О СПРАВЕДЛИВОСТИ
Оригинал взят у mechrazum в О СПРАВЕДЛИВОСТИ
«
"Справедливость, мать, справедливость. Ещё брезент".
Сифилитик Сиплый - "Оптимистическая трагедия"
Довелось мне править действительную воинскую службу в заполярье, в славном городе Североморске. А в краях тех гиблых, жрачка только привозная, ни скота там не завести толком, ни сеять чего путного не выйдет. Ни земли там толковой, ни климата. Вот и живёт всё тамошнее человекерство на привозном харче, окромя конечно рыбы. А везут его понятное дело в осень. Эшелон за эшелоном катят, и на всю зиму склады набивают всяким овощем и прочим жоревом. Соответственно и гонят на выгрузку этих эшелонов солдатню и матросню стадами, что бы побыстрее управиться с разгрузкой и закладкой.
Вот как то осеню 1974г. нас с корабля и отправили на такую выгрузку человек 30. Попали с вечера в ночь картошку выгружать. Начали работать - мешки таскать. Ну а пока идёт работа костерок сообразили, картошки напечь. Тут же на складах луком обзавелись и селёдкой. А пару гонцов в посёлок соседний отправилось, водочкой и хлебом разжиться.
Переметали вагона этак полтора, пора и перекусить. Собрались у костра, закусь готовим. Старшим с нами был лейтенант минёр, парень с умом, выпивкой не попрекал, да и сам маленько лизнул. А здорово уже стемнело, и тут, откуда то из темна бабка явилась. Старая бабка с кошёлкой. Просит старуха «Вы, сынки мне картошки не дадите кошёлочку?». Тут кто то её и спрашивает «Далеко ли живёшь то бабка?». «Нет, говорит, вон там, за складами мой домик». Ну, взяла пара матройзеров, по мешку с картохой, «Веди, говорят, бабка». Та чуть на жопу не села, «Да мне сынки до смерти эту картошку не съесть, куда мне столько». Наши смеются - «Зато сытая помрёшь, с отрыжкой». Так и ушли.
Вернулись вскоре парни, да не весёлые. Рассказывают. Пришли мы к бабке, а у неё домишко, того и гляди рухнет. Фундамент крошится, крыша провалилась, крыльцо набок, нижние венцы у сруба труха, печь дырявая, стёкла побитые и … Беда, да и только. Спросили они у бабки, как так случилось, что она в таком доме то живёт. Она им и рассказала. Сын у них тут в войну погиб. Похоронен здесь. Вот они с дедом поближе к его могиле из Поволжья и переехали. Дед пока жив был за домом смотрел, в строю его держал. А помер дед, чего она бабка может. Власть местная иной раз да поможет, только её ещё допроситься нужно. Короче беда бедой.
Ну, так бы оно всё и закончилось если бы дня через два кто- то в кубрике про ту бабку не вспомнил, да о ней разговор не завёл. И как то порешили меж собой, что надо бы ей, домишко поправить. Пошли с таким делом к политкомиссару, изложили ему свою затею. Тот, ушлый хорёк, сразу смекнул, что ему это по его трудам зачтётся. Забегал, зашнырял по начальству. И продавил это дело. Правда справился, где то по архивам, не врёт ли бабка. Кто, и как деньги выделил то мне не ведомо. Но накупили всего, что потребно было и досок, и железа кровельного, и кирпича, и цемента, стёкол, да всего вдосталь. Бригаду создали. Ребята то все были кто сельский, кто фабричный, с руками. Да ещё повезло, что сами в ППРе стояли, время было.
Так и сотворили мы бабке «домик пряник». Фундамент гранитный, крыша железом крытая. Гнилые брёвна в срубе заменили, обшили дом. Крыльцо новое справили, печь переложили, полы заменили, рамы и двери, застеклили, покрасили всё. Сказочный дом вышел, даже коняшкину башку на конёк вырезали.
Бабка, пока мы всё это творили, слезьми облилась. А как закончили, проставилась, порядки знала. Не окатишь винцом работников, не стоять дому. Сготовила бабка закусь немудрящую, из того, что мы с корабля принесли и на складах украли. И самогонки поставила вдосталь, самогонка она всяко водки казёнки дешевле, не на старухины деньги нас поить. Сели мы, рассупонились, разлили и такой дух пошёл от того самогона ацетонный, аж пить страшно, а ещё страшней потом прикуривать. Не самогон, а уран какой то, на карбиде настоенный. Спрашиваем у бабки где она его взяла. Говорит у соседа, дома за три от неё, он мол местный бутлегер. Белорус Петрик большой знаток и ценитель самогона про цену спросил. Бабка назвала цифирь. Петрик сказал, что это грабёж, такой самогон того не стоит. Ну и пошли мы с Петриком к соседу за справедливостью. Почему мы? Да потому, что ближе всех к двери сидели.
Пришли к дилеру. Купец - жлоб с рожей, которую враз и не обсеришь. Объявили ему претензии, назначили замену товара. А он нам «Не баре мол, вам и такой - счастье». Ну, тут я ему и отвалил затрещину. А поскольку природа матушка меня ни размером, ни силёнкой не обделила, а зверства и дури, так и вовсе с избытком, пожаловала, то пролетел мужик через всю комнату, да об стену башкой и добавился. Полежал, посидел и пошёл за первачом. Мы с него ещё и бутылку сверху взяли, штрафом. Тут и сказке конец.
Так в чём спросите справедливость. А вот в чём. У бабки хоть, до смерти жильё путёвое случилось. Политкомиссар свои заслуги по службе выложил, и звание очередное досрочно себе намутил. Матросня совесть утешила и получила через бабку доступ к месту, где спокойно винца попить можно. Североморск тогда был закрытый город, и солдатерам и матройзерам срочной службы алкоголь не продавали, ну если только втихаря «из под полы». Бутлегер новой, хорошей клиентурой обзавёлся, в большом количестве. А мне лично он завсегда дешевле свой продукт сбывал. Вот такое всем счастье случилось.
Творите добро!
Продукция произведена в Мастерской Механического Разума в 7524г.
«
Click to view"Справедливость, мать, справедливость. Ещё брезент".
Сифилитик Сиплый - "Оптимистическая трагедия"
Довелось мне править действительную воинскую службу в заполярье, в славном городе Североморске. А в краях тех гиблых, жрачка только привозная, ни скота там не завести толком, ни сеять чего путного не выйдет. Ни земли там толковой, ни климата. Вот и живёт всё тамошнее человекерство на привозном харче, окромя конечно рыбы. А везут его понятное дело в осень. Эшелон за эшелоном катят, и на всю зиму склады набивают всяким овощем и прочим жоревом. Соответственно и гонят на выгрузку этих эшелонов солдатню и матросню стадами, что бы побыстрее управиться с разгрузкой и закладкой.
Вот как то осеню 1974г. нас с корабля и отправили на такую выгрузку человек 30. Попали с вечера в ночь картошку выгружать. Начали работать - мешки таскать. Ну а пока идёт работа костерок сообразили, картошки напечь. Тут же на складах луком обзавелись и селёдкой. А пару гонцов в посёлок соседний отправилось, водочкой и хлебом разжиться.
Переметали вагона этак полтора, пора и перекусить. Собрались у костра, закусь готовим. Старшим с нами был лейтенант минёр, парень с умом, выпивкой не попрекал, да и сам маленько лизнул. А здорово уже стемнело, и тут, откуда то из темна бабка явилась. Старая бабка с кошёлкой. Просит старуха «Вы, сынки мне картошки не дадите кошёлочку?». Тут кто то её и спрашивает «Далеко ли живёшь то бабка?». «Нет, говорит, вон там, за складами мой домик». Ну, взяла пара матройзеров, по мешку с картохой, «Веди, говорят, бабка». Та чуть на жопу не села, «Да мне сынки до смерти эту картошку не съесть, куда мне столько». Наши смеются - «Зато сытая помрёшь, с отрыжкой». Так и ушли.
Вернулись вскоре парни, да не весёлые. Рассказывают. Пришли мы к бабке, а у неё домишко, того и гляди рухнет. Фундамент крошится, крыша провалилась, крыльцо набок, нижние венцы у сруба труха, печь дырявая, стёкла побитые и … Беда, да и только. Спросили они у бабки, как так случилось, что она в таком доме то живёт. Она им и рассказала. Сын у них тут в войну погиб. Похоронен здесь. Вот они с дедом поближе к его могиле из Поволжья и переехали. Дед пока жив был за домом смотрел, в строю его держал. А помер дед, чего она бабка может. Власть местная иной раз да поможет, только её ещё допроситься нужно. Короче беда бедой.
Ну, так бы оно всё и закончилось если бы дня через два кто- то в кубрике про ту бабку не вспомнил, да о ней разговор не завёл. И как то порешили меж собой, что надо бы ей, домишко поправить. Пошли с таким делом к политкомиссару, изложили ему свою затею. Тот, ушлый хорёк, сразу смекнул, что ему это по его трудам зачтётся. Забегал, зашнырял по начальству. И продавил это дело. Правда справился, где то по архивам, не врёт ли бабка. Кто, и как деньги выделил то мне не ведомо. Но накупили всего, что потребно было и досок, и железа кровельного, и кирпича, и цемента, стёкол, да всего вдосталь. Бригаду создали. Ребята то все были кто сельский, кто фабричный, с руками. Да ещё повезло, что сами в ППРе стояли, время было.
Так и сотворили мы бабке «домик пряник». Фундамент гранитный, крыша железом крытая. Гнилые брёвна в срубе заменили, обшили дом. Крыльцо новое справили, печь переложили, полы заменили, рамы и двери, застеклили, покрасили всё. Сказочный дом вышел, даже коняшкину башку на конёк вырезали.
Бабка, пока мы всё это творили, слезьми облилась. А как закончили, проставилась, порядки знала. Не окатишь винцом работников, не стоять дому. Сготовила бабка закусь немудрящую, из того, что мы с корабля принесли и на складах украли. И самогонки поставила вдосталь, самогонка она всяко водки казёнки дешевле, не на старухины деньги нас поить. Сели мы, рассупонились, разлили и такой дух пошёл от того самогона ацетонный, аж пить страшно, а ещё страшней потом прикуривать. Не самогон, а уран какой то, на карбиде настоенный. Спрашиваем у бабки где она его взяла. Говорит у соседа, дома за три от неё, он мол местный бутлегер. Белорус Петрик большой знаток и ценитель самогона про цену спросил. Бабка назвала цифирь. Петрик сказал, что это грабёж, такой самогон того не стоит. Ну и пошли мы с Петриком к соседу за справедливостью. Почему мы? Да потому, что ближе всех к двери сидели.
Пришли к дилеру. Купец - жлоб с рожей, которую враз и не обсеришь. Объявили ему претензии, назначили замену товара. А он нам «Не баре мол, вам и такой - счастье». Ну, тут я ему и отвалил затрещину. А поскольку природа матушка меня ни размером, ни силёнкой не обделила, а зверства и дури, так и вовсе с избытком, пожаловала, то пролетел мужик через всю комнату, да об стену башкой и добавился. Полежал, посидел и пошёл за первачом. Мы с него ещё и бутылку сверху взяли, штрафом. Тут и сказке конец.
Так в чём спросите справедливость. А вот в чём. У бабки хоть, до смерти жильё путёвое случилось. Политкомиссар свои заслуги по службе выложил, и звание очередное досрочно себе намутил. Матросня совесть утешила и получила через бабку доступ к месту, где спокойно винца попить можно. Североморск тогда был закрытый город, и солдатерам и матройзерам срочной службы алкоголь не продавали, ну если только втихаря «из под полы». Бутлегер новой, хорошей клиентурой обзавёлся, в большом количестве. А мне лично он завсегда дешевле свой продукт сбывал. Вот такое всем счастье случилось.
Творите добро!
Продукция произведена в Мастерской Механического Разума в 7524г.