходит. Собственно, наша ответственность - кузов и его сопряжение с шасси. В своё время кузовной цех сварил несколько каркасов, всё остальное, включая установку крыши, делает наша бригада.
«На автобус» бросили и другого профессионала, очкарика-молдованина, который мне напомнил шахтёра Никиту Изотова. Работает молча, не отвлекаясь, и так быстро, как будто его интересует не результат, а рекорд. Если окликнуть, он недобро посмотрит сквозь очки и в удвоенном темпе продолжит крутить, клепать и забивать - дескать, не отвлекай. Ну чисто Молдавский Стахановец.
Когда нет работы по автобусу, он делает передние облицовки кабин 4331 - ставит уплотнители, эмблему и прикручивает всё к собранному капоту. Это его эксклюзивный участок, более никто не посягает на облицовку, даже Интеллигентный Жлоб. Впрочем, он ни на что не посягает, кроме выпуклой задницы кладовщицы.
(Я почти не показываю лица своих героев и не называю их настоящих имён. Маловероятно, что кто-то из них прочтёт эти записки, тем не менее, не хочется ставить их в неловкое положение. Пусть останутся просто единицами сюжета).
Теперь нужно представить самого заметного персонажа, последнего москвича участка. Тридцатилетний худощавый бригадир, правая рука и надежда Орущей Дюймовочки. Он определяет фронт работ таким бесперспективным недоумкам, как я и Немой Таджик, а так же поднимает кабины.
О, это целое таинство! После сборки кабина на тележке подвозится под кран-балку, с которой свисают четыре обрезиненных захвата. Четыре - это потому, что кабины бывают как двух-, так и четырёхдверными. Вторых, кстати, много больше. Кто-то из начальства берёт в руки пульт и дёргано спускает захваты на уровень окон. В этот момент пара человек должна на цыпочках (ибо высоко) направлять эти захваты прямиком в окна, иначе они просто упадут на крышу кабины. Захваты вставляются, одним-двумя короткими щелчками кнопки пульта фиксируются в рамках - и кабина взмывает под потолок, откуда доставочная лента уже перебросит её на конвейер (всё это можно посмотреть на прилагаемом видео). Операция ответственная, понятно, что будет с кабиной, если захваты не встанут в пазы или выскочат из них. Поэтому нажимать «красную кнопку» Орущая Дюймовочка доверяет только себе и Худощавому Бригадиру.
Но есть небольшая проблема. Дело в том, что Худощавый Бригадир - алкоголик. Рабочий день его начинается с вялого рассказа о том, как «вчера набухались», после чего бригадир принимает выражение лица, известное в классической литературе как «ах, отстаньте!». Ближе к концу дня он слегка оживает, перегар становится не столь крепок и Худощавый Бригадир стремится поговорить. Так я узнал, что работает он на ЗиЛе «сколько себя помнит», а помнит себя с семнадцати лет. Что «не надо, блядь, работать, ходи, сука, делай вид, только от меня далеко не отходи». Что Орущая Дюймовочка определила Худощавого Бригадира в мои персональные наставники и он теперь за меня в ответе. Теперь кабины поднимать будем мы. Так что я сразу попал в элиту, вероятно, из-за нетипичных для ЗиЛа происхождения и биографии.
Надо бы прояснить, что некоторые (мягко говоря) сведения, выданные мной за автобиографические, действительности не соответствовали. По легенде, я до ЗиЛа работал водителем и слесарем в разных автосервисах. Но на 43-м году жизни, отрастив рок-н-ролльный хайер, решил остепениться и зажить жизнью добропорядочного пролетария, дабы скопить стаж и самоуважение к пенсии. В глазах таджиков я видел восхищённое недоверие, в глазах прочих - равнодушие. Подумаешь, инопланетянин! Делов-то. Видали мы инопланетян, не надо. Работать не хотят и всё жалуются, жалуются…
Так вот, про Бригадира. Общались мы всего два дня, потом он свалил в отпуск. Но эти два дня Бригадир показал, что такое настоящая свобода духа. Его кунг-фу было в том, чтобы смотреть на Орущую Дюймовочку всепонимающим взглядом, потом медленно тушить бычок носком ботинка и идти по своим делам.
- Почему-курим-на-рабочем-месте-совсем-охренели-дебилы! - надрывается Дюймовочка. А Худощавый Бригадир стоит с лицом испражняющейся панды и кивает, кивает… Он единственный, кстати, кто без зазрения курит в любом месте, ветеранский статус позволяет. Вообще, у него с Орущей Дюймовочкой очевидно есть договор о ненападении, она хоть и орёт, но незло, для проформы. На самом же деле, Дюймовочка отмазывает Бригадира за вынужденные алкогольные прогулы, доверяет ему подъём кабин и вообще доверяет. Потом, когда Худощавый Бригадир вернулся из отпуска, он на несколько дней ушёл в натуральный запой. А начальница исправно ставила трудодни. Симпатия-с.
3.
Болт, гровер, шайба, болт, гровер, шайба. Не перепутать бы. А ещё есть разница между коротким болтом и длинным, между жёлтой шайбой и обычной, и тем, с какой стороны что вставлять. Подножки прикручивать я уже - тьфу-тьфу! - умею. Теперь надо справиться с тремя кронштейнами на днище кабины.
…Каждый день я просыпаюсь в половине пятого утра и даю себе минут пятнадцать-двадцать на открытие глаз. Потом медленно и неосмысленно сползаю с кровати и со всеми делами стараюсь разобраться побыстрее. Выйти из дома нужно не позднее 6.15, иначе пробка на въезде на Проспект Мира сломает все планы, в ней и час можно простоять. А рабочий день начинается в 8.00 и ни минутой позже. В принципе, ехать недолго, рано утром по ТТК укладываюсь в полчаса. Оставшееся время провожу в Шоколаднице на Тульской за просматриванием новостей и ответах на письма. Или просто встаю возле пятой проходной и выхожу в сеть через модем. Иногда удаётся написать несколько десятков строк, но редко, нет ни сил, ни желания.
Пару раз ездил на метро, но почти не получил хронологического выигрыша. Те же полтора часа, с учётом автобуса до Бабушкинской и двадцатиминутной прогулки от проходной до сборочного корпуса. Обратный путь - лотерея. На машине можно доехать за час, а можно встать на ТТК и Проспекте Мира на 2-2,5 часа. Но это всяко лучше метро, можно хоть немного расслабиться и краем глаза почитать новости на экране ноутбука. К тому же в последние дни заболела правая коленка, ступать больно, не то что бегать за автобусами. Пью таблетки и надеюсь, что пройдёт.
Работа происходит так. В цех въезжает невероятно дымящий грузовик, в его кузове стоит кабина, уже окрашенная и с интерьером. Мы подгоняем кран-балку и начинается «подъём кабины наоборот», то есть снятие её с грузовика и установка на специальную тележку. Тележка по направляющим отгоняется метров за 50, где и происходит сборка. Весь участок - это метров 150-200, одновременно там можно собирать 25-30 кабин. Но он пустует, только на одном островке виднеются гайковёрты и лотки с метизами. Там мы и работаем.
В смену бывает одна кабина, а бывает и пять. Больше при мне не было. На все операции по кабине уходит минут 20, при том, что работает одновременно человек семь. Они, уставшие от безделья, готовы отталкивать коллег локтями, чтобы что-то прикрутить. Поэтому всё происходит споро, хоть и непоследовательно. Один таджик разложит себе кронштейны перед кабиной для прикручивания (там различаются правый и левый, задний и передний), глядь, а другой таджик их уже прилаживает.
Вставляем уплотнители в двери, ставим тормозные трубки и держащие их кронштейны, прикручиваем крылья. Крылья состоят из нескольких частей и подсобираются заранее, заведует этим Винодел. Он отвоевал себе эту несложную операцию и никого к ней более не подпускает. Удачный стратегический ход: зная про крылья, Орущая Дюймовочка не гоняет Винодела по всему цеху, не заставляет брать в руки метлу или пересчитывать огнетушители. Чуть что, Винодел делает серьёзное лицо, жестами показывая: отвали, я работаю.
Его тоже не особо интересует результат. Собранные крылья он ставит так, что они валятся друг на друга, сдирая краску. ЗиЛовская краска плохонькая, проведи ногтём - продерёшь полоску. Создаётся впечатление, что красят прямо по металлу, без грунта, в один слой, часто бывает непрокрас. Так вот, крылья на кабину ставим уже изрядно поцарапанными, как и все другие детали, которые красят заранее. Никого это не волнует, самой технологией сборки не предусмотрена защита ЛКП.
Кабины 4331 собираются легко, чувствуется отработанность и технологичность конструкции. Тут два этапа: сначала на другом участке делается капот, потом на основной линии устанавливается навеска, потом это всё отравляется на конвейер и уже там сочетается в единый автомобиль. С Бычком сложнее, на него нужно прикрутить все элементы капота, включая крышку. Всё это ужасного качества, не подгоняется без молотка и таджикской матери.
Да и сама технология сборки тут хитровыдуманная. Но Бычков у нас почти не бывает, собрали всего несколько кабины. На него хронически не хватает крыльев, частть недособранных «бычковских» стоят в сторонке.
Поразило, как нагло торчат провода от электронной педали газа у Бычка:
Брака не то, чтобы много, но есть. Кузовщики присылают кабины, где обязательно на полу будут разливы масла или герметика плюс несколько поломанных пистонов.
На торцах дверей тоже всегда есть потёки герметика, на них чертовски сложно набивать уплотнитель. Явный, вызывающий брак - неприваренный к кабине в одной из точек силовой каркас…
…и отсутствие закладных гаек в каркасе кабины, к ним мы должны прикручивать держатели тормозных трубок.
Иногда гайка на месте, но приварена с таким смещением, что вкрутить болт нереально. Или в гайку влупили столько краски, что никакой болт не вкрутишь. Тогда берётся метчик и резьба нарезается заново. Хорошо, если в той же гайке, а бывает, что сверлить приходится и корпус кабины.
Сквозные дырки, господа-потребители, это не брак, а производственная необходимость. Иначе у вас вообще кронштейны на полдороге отваливаться начнут.
А вот так происходит сборка капотов для 4331:
Самое неприятное - совмещать боковинки с крыльями, там отверстия не совпадают почти никогда. А поставить нужно ровно, без «ступеньки». Приходится орудовать таким высокотехнологичным инструментом, как бородок, суть большое и толстое шило, которым выравниваются отверстия, после чего быстренько заворачиваются болты. Пока ровно.
Ещё неприятная операция - установка твердосплавных держателей капотов, которые входят в петлевое зацепление с кабиной, позволяя откинуть капот. Там всё делается кувалдой и набором идиоматических фраз.
При этом на выходе получается вполне пристойная продукция, ребята стараются не лажаться. К тому же у нас есть два контролёра, готовых, как проктологи, залезть в любую дырочку, придраться к лишней шайбе или неровному сопряжению. Однако их тоже не беспокоит тотальная поцарапанность деталей, это просто не их забота, технология такова, что все повреждения краски устраняются на участке доводки.
А уж как въедлива тётенька, следящаяя за отпуском деталей! Вообще, среди комплектующих откровенного брака немного, но всё, что не пошло в дело, складывается в отдельный ящик и не дай бог оттуда что утянуть! Про доброкачественные же детали вообще речи нет. Вот нравится мне эмблема ЗиЛа, просто нравится. Я по-свойски подхожу к Худощавому Бригадиру и говорю:
- Эмблемку подари, а?
- Бери, - говорит, - только потом её стоимость вычтут из нашей зарплаты.
Тогда я достаю кусачки и откусываю у эмблемы пару креплений.
- Вот, - говорю, - теперь это брак. Можно взять.
- Бери, - отвечает бригадир равнодушно. Только через проходную хуй вынесешь. Проверят - пиздец.
Так вот и остался я без эмблемы. До поры, до поры.
4.
Организация труда на нашем участке феерична. Если нет кабин, всех гонят делать капоты для 4331. Капотов набирается штук двадцать, это солидный запас. Но не хватает какой-нибудь одной детальки, просто нет на складе, не привезли. И капоты стоят недособранными, покрываясь пылью.
В принципе, всяких мелких операций, которые можно сделать в отсутствии кабин, много. Можно надевать резиночки на пальцы-держатели,
можно готовить впрок уплотнители передней облицовки, можно, как Винодел, в своём уголочке подсобирать крылья. Но нас примерно 12 человек, работы не хватает и некоторые просто пухнут от вынужденной праздности. При этом безделье демонстрировать ни в коем случае нельзя. Как только начальница появляется в поле зрения, все тут же бросаются сортировать болты, продувать гайковёрты и всякими иными способами имитировать деятельность. Орущая Дюймовочка не очень склонна к диалогу, тем более - к диалогу на равных. Я за пару дней перебрал все более-менее интеллигентные способы объяснить ей, что это не я «дебил, который пришёл бездельничать», а она, мягко говоря, вынуждает меня это делать. А перебрав эти способы и убедившись в их неэффективности, стал поступать по-таджикски: беру лоток с гайками и делаю вид, что иду что-то прикручивать. Иногда это не прокатывает и Дюймовочка орёт:
- Дебилы, блять, что вы всё ходите, работать надо!
В это время ответных звуков лучше не издавать и вообще не открывать рот. Возражений Дюймовочка всё равно не услышит, плодотворной дискуссии не получится.
Иначе на участке сборки автобусов, он в стороне, в другом конце АСК. Сейчас там работает цвет бригады: Светлый Таджик, Серый Москвич и Молдавский Шахтёр. Изредка заглядываем мы с Худощавым Бригадиром, но ненадолго, пока нас не хватится Дюймовочка.
Вообще, поставленная передо мной задача «быть рядом с Бригадиром» рассыпалась немедля после его ухода в отпуск. Мне ж неинтересно сидеть, имитируя деятельность, я хочу на автобус посмотреть. Дюймовочка эту фишку просекла и стала как-то пристрастно следить за моими перемещениями.
- Я тебе что сказала, а? Стой тут, будешь кабины поднимать!
- Но…
Я запинаюсь. Кабин нет и сегодня уже не предвидится, это знаем мы оба. Если останусь тут, то минут через пятнадцать налетит эмоциональный вихрь с примерно такой репликой:
- Что стоишь, там кабина пришла, давай собирать, дебил, собирать, я сказала! Блять, набрали дебилов, стоят тут.
Помните анекдот: «До того, как пойти в школу, я думал, что меня зовут Сраный Придурок»? Так вот, я на себе испытал мощь эмоционально-информационного убеждения. Дюймовочка действовала строго в каноне с доктором Сытиным, только сменив полярность. Осознав во второй половине жизни, что дебил, я не то, чтобы растерялся, но задумался. Впрочем, начальница из этого противоестественного для ЗиЛовца состояния меня быстро вытащила.
5.
С уходом в отпуск Худощавого Бригадира самое интересное в АСК начало вершиться вне поля моего зрения. Я говорю про сборку автобусов, доступ к которой мне был закрыт Высочайшим Повелением. Ибо не фига, не по статусу.
Но кто же остановит поющего Кобзона? Всеми неправдами я убегаю на этот участок, а будучи пойманным, заявляю: ничего не знаю, ходил в туалет, в этой части цеха он чище. Что, кстати, правда. Это позволило зафиксировать почти все этапы сборки автобуса и, думаю, я был последним, кто это делал. Ни автобусов, ни возможности их снять больше не будет - понятно почему.
Обед как в армии, строго по расписанию, независимо от наличия военных действий. Иду в столовую и понимаю, что деньги оставил в раздевалке. Какие проблемы? Никаких. Заруливаю к раздевалке и прошу открыть. С дамой, выполняющей функции костелянши, происходит такой диалог:
- Откройте раздевалку, пожалуйста, я деньги забыл.
- Не открою, тут вас до хера таких ходит, мне потом отвечать.
- Тётенька (это я уже театрально канючу, ибо мы с тётенькой примерно одного возраста), пожалуйста, не дайте пропасть, голодным останусь, сил не будет, план не выполню, экономику подорву.
- Иди, клоун. Кто у тебя начальник? Вот пусть она и приходит, ей открою.
Стою в замешательстве. По собственной легенде, иллюстрирующей кроткого великовозрастного недоумка, нужно либо заплакать, либо идти жаловаться начальству. Осталась одна попытка, потом всё, либо кротость, либо скандал.
- Тетёнька, - говорю, - не заставляйте вам хамить. Мне в раздевалку нужно.
Тетенька немедля взвивается кострами, открывает рот и минуты полторы разъясняет мне различия между москвичом и хорошим работником, не совсем к месту вспоминая моих талантливых родственников. После чего по-мхатовски закрывает дверь. Думаю, этот шлепок по косяку был слышен даже на проходной.
Ну что, москвич, умылся кротостью? Теперь дуй в столовую, может, у кого стрельнёшь сто рублей.
…За столом сидели таджики, паренёк из Казани, называемый Паренёк-из-Казани, и Винодел. Прошу у них сто рублей. Коллеги смущённо переглядываются. Вижу, что сморозил бестактность, но не пойму, в чём она. Потом доходит: у них нет денег. Паренёк-из-Казани объяснил: они всё рассчитывают за месяц - сколько на еду, сколько домой отравить, почём будет метро. Чтоб не впадать в соблазн непредвиденных трат, сразу после зарплаты покупается месячная норма талонов на еду (так дешевле, но ты остаёшься скован рамками суммы и ассортимента), в общагу закупается Доширак, а на метро - проездной. Остаётся совсем немного и это немного бережётся на самый крайний случай. Сто свободных рублей - их просто не может быть, потому что не может быть никогда. Даже если через четыре часа я их верну.
Знаете, это невероятно трогательно: видеть здоровых, умеющих работать (и неплохо работающих!) мужиков в самом расцвете лет и сил, для которых сто рублей до вечера являются невыполнимой просьбой. Тема пограничного состояния между короленковской ирреальностью и зиловской нищетой не самая популярная в разговорах в нашей бригаде, но иногда ребята срываются. Светлый Таджик как-то рассказывал про жизнь на родине, в ста километрах от Душанбе, про тамошних ребят, не знающих, что такое школа и постельное бельё, но наизусть цитирующих 228-ю статью УК РФ (незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств). Про ораву братьев и сестёр, для которых он теперь москвич и недосягаемый авторитет. Про то, как он приедет к ним с немудрёными московскими подарками, и это будет самым светлым днём в их унылом году. Про то, что ему порой бывает нечего есть в этой долбанной, злой, неуютной Москве. И это не фигура речи, не гипербола, не фантазия горца, попавшего на чужую равнину. У него просто несколько дней в месяц совсем не бывает денег, и у друзей не бывает, и нет никого рядом, у кого бывает. Светлый Таджик не умирает, нет, всегда можно найти сухарь, подсолнечное масло и соль. Больше того, по выходным Светлый Таджик работает на Москворецком рынке, у других таджиков - там убери, это принеси, машину разгрузи. За разгрузку одной Газели ему платят сто рублей. Нормально, говорит, поесть можно.
Путём импровизированного социоопроса выяснилось, что средняя зарплата «чистыми» колеблется возле 14-15 тыс руб. Больше всех получает Паренёк-из-Казани, у него выходит 21 тысяча. Но это потому, что он совмещает слесаря-сборщика с полставкой маляра. Малярка есть у нас же, в АСК, небольшая такая, там только борта красят. Вот Паренёк-из-Казани их и красит, два-три раза в неделю.
Окончание ЗДЕСЬ (ссылка).
1.
Начальница отдела кадров вскинула брови:
- Москвич?
Я с максимальной скромностью кивнул.
- Что-то подозрительно…
Другая начальница, тоже кадровичка, женщина со стальным голосом и манерами Маргарет Тетчер в период конфликта вокруг Фоклендов, сподобилась на разговор по душам:
- Вот вы долго искали работу в городе¸ да? И не нашли, да? - она смотрела на меня с какой-то не очень понятной надеждой.
- Да. - подтвердил я. Тоже с надеждой.
- Зарплату вы знаете? Знаете. Ну что ж… Мне жалко вас, вы будете бедствовать. - казалось, она отговаривала меня намёками, полутонами смыслов. Человеческое в ней вступило в конфликт с профессиональным и я терпеливо ждал, какое победит. Победило профессиональное.
- Нет-нет, мы конечно рады москвичам, тем более молодым, мы вас возьмём. - кадровичка вновь превратилась в Маргарет Тетчер и продолжила:
- Но потом бегать за вами, да, разыскивать, да, умолять подписать, да, заявление об увольнении, да?
Я пожал плечами.
- Я ещё не устроился, а вы уже обсуждаете моё увольнение…
Тетчер сдалась и подписала необходимые бумаги. Я стал слесарем механосборочных работ автосборочного комплекса ЗиЛа (АСК) с окладом 11 336 рублей. К ним обещали добавить ещё четверть в виде ежемесячной премии, соответственно, совокупная зарплата будет 14170 рублей.
Бюрократия на этом не закончилась - можно сказать, она только началась. Последовали томительный инструктаж по технике безопасности, фотографирование, медосмотр. Медосмотр вообще растянулся на три дня - анализы крови и мочи, флюрография, хирург, нарколог, окулист, ЛОР, невропатолог… Узнал о себе много нового.
Формальности заняли почти неделю, львиную долю времени пришлось провести в очередях, внимая таджикской жизнелюбивой речи. Остался в некотором недоумении: зачем завод в таких количествах набирает гастарбайтеров?
На проходной пришлось слегка вздрогнуть: тётенька, проверявшая паспорт, спросила в упор:
- Цыганов! Вы статьи про нас писали?
- Статьи??? - удивился я. - Какие статьи?
- Ну-ну, Цыганов… - многообещающе протянула охранница.
И я ушёл, чтобы вернуться.
2.
Я работаю в сборочном цехе, на участке кабин. Успел прыгнуть на подножку этого уходящего поезда, через месяц приём рабочих на ЗиЛ полностью прекратят. А пока…
Пока учусь прикручивать подножки. Дело нехитрое: болт, шайба, гровер. Или так: гровер, шайба, гайка. Важно не перепутать, а то строгая контролёрша начнёт тыкать пальцем:
- Это кто собирал?! Я спрашиваю, это кто собирал??? Здесь не должно быть шайбы!
…Новичка встретили недоумением и вопросом: «Ты откуда?». Поясню: на ЗиЛе главным исходным параметром человека являются не квалификация, возраст или IQ, здесь спрашивают про твоё соотнесение с географией. На конвейере работают русские, модоване, узбеки, белорусы, таджики, москвичи. Последние - исчезающее меньшинство, они представлены только старыми махровыми ЗиЛовцами, коим уже нечего ни терять, ни приобретать, да студентами МГИУ, отрабатывающими кратковременную повинность. У нас в бригаде национальный состав примерно такой же, если не учитывать одного студента-калмыка и полного отсутствия узбеков. Начальник участка - маленькая татарская женщина, запомнившаяся мне как Орущая Дюймовочка.
- Москвич! - восхищённо говорили тетеньки из табельной.
- Москвич? - недоверчиво косились молдоване.
- Масквыч-масквыч - бормотали в дружеском рукопожатии таджики.
- Москвич? - агрессивно спросил один из мужиков, закутанный вопреки дресс-коду в телогрейку и серую кепку, - Я тебя чморить буду. Мне месяц работать остался, мне всё по хую.
Он оказался молдованином, и, в общем-то, неплохим парнем. Наезжал в Москву сезонно, летом возвращаясь в Молдавию, на два гектара личного виноградника. Рассказывал, что снимает с сезона восемь с половиной тонн вина. И этого ему едва хватает до весны.
- Ну как… Ну вот встану я утром, выпью литр. Потом похожу, посмотрю. Потом ещё выпью, потом завтрак. Так за пару недель бочка и уходит…
Молдованина я про себя окрестил Виноделом. Пьёт он, как потом выяснилось, не только вино, и не только в Молдавии. В Москве, в ЗиЛовской общаге, день у него начинается так: «встану, ёбну 150, потом поем - и на работу».
Сейчас Винодел сидит на стульчике между двух верстаков и его совершенно не видно. Это главная производственная философия Винодела: можешь ничего не делать, главное, чтоб тебя не было видно.
Подлетает таджик, весь такой лучезарный, прямо тонущий в собственной улыбке:
- Начальница дура ваще, нахуй! Я ей говорю: сделай каждому свой участок работы, а она, дура, нахуй, гоняет нас по всему цеху.
Он ещё не знает моего имени, но уже готов поделиться наболевшим. Это, конечно, трогает. Этот таджик впоследствии плодотворно поработал на создание хорошего впечатления от своей нации: открытый, бесхитростный, невероятно добрый. Назовём его Светлый Таджик.
Но любая светлая сторона имеет свою противоположность. Таковой оказался Тёмный Таджик, худенький чувак с непроизносимым именем, существующий исключительно под кайфом. Жевательную дурь он забрасывает в рот при всех, не особо стесняясь, потом весь день ходит со стеклянными глазами. Изъясняется на такой своеобразной смеси междометий, жестов и таджикских ругательств, что понять его никто не пытается.
Есть ещё один интересный таджик - невысокий крепыш, знающий по-русски только слово «дай». Он не понимает вообще ничего, как блондинка хлопает ресницами на любое обращение, а потом улыбается и говорит: дай! Братья по разуму переводят ему команды Орущей Дюймовочки, он их прилежно выполняет, и, вероятно, не испытывает никаких огорчений от истерики начальства. Немой Таджик.
Москвичей трое, один другого колоритнее. Первый такой весь из себя высокий, седой, с благородной внешностью «чуть за 60». Разговаривает исключительно матом. Флиртует с кладовщицами, иногда поучает таджиков и почти никогда не работает. Называю его Интеллигентный Жлоб.
Второй москвич - тоже почти пожилой, немногословный и совершенно незаметный человек. Если что и скажет, то тихо, как бы для себя, приходится переспрашивать. Такие работали в КГБ на наружном наблюдении, сливаясь с фоном, они могли не пользоваться биноклем и не прятаться за газетами. Будем звать его Серый Москвич.
Серый Москвич - один из профессионалов, которому Орущая Дюймовочка доверила ответственный участок - сборку автобусов 3250. Некий сумасшедший предприниматель из Казахстана в конце февраля заказал ЗиЛу сборку шести автобусов и теперь наш участок существует в режиме перманентной производственной лихорадки. Последний раз такие автобусы завод делал год назад, уже мало, кто помнит, как их собирать, никаких технологических карт, разумеется, нет. Прикидываем по месту - подходит, не подходит. Собственно, наша ответственность - кузов и его сопряжение с шасси. В своё время кузовной цех сварил несколько каркасов, всё остальное, включая установку крыши, делает наша бригада.
«На автобус» бросили и другого профессионала, очкарика-молдованина, который мне напомнил шахтёра Никиту Изотова. Работает молча, не отвлекаясь, и так быстро, как будто его интересует не результат, а рекорд. Если окликнуть, он недобро посмотрит сквозь очки и в удвоенном темпе продолжит крутить, клепать и забивать - дескать, не отвлекай. Ну чисто Молдавский Стахановец.
Когда нет работы по автобусу, он делает передние облицовки кабин 4331 - ставит уплотнители, эмблему и прикручивает всё к собранному капоту. Это его эксклюзивный участок, более никто не посягает на облицовку, даже Интеллигентный Жлоб. Впрочем, он ни на что не посягает, кроме выпуклой задницы кладовщицы.
(Я почти не показываю лица своих героев и не называю их настоящих имён. Маловероятно, что кто-то из них прочтёт эти записки, тем не менее, не хочется ставить их в неловкое положение. Пусть останутся просто единицами сюжета).
Теперь нужно представить самого заметного персонажа, последнего москвича участка. Тридцатилетний худощавый бригадир, правая рука и надежда Орущей Дюймовочки. Он определяет фронт работ таким бесперспективным недоумкам, как я и Немой Таджик, а так же поднимает кабины.
О, это целое таинство! После сборки кабина на тележке подвозится под кран-балку, с которой свисают четыре обрезиненных захвата. Четыре - это потому, что кабины бывают как двух-, так и четырёхдверными. Вторых, кстати, много больше. Кто-то из начальства берёт в руки пульт и дёргано спускает захваты на уровень окон. В этот момент пара человек должна на цыпочках (ибо высоко) направлять эти захваты прямиком в окна, иначе они просто упадут на крышу кабины. Захваты вставляются, одним-двумя короткими щелчками кнопки пульта фиксируются в рамках - и кабина взмывает под потолок, откуда доставочная лента уже перебросит её на конвейер (всё это можно посмотреть на прилагаемом видео). Операция ответственная, понятно, что будет с кабиной, если захваты не встанут в пазы или выскочат из них. Поэтому нажимать «красную кнопку» Орущая Дюймовочка доверяет только себе и Худощавому Бригадиру.
Но есть небольшая проблема. Дело в том, что Худощавый Бригадир - алкоголик. Рабочий день его начинается с вялого рассказа о том, как «вчера набухались», после чего бригадир принимает выражение лица, известное в классической литературе как «ах, отстаньте!». Ближе к концу дня он слегка оживает, перегар становится не столь крепок и Худощавый Бригадир стремится поговорить. Так я узнал, что работает он на ЗиЛе «сколько себя помнит», а помнит себя с семнадцати лет. Что «не надо, блядь, работать, ходи, сука, делай вид, только от меня далеко не отходи». Что Орущая Дюймовочка определила Худощавого Бригадира в мои персональные наставники и он теперь за меня в ответе. Теперь кабины поднимать будем мы. Так что я сразу попал в элиту, вероятно, из-за нетипичных для ЗиЛа происхождения и биографии.
Надо бы прояснить, что некоторые (мягко говоря) сведения, выданные мной за автобиографические, действительности не соответствовали. По легенде, я до ЗиЛа работал водителем и слесарем в разных автосервисах. Но на 43-м году жизни, отрастив рок-н-ролльный хайер, решил остепениться и зажить жизнью добропорядочного пролетария, дабы скопить стаж и самоуважение к пенсии. В глазах таджиков я видел восхищённое недоверие, в глазах прочих - равнодушие. Подумаешь, инопланетянин! Делов-то. Видали мы инопланетян, не надо. Работать не хотят и всё жалуются, жалуются…
Так вот, про Бригадира. Общались мы всего два дня, потом он свалил в отпуск. Но эти два дня Бригадир показал, что такое настоящая свобода духа. Его кунг-фу было в том, чтобы смотреть на Орущую Дюймовочку всепонимающим взглядом, потом медленно тушить бычок носком ботинка и идти по своим делам.
- Почему-курим-на-рабочем-месте-совсем-охренели-дебилы! - надрывается Дюймовочка. А Худощавый Бригадир стоит с лицом испражняющейся панды и кивает, кивает… Он единственный, кстати, кто без зазрения курит в любом месте, ветеранский статус позволяет. Вообще, у него с Орущей Дюймовочкой очевидно есть договор о ненападении, она хоть и орёт, но незло, для проформы. На самом же деле, Дюймовочка отмазывает Бригадира за вынужденные алкогольные прогулы, доверяет ему подъём кабин и вообще доверяет. Потом, когда Худощавый Бригадир вернулся из отпуска, он на несколько дней ушёл в натуральный запой. А начальница исправно ставила трудодни. Симпатия-с.
3.
Болт, гровер, шайба, болт, гровер, шайба. Не перепутать бы. А ещё есть разница между коротким болтом и длинным, между жёлтой шайбой и обычной, и тем, с какой стороны что вставлять. Подножки прикручивать я уже - тьфу-тьфу! - умею. Теперь надо справиться с тремя кронштейнами на днище кабины.
…Каждый день я просыпаюсь в половине пятого утра и даю себе минут пятнадцать-двадцать на открытие глаз. Потом медленно и неосмысленно сползаю с кровати и со всеми делами стараюсь разобраться побыстрее. Выйти из дома нужно не позднее 6.15, иначе пробка на въезде на Проспект Мира сломает все планы, в ней и час можно простоять. А рабочий день начинается в 8.00 и ни минутой позже. В принципе, ехать недолго, рано утром по ТТК укладываюсь в полчаса. Оставшееся время провожу в Шоколаднице на Тульской за просматриванием новостей и ответах на письма. Или просто встаю возле пятой проходной и выхожу в сеть через модем. Иногда удаётся написать несколько десятков строк, но редко, нет ни сил, ни желания.
Пару раз ездил на метро, но почти не получил хронологического выигрыша. Те же полтора часа, с учётом автобуса до Бабушкинской и двадцатиминутной прогулки от проходной до сборочного корпуса. Обратный путь - лотерея. На машине можно доехать за час, а можно встать на ТТК и Проспекте Мира на 2-2,5 часа. Но это всяко лучше метро, можно хоть немного расслабиться и краем глаза почитать новости на экране ноутбука. К тому же в последние дни заболела правая коленка, ступать больно, не то что бегать за автобусами. Пью таблетки и надеюсь, что пройдёт.
Работа происходит так. В цех въезжает невероятно дымящий грузовик, в его кузове стоит кабина, уже окрашенная и с интерьером. Мы подгоняем кран-балку и начинается «подъём кабины наоборот», то есть снятие её с грузовика и установка на специальную тележку. Тележка по направляющим отгоняется метров за 50, где и происходит сборка. Весь участок - это метров 150-200, одновременно там можно собирать 25-30 кабин. Но он пустует, только на одном островке виднеются гайковёрты и лотки с метизами. Там мы и работаем.
В смену бывает одна кабина, а бывает и пять. Больше при мне не было. На все операции по кабине уходит минут 20, при том, что работает одновременно человек семь. Они, уставшие от безделья, готовы отталкивать коллег локтями, чтобы что-то прикрутить. Поэтому всё происходит споро, хоть и непоследовательно. Один таджик разложит себе кронштейны перед кабиной для прикручивания (там различаются правый и левый, задний и передний), глядь, а другой таджик их уже прилаживает.
Вставляем уплотнители в двери, ставим тормозные трубки и держащие их кронштейны, прикручиваем крылья. Крылья состоят из нескольких частей и подсобираются заранее, заведует этим Винодел. Он отвоевал себе эту несложную операцию и никого к ней более не подпускает. Удачный стратегический ход: зная про крылья, Орущая Дюймовочка не гоняет Винодела по всему цеху, не заставляет брать в руки метлу или пересчитывать огнетушители. Чуть что, Винодел делает серьёзное лицо, жестами показывая: отвали, я работаю.
Его тоже не особо интересует результат. Собранные крылья он ставит так, что они валятся друг на друга, сдирая краску. ЗиЛовская краска плохонькая, проведи ногтём - продерёшь полоску. Создаётся впечатление, что красят прямо по металлу, без грунта, в один слой, часто бывает непрокрас. Так вот, крылья на кабину ставим уже изрядно поцарапанными, как и все другие детали, которые красят заранее. Никого это не волнует, самой технологией сборки не предусмотрена защита ЛКП.
Кабины 4331 собираются легко, чувствуется отработанность и технологичность конструкции. Тут два этапа: сначала на другом участке делается капот, потом на основной линии устанавливается навеска, потом это всё отравляется на конвейер и уже там сочетается в единый автомобиль. С Бычком сложнее, на него нужно прикрутить все элементы капота, включая крышку. Всё это ужасного качества, не подгоняется без молотка и таджикской матери.
Да и сама технология сборки тут хитровыдуманная. Но Бычков у нас почти не бывает, собрали всего несколько кабины. На него хронически не хватает крыльев, частть недособранных «бычковских» стоят в сторонке.
Поразило, как нагло торчат провода от электронной педали газа у Бычка:
Брака не то, чтобы много, но есть. Кузовщики присылают кабины, где обязательно на полу будут разливы масла или герметика плюс несколько поломанных пистонов.
На торцах дверей тоже всегда есть потёки герметика, на них чертовски сложно набивать уплотнитель. Явный, вызывающий брак - неприваренный к кабине в одной из точек силовой каркас…
…и отсутствие закладных гаек в каркасе кабины, к ним мы должны прикручивать держатели тормозных трубок.
Иногда гайка на месте, но приварена с таким смещением, что вкрутить болт нереально. Или в гайку влупили столько краски, что никакой болт не вкрутишь. Тогда берётся метчик и резьба нарезается заново. Хорошо, если в той же гайке, а бывает, что сверлить приходится и корпус кабины.
Сквозные дырки, господа-потребители, это не брак, а производственная необходимость. Иначе у вас вообще кронштейны на полдороге отваливаться начнут.
А вот так происходит сборка капотов для 4331:
Самое неприятное - совмещать боковинки с крыльями, там отверстия не совпадают почти никогда. А поставить нужно ровно, без «ступеньки». Приходится орудовать таким высокотехнологичным инструментом, как бородок, суть большое и толстое шило, которым выравниваются отверстия, после чего быстренько заворачиваются болты. Пока ровно.
Ещё неприятная операция - установка твердосплавных держателей капотов, которые входят в петлевое зацепление с кабиной, позволяя откинуть капот. Там всё делается кувалдой и набором идиоматических фраз.
При этом на выходе получается вполне пристойная продукция, ребята стараются не лажаться. К тому же у нас есть два контролёра, готовых, как проктологи, залезть в любую дырочку, придраться к лишней шайбе или неровному сопряжению. Однако их тоже не беспокоит тотальная поцарапанность деталей, это просто не их забота, технология такова, что все повреждения краски устраняются на участке доводки.
А уж как въедлива тётенька, следящаяя за отпуском деталей! Вообще, среди комплектующих откровенного брака немного, но всё, что не пошло в дело, складывается в отдельный ящик и не дай бог оттуда что утянуть! Про доброкачественные же детали вообще речи нет. Вот нравится мне эмблема ЗиЛа, просто нравится. Я по-свойски подхожу к Худощавому Бригадиру и говорю:
- Эмблемку подари, а?
- Бери, - говорит, - только потом её стоимость вычтут из нашей зарплаты.
Тогда я достаю кусачки и откусываю у эмблемы пару креплений.
- Вот, - говорю, - теперь это брак. Можно взять.
- Бери, - отвечает бригадир равнодушно. Только через проходную хуй вынесешь. Проверят - пиздец.
Так вот и остался я без эмблемы. До поры, до поры.
4.
Организация труда на нашем участке феерична. Если нет кабин, всех гонят делать капоты для 4331. Капотов набирается штук двадцать, это солидный запас. Но не хватает какой-нибудь одной детальки, просто нет на складе, не привезли. И капоты стоят недособранными, покрываясь пылью.
В принципе, всяких мелких операций, которые можно сделать в отсутствии кабин, много. Можно надевать резиночки на пальцы-держатели,
можно готовить впрок уплотнители передней облицовки, можно, как Винодел, в своём уголочке подсобирать крылья. Но нас примерно 12 человек, работы не хватает и некоторые просто пухнут от вынужденной праздности. При этом безделье демонстрировать ни в коем случае нельзя. Как только начальница появляется в поле зрения, все тут же бросаются сортировать болты, продувать гайковёрты и всякими иными способами имитировать деятельность. Орущая Дюймовочка не очень склонна к диалогу, тем более - к диалогу на равных. Я за пару дней перебрал все более-менее интеллигентные способы объяснить ей, что это не я «дебил, который пришёл бездельничать», а она, мягко говоря, вынуждает меня это делать. А перебрав эти способы и убедившись в их неэффективности, стал поступать по-таджикски: беру лоток с гайками и делаю вид, что иду что-то прикручивать. Иногда это не прокатывает и Дюймовочка орёт:
- Дебилы, блять, что вы всё ходите, работать надо!
В это время ответных звуков лучше не издавать и вообще не открывать рот. Возражений Дюймовочка всё равно не услышит, плодотворной дискуссии не получится.
Иначе на участке сборки автобусов, он в стороне, в другом конце АСК. Сейчас там работает цвет бригады: Светлый Таджик, Серый Москвич и Молдавский Шахтёр. Изредка заглядываем мы с Худощавым Бригадиром, но ненадолго, пока нас не хватится Дюймовочка.
Вообще, поставленная передо мной задача «быть рядом с Бригадиром» рассыпалась немедля после его ухода в отпуск. Мне ж неинтересно сидеть, имитируя деятельность, я хочу на автобус посмотреть. Дюймовочка эту фишку просекла и стала как-то пристрастно следить за моими перемещениями.
- Я тебе что сказала, а? Стой тут, будешь кабины поднимать!
- Но…
Я запинаюсь. Кабин нет и сегодня уже не предвидится, это знаем мы оба. Если останусь тут, то минут через пятнадцать налетит эмоциональный вихрь с примерно такой репликой:
- Что стоишь, там кабина пришла, давай собирать, дебил, собирать, я сказала! Блять, набрали дебилов, стоят тут.
Помните анекдот: «До того, как пойти в школу, я думал, что меня зовут Сраный Придурок»? Так вот, я на себе испытал мощь эмоционально-информационного убеждения. Дюймовочка действовала строго в каноне с доктором Сытиным, только сменив полярность. Осознав во второй половине жизни, что дебил, я не то, чтобы растерялся, но задумался. Впрочем, начальница из этого противоестественного для ЗиЛовца состояния меня быстро вытащила.
5.
С уходом в отпуск Худощавого Бригадира самое интересное в АСК начало вершиться вне поля моего зрения. Я говорю про сборку автобусов, доступ к которой мне был закрыт Высочайшим Повелением. Ибо не фига, не по статусу.
Но кто же остановит поющего Кобзона? Всеми неправдами я убегаю на этот участок, а будучи пойманным, заявляю: ничего не знаю, ходил в туалет, в этой части цеха он чище. Что, кстати, правда. Это позволило зафиксировать почти все этапы сборки автобуса и, думаю, я был последним, кто это делал. Ни автобусов, ни возможности их снять больше не будет - понятно почему.
Обед как в армии, строго по расписанию, независимо от наличия военных действий. Иду в столовую и понимаю, что деньги оставил в раздевалке. Какие проблемы? Никаких. Заруливаю к раздевалке и прошу открыть. С дамой, выполняющей функции костелянши, происходит такой диалог:
- Откройте раздевалку, пожалуйста, я деньги забыл.
- Не открою, тут вас до хера таких ходит, мне потом отвечать.
- Тётенька (это я уже театрально канючу, ибо мы с тётенькой примерно одного возраста), пожалуйста, не дайте пропасть, голодным останусь, сил не будет, план не выполню, экономику подорву.
- Иди, клоун. Кто у тебя начальник? Вот пусть она и приходит, ей открою.
Стою в замешательстве. По собственной легенде, иллюстрирующей кроткого великовозрастного недоумка, нужно либо заплакать, либо идти жаловаться начальству. Осталась одна попытка, потом всё, либо кротость, либо скандал.
- Тетёнька, - говорю, - не заставляйте вам хамить. Мне в раздевалку нужно.
Тетенька немедля взвивается кострами, открывает рот и минуты полторы разъясняет мне различия между москвичом и хорошим работником, не совсем к месту вспоминая моих талантливых родственников. После чего по-мхатовски закрывает дверь. Думаю, этот шлепок по косяку был слышен даже на проходной.
Ну что, москвич, умылся кротостью? Теперь дуй в столовую, может, у кого стрельнёшь сто рублей.
…За столом сидели таджики, паренёк из Казани, называемый Паренёк-из-Казани, и Винодел. Прошу у них сто рублей. Коллеги смущённо переглядываются. Вижу, что сморозил бестактность, но не пойму, в чём она. Потом доходит: у них нет денег. Паренёк-из-Казани объяснил: они всё рассчитывают за месяц - сколько на еду, сколько домой отравить, почём будет метро. Чтоб не впадать в соблазн непредвиденных трат, сразу после зарплаты покупается месячная норма талонов на еду (так дешевле, но ты остаёшься скован рамками суммы и ассортимента), в общагу закупается Доширак, а на метро - проездной. Остаётся совсем немного и это немного бережётся на самый крайний случай. Сто свободных рублей - их просто не может быть, потому что не может быть никогда. Даже если через четыре часа я их верну.
Знаете, это невероятно трогательно: видеть здоровых, умеющих работать (и неплохо работающих!) мужиков в самом расцвете лет и сил, для которых сто рублей до вечера являются невыполнимой просьбой. Тема пограничного состояния между короленковской ирреальностью и зиловской нищетой не самая популярная в разговорах в нашей бригаде, но иногда ребята срываются. Светлый Таджик как-то рассказывал про жизнь на родине, в ста километрах от Душанбе, про тамошних ребят, не знающих, что такое школа и постельное бельё, но наизусть цитирующих 228-ю статью УК РФ (незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств). Про ораву братьев и сестёр, для которых он теперь москвич и недосягаемый авторитет. Про то, как он приедет к ним с немудрёными московскими подарками, и это будет самым светлым днём в их унылом году. Про то, что ему порой бывает нечего есть в этой долбанной, злой, неуютной Москве. И это не фигура речи, не гипербола, не фантазия горца, попавшего на чужую равнину. У него просто несколько дней в месяц совсем не бывает денег, и у друзей не бывает, и нет никого рядом, у кого бывает. Светлый Таджик не умирает, нет, всегда можно найти сухарь, подсолнечное масло и соль. Больше того, по выходным Светлый Таджик работает на Москворецком рынке, у других таджиков - там убери, это принеси, машину разгрузи. За разгрузку одной Газели ему платят сто рублей. Нормально, говорит, поесть можно.
Путём импровизированного социоопроса выяснилось, что средняя зарплата «чистыми» колеблется возле 14-15 тыс руб. Больше всех получает Паренёк-из-Казани, у него выходит 21 тысяча. Но это потому, что он совмещает слесаря-сборщика с полставкой маляра. Малярка есть у нас же, в АСК, небольшая такая, там только борта красят. Вот Паренёк-из-Казани их и красит, два-три раза в неделю.
Окончание ЗДЕСЬ (ссылка).