Ашин Ананда
А одного эстонского буддиста на Бирме после смерти причислили к архатам. Родит таки земля наша чудесных человеков.
Пока мы, сидя на полу на циновках, беседовали с Ко Аунг Кином, монах закончил трапезу, а ее остатки бросил собакам.
- Собаки в Бирме - презираемые животные. Но и они нуждаются в милосердии. В буддизме важное место занимает учение о воздаянии. За миску риса, поданную собаке, вам воздастся тремя, - продолжал он разговор на русском языке.
- У вас прекрасный русский. Сейчас так хорошо редко кто говорит в Советском Союзе, - воскликнул я.
Монах весело засмеялся. Встал со стула, быстро прошелся по комнате и ответил:
- В том, что я знаю русский, нет ничего удивительного. Ведь я окончил русскую гимназию. Правда, это было страшно давно, в 1930 году.
- Так вы русский? - невольно вырвалось у меня.
- Нет. Отец мой был эстонцем, а мать - латышкой. А родился я в 1912 году в Нарве, там и учился в городской гимназии. Мое настоящее имя - Фридрих Вольдемар Лустиг.
Как бы угадав мой невысказанный вопрос, монах продолжал:
- Вас, конечно, интересует, как же я стал буддийским монахом, как оказался в Бирме? Это очень длинная история. Иногда я и сам сомневаюсь, со мной ли все это было. Что ж, если вам интересно, то я немного расскажу о себе.
Говоря, монах ни минуты не оставался в покое. Быстро поднимался с места, расхаживал по комнате, энергично жестикулировал. Но делал все это он не суетливо, а как-то одушевленно, эмоционально, что придавало его словам особый смысл и значение.
- Мой отец, Адам Лустиг, - начал Ашин Ананда, - был богатым человеком. Он работал на знаменитую фирму Карла Фаберже - поставщика Его Императорского Величества, золотых дел мастером, ювелиром. Но все его богатство пошло прахом после революции 1917 года. Однако отец продолжал работать ювелиром в Нарве. Он много внимания уделял моему воспитанию. Я учился не только в русской - лучшей в Нарве гимназии, но и посещал музыкальную и художественную школы. Больше всего мне нравилась музыка Шопена, Листа и Рахманинова. Огромную роль в развитии моих способностей сыграло немое кино - феномен в культурной жизни человечества, до конца еще не осмысленный. Я подрабатывал тапером в кинотеатре "Иллюзион". Наблюдая за происходящим на немом экране, тапер должен был реагировать мгновенно и подбирать соответствующую музыку для происходящих действий - то бравурную, то лирическую. В мае 1930 года я с отличием окончил нарвскую гимназию. В этом же году произошел перелом в моей жизни. Я стал буддийским монахом и таковым остаюсь более пятидесяти лет. Что же привело меня к буддизму? Ведь мои родители были ревностными лютеранами...
Рассказ монаха прервал звонок будильника. Фридрих Лустиг посмотрел на часы и сказал: "Мне пора идти на совместную молитву с другими монахами". Я встал с циновки, чтобы попрощаться. "Подождите", - он выдвинул из-под стола деревянный, источенный термитами сундук, порылся в нем и протянул мне несколько скрепленных листов бумаги, с отпечатанным на машинке текстом на английском языке.
- Здесь изложены основные моменты моей биографии. Почитайте. Если хотите, приходите в следующее воскресенье утром.
Конечно, я сразу же согласился. Буддийским монахам принято делать подношения. Поэтому я спросил Лустига, что ему принести в воскресенье. Сперва он ответил, что ему ничего не нужно. А потом попросил, если можно, принести сыру: “Я его так люблю. Еще со времен жизни в Нарве. В Бирме же сыр - большая редкость, достать трудно”.
На прощание монах крепко пожал мне руку, и я вышел из сумрака кельи на тропическое солнце. Ф. Лустиг стоял у окна и махал мне рукой. Я еще раз попрощался с ним.
и еще парочка статей про Фридриха Лустига
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/785/
http://www.christthesaviornyc.org/bkshelf/put/ru_put8.shtml
http://www.payer.de/neobuddhismus/neobud1401.htm
Пока мы, сидя на полу на циновках, беседовали с Ко Аунг Кином, монах закончил трапезу, а ее остатки бросил собакам.
- Собаки в Бирме - презираемые животные. Но и они нуждаются в милосердии. В буддизме важное место занимает учение о воздаянии. За миску риса, поданную собаке, вам воздастся тремя, - продолжал он разговор на русском языке.
- У вас прекрасный русский. Сейчас так хорошо редко кто говорит в Советском Союзе, - воскликнул я.
Монах весело засмеялся. Встал со стула, быстро прошелся по комнате и ответил:
- В том, что я знаю русский, нет ничего удивительного. Ведь я окончил русскую гимназию. Правда, это было страшно давно, в 1930 году.
- Так вы русский? - невольно вырвалось у меня.
- Нет. Отец мой был эстонцем, а мать - латышкой. А родился я в 1912 году в Нарве, там и учился в городской гимназии. Мое настоящее имя - Фридрих Вольдемар Лустиг.
Как бы угадав мой невысказанный вопрос, монах продолжал:
- Вас, конечно, интересует, как же я стал буддийским монахом, как оказался в Бирме? Это очень длинная история. Иногда я и сам сомневаюсь, со мной ли все это было. Что ж, если вам интересно, то я немного расскажу о себе.
Говоря, монах ни минуты не оставался в покое. Быстро поднимался с места, расхаживал по комнате, энергично жестикулировал. Но делал все это он не суетливо, а как-то одушевленно, эмоционально, что придавало его словам особый смысл и значение.
- Мой отец, Адам Лустиг, - начал Ашин Ананда, - был богатым человеком. Он работал на знаменитую фирму Карла Фаберже - поставщика Его Императорского Величества, золотых дел мастером, ювелиром. Но все его богатство пошло прахом после революции 1917 года. Однако отец продолжал работать ювелиром в Нарве. Он много внимания уделял моему воспитанию. Я учился не только в русской - лучшей в Нарве гимназии, но и посещал музыкальную и художественную школы. Больше всего мне нравилась музыка Шопена, Листа и Рахманинова. Огромную роль в развитии моих способностей сыграло немое кино - феномен в культурной жизни человечества, до конца еще не осмысленный. Я подрабатывал тапером в кинотеатре "Иллюзион". Наблюдая за происходящим на немом экране, тапер должен был реагировать мгновенно и подбирать соответствующую музыку для происходящих действий - то бравурную, то лирическую. В мае 1930 года я с отличием окончил нарвскую гимназию. В этом же году произошел перелом в моей жизни. Я стал буддийским монахом и таковым остаюсь более пятидесяти лет. Что же привело меня к буддизму? Ведь мои родители были ревностными лютеранами...
Рассказ монаха прервал звонок будильника. Фридрих Лустиг посмотрел на часы и сказал: "Мне пора идти на совместную молитву с другими монахами". Я встал с циновки, чтобы попрощаться. "Подождите", - он выдвинул из-под стола деревянный, источенный термитами сундук, порылся в нем и протянул мне несколько скрепленных листов бумаги, с отпечатанным на машинке текстом на английском языке.
- Здесь изложены основные моменты моей биографии. Почитайте. Если хотите, приходите в следующее воскресенье утром.
Конечно, я сразу же согласился. Буддийским монахам принято делать подношения. Поэтому я спросил Лустига, что ему принести в воскресенье. Сперва он ответил, что ему ничего не нужно. А потом попросил, если можно, принести сыру: “Я его так люблю. Еще со времен жизни в Нарве. В Бирме же сыр - большая редкость, достать трудно”.
На прощание монах крепко пожал мне руку, и я вышел из сумрака кельи на тропическое солнце. Ф. Лустиг стоял у окна и махал мне рукой. Я еще раз попрощался с ним.
и еще парочка статей про Фридриха Лустига
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/785/
http://www.christthesaviornyc.org/bkshelf/put/ru_put8.shtml
http://www.payer.de/neobuddhismus/neobud1401.htm