Мукомолы Урала. Часть 3
- Мукомолы Урала. Часть 1. 1915 год. Война и спекуляция хлебом.
- Мукомолы Урала. Часть 2. 1910 год. Банки.
Крах Симанова.Из разных версий, ни одна из которых меня не удовлетворяет. Опираюсь, кстати, не труды ученых, а на анонимную курсовую работу, из которой выпишу и перечень литературы, чтобы позже перепроверить информацию: - Купечество Екатеринбурга во 2-й половине 19 века http://stud24.ru/history/kupechestvo-ekaterinburga-vo-2j-polovine/324548.html
О голоде на "национальном" юге Екатеринбургского уезда в 1891-1892 гг. я писал ( Голод. 1891-1892), но в целом голод "пощадил" Урал, а вот для России обернулся невиданной катастрофой (в конце я сделаю отдельное примечание со ссылками). Далее читаем:
"По инициативе Ильи Ивановича местные мукомолы пообещали городской управе определенное количество крупчатки по ценам ниже рыночных, однако этому благому пожеланию не было суждено сбыться. В январе 1892 года в газете "Казанский биржевой листок" появилась статья, о том, что екатеринбургские мукомолы непомерно увеличили цены на муку. Больше других доставалось Симанову который, по утверждению газеты, "обделывает свои делишки", наживаясь на чужой беде. (Крайне в этом сомневаюсь, ответственность слишком велика, более того, думаю, что именно потому, что Симанов не "обделал свои делишки", а сделал первый шаг к краху, через четыре года он обратится за крупной ссудой - Р.Б.)
Рост цен на екатеринбургском рынке действительно был впечатляющим, но за этим стояли не столько жадность отдельных мукомолов, сколько объективные факторы. Дело в том, что губернские власти некоторых сибирских территорий, где екатеринбургские мукомолы закупали большую часть необходимого им зерна, запретили вывоз зерна за пределы своих губерний (голословно, в Сибири хлеб был, запрет мог быть только в голодающих губерниях - Р.Б.). Таким образом, сырье, уже заготовленное мукомолами, было практически арестовано (какая-то ерунда, всеми силами спасали голодающий народ - Р.Б.). Именно поэтому (???) они не предоставили городской управе обещанной муки, и именно по этой причине повысили цены на свою продукцию. Точно так же был вынужден поступить и Симанов. И тем не менее ему удалось оказать помощь городской бедноте. Возглавляемая им управа, закупив ржаную муку, организовала ее продажу по относительно низким ценам, заставив тем самым других торговцев придержать цены".
Мне непонятно здесь всё. Но продолжим чтение:
В октябре 1904 года Симанов явился в контору Государственного банка и объявил о сложении с себя ответственности в обеспечении ссуды в размере 420 ООО тыс. рублей... В то время для «благонадежных» клиентов существовала льгота - оставлять залоги под собственную ответственность, а затем переоформлять заемы под различными предлогами. Таким образом, зарекомендовавшие себя должным образом клиенты могли перезанимать деньги у банка на погашение своих предыдущих ссуд. Этой льготой пользовался и Илья Иванович, вгоняя себя во все большие долги. Все началось с первой ссуды, которую он взял в конце 1896 года на закупку пшеницы для Симановской мельницы. Мельница была хорошая, по тем временам слывшая образцом технического совершенства и даже удостоившаяся золотой медали на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в 1887 году. Партнером по бизнесу Симанова был некий дворянин Владимир Пономарев, которому Илья Иванович и доверился, впоследствии за это поплатившись. О своем банкротстве он писал так: «К несчастию, мне пришлось заплатить 50 ООО рублей по векселям, выданным управляющему Банкирской конторой наследников Я. Андреева Пономареву для покупки пшеницы: пшеницу он не купил, а векселя мои учел в Сибирском банке; в виду краха Андреевых мне пришлось самому уплатить по своим векселям, хотя выплаты по ним ни деньгами, ни товарами я не получил. По городу пошли слухи о том, что я потерпел большие убытки, и кредит мой пошатнулся».
- ссылка на: А.Пискарев. Крах купца Симанова/Доварный рынок, 2005, №11 от 15 февраля.
"В долг пшеницу больше никто не отпускал, а остававшаяся была арестована приставами. Финансовое состояние Симанова было подорвано. Чтобы расплатиться по кредитам, купцу пришлось продать мельницу и заложить свой каменный двухэтажный дом по Уктусской, 43 (ныне улица 8 марта). Суда Илье Ивановичу удалось избежать, а вот разорен он был почти полностью. В момент отвернулись от него все те, кому он помогал на протяжении своей жизни и пребывания на посту городского головы. Все его благодеяния были тут же забыты. Он был лишен права занимать какие-либо общественные посты, заниматься общественной деятельностью. И никто не протянул руку помощи человеку, вытянувшему город с самого дна, отдававшему всего себя служению народу. Только через 10 лет, когда Симанов постарел, а нужда стала особенно острой, он решился напомнить о себе городу. В 1913 году он ходатайствовал о помощи. И тогда о нем вспомнили. В газете «Уральская жизнь» появилась большая статья о его заслугах, заканчивавшаяся следующими словами: «Несомненно, Екатеринбург расплатится со своим кредитором. Он у него в неоплатном долгу. Его энергии, его трудам, во многом его средствам он обязан теми благами культуры, которыми он обладает. Такие труды не забываются. И Дума удовлетворит общему себя служению народу. Только через 10 лет, когда Симанов постарел, а нужда стала особенно острой, он решился напомнить о себе городу. В 1913 году он ходатайствовал о помощи. И тогда о нем вспомнили. В газете «Уральская жизнь» появилась большая статья о его заслугах, заканчивавшаяся следующими словами: «Несомненно, Екатеринбург расплатится со своим кредитором. Он у него в неоплатном долгу. Его энергии, его трудам, во многом его средствам он обязан теми благами культуры, которыми он обладает. Такие труды не забываются. И Дума удовлетворит общему желанию, если несколько расширит предположения управы и даст возможность И.И. Симанову, этому бывшему голове, приобщившему наш город к благам культуры, без нужды наживать доживать покой своей старости»30. В результате, в 1916 году Канцелярия Его Императорского уведомила Симанова, что 7 августа 1916 государь император восстановил его во всех правах, утраченных в связи с объявленной в 1909 году (!!! - Р.Б.) несостоятельностью. После восстановления в правах Илья Иванович вновь занялся общественной деятельностью, занимал пост заведующего городской больницей, ассенизационным обозом, благоустройством города и т.д. Тем не менее, в июле 1919 года Илья Иванович Симанов покинул город, и в дальнейшем о его судьбе ничего не известно".
- ссылка на: Мосунова Т. Портрет на фоне города. Городской голова Симанов // Вечерний Екатеринбург, 1997, 29 авг.
"Все началось с того, что Симанов несколько лет подряд брал ссуды в местной конторе Госбанка под залог пшеницы. По закону амбары с пшеницей должны были опечатываться служащими банка, и тем самым сырье исключалось из дальнейшей технологической цепочки вплоть до погашения ссуды. На практике же мукомолы постоянно пускали заложенную пшеницу в производство и затем в продажу, что не вызывало никаких нареканий банковских работников... Когда факт использования заложенной пшеницы был установлен, управляющий Екатеринбургской конторой Госбанка А.И.Кожевников потребовал расследования и уголовного преследования... Илья Иванович окунулся в постоянные судебные заботы. Ему пришлось остановить мельницу, побывать под домашним арестом и в тюрьме, непрерывно подвергаться унизительным медицинским обследованиям и многочисленным допросам. Это был полный крах, хотя сначала Илья Иванович надеялся на благоприятное решение дела. Он даже был оправдан судом присяжных, но в последующих судебных инстанциях его признали злостным банкротом и лишили всех чинов, званий и наград. Имущество Ильи Ивановича, движимое и недвижимое, было продано на публичных торгах для удовлетворения кредиторов. Единственное послабление, которое получил Симанов, заключалось в том, что его после суда не заключили в тюрьму и не отправили в ссылку.
Трудно судить, какими мотивами руководствовались власти, давая ход делу. Возможно, сказались происки недоброжелателей, но скорее всего повлияла общая ситуация в Екатеринбурге, который пережил ряд скандальных банкротств. В частности, обанкротились две банкирские конторы, и это сильно ударило по социальным низам, - основным клиентам банкирских контор. Возможно, что в этих условиях власти не решились замять скандал вокруг дела И.И.Симанова"
- Уездный город Екатеринбург. 1863-1917 / Микитюк В. П. Давнишний общественный работник (городской голова Илья Иванович Симанов). убликуется по книге Очерки истории Урала. Вып.4. Город Екатеринбург (Н. С. Корепанов. В раннем Екатеринбурге; В. П. Микитюк. Давнишний общественный работник) - Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997.
Агафуров и мукомолы.В 1904 году в Екатеринбурге учреждено Товарищество на вере под фирмою "Агафуров, Железнов и Ко", по покупке у Волжско-Камского коммерческого банка (хотя, по идее, банк не имеет права заниматься подобными операциями, нужно уточнять) пшеницы Ильи Ивановича Симанова, переработке этой пшеницы на мельнице И.И.Симанова и продажи пшеницы и выработанной из неё крупчатки. Правят и распоряжаются им Зайнетдин Агафуров и Алексей Анфиногенович Железнов. В сделке принимает участие и Павел Васильевич Иванов - будущий председатель Биржевого Комитета. (ГАСО, ф.62, оп.1, д.137 - т.3, лл.43, 44)
Праздный вопрос - зачем? - а покоя не даёт. Может, Агафуров и Железнов пытаются спасти Симанова, частично выкупая долги и предоставляя заказ симановской мельнице? Доказательств этому я не нахожу.
Попробуем сосредоточиться на событиях 1906 года.
В 1906 году мельница и дело Симанова передят в руки братьев Макаровых.
- 29 января 1906 г. - "Пожертвования в пользу голодающих". Но выписку делаю неаккуратно: командирован в Балашевский уезд (Саратовская губерния) для открытия чайных С.С.Галиахметов. Его адрес - магазин братьев Агафуровых... Правильно - Балашовский уезд, но совершенно непонятен этот выбор.
- 5 сентября 1906 года в газете "Уральская Жизнь" появляется следующая заметка "Собрание городской думы", утвердать, что мне всё понятно, не буду, как раз я не могу понять, каким образом предложение Агафурова "выручает".
3 сентября проводится экстренное собрание думы по поводу возможного повышения цен на муку. Чермных зачитывает протокол совещания мукомолов. Цены, повысившиеся с 1-го сентября на 45 коп., будут устойчивы до будущего сентября. Мукомолы предлагают Управе устроить общественную лавку, которой они гарантируют ежемесячно до 20 000 мешков крупчатки со скидкой 15 коп. в пуд, с кредитом лавке на месяц.
Анфиногенов предлагает запретить вывоз зерна и муки из Пермской губернии (сколько же подобные инициативы принесли в прошлом! - Р.Б.)*, что мукомолы считают невыполнимым.
Камнацкий предлагает не менять цены в городе. Дальше записал дословно:
"Выручает собрание г.Агафуров, который освещает предложение мукомолов с коммерческой точки зрения. Г.г. Мукомолы, проектируя общественную лавку, хотят превратить городское самоуправление в бесплатного комиссионера. Скидка в 15 к. ничтожна и не покроет расходов на содержание лавки (это я могу понять, не сомневаясь в опыте Агафурова - Р.Б.) Лучше произвести закупку предлагаемых 20 000 мешков со сдачей через несколько месяцев (когда цена поднимется) и с правом отказа от сделки в случае понижения цен.
Камнацкий: следует заключить сделку на ежемесячную поставку.
Собрание решает принять предложение Агафурова: отвергает создание общественной лавки, а также уполномачивает управу просить гг.мукомолов открыть продажу со скидкой беднейшему населению по талонам, выдаваемым городской управой".
В чем смысл? Т.е. дума принимает решение не принимать решений?
29 сентября 1906 года в газете появляется заметка "Вид помощи голодающим": в 130 уездах 29 губерний неурожай, в 88 уездах - повторный...
* - Знаете ли,-- спрашивал меня один наблюдательный человек,-- кто более всех пострадал от неурожая, кроме, конечно, мужика?
-- Не могу догадаться.
-- Закон.
И это верно: как только голод был признан, так и началось усиленное упразднение существующих законов в пользу чисто щедринского кустарного законодательства местных властей. Так, вятский губернатор, знаменитый в свое время Анастасьин, объявил, нимало, не медля, сепаратную таможенную политику для "своей" губернии. На границе были расставлены "таможенные" мужики с здоровенными дубинами, которые, по приказу мудрого властителя, ловили "контрабандистов" с купленным на базарах хлебом... {См. протокол Нижегород. губ. продов. комиссии от 8 дек. 1891 г., стр. 8--9: "H. M. Баранов сообщает, что по известиям от васильской земской упр., несмотря на распоряжение мин. вн. дел, хлеб из Вятской губернии, закупаемый там крестьянами Васильского уезда, не выпускается поставленными на дорогах кордонами..."} В одно из заседаний нижегородской продовольственной комиссии явился посол соседней Костромской губернии для переговоров о закупке хлеба на нижегородских базарах. У нас запретительного законодательства не было. Но представителю костромской державы пришлось выслушать несколько горьких упреков в отсутствии таможенной взаимности, так как и на западной границе нашей губернии тоже оказалась цепь таможенных с дубинами... {Там же (журнал 10 ноября 1891 г.), доклад макарьевского уездного предводит, дворянства: "Население ветлужской стороны Макарьевского уезда ежегодно закупает хлеба до 240 тыс. пудов из Костромской и Вятской губ. В настоящем году вывоз из этих губ. воспрещен. Многие из крестьян жаловались, что за вывоз из Костромской губ. берут пошлину!"} Костромской посланник оправдывался тем, что общего закона по всей губернии не было, но какой-то земский начальник объявил сепаратную таможенную систему в одном своем участке...
Только уже в январе 1902 г. вятский законодатель Анастасьин милостиво сообщил, что "запретительные меры" им сняты (журнал 9 января 1902 г.).
Таковы причуды российской законности... Сколько почтенных и совершенно "лояльных" обывателей, живя в "сердце России", и не подозревали, что могут когда-нибудь стать контрабандистами. А довелось. Ночь, вьюга, на небе тучи, перекликаются дозорные, а глухими и неудобными дорогами прокрадываются контрабандисты с кулями русского хлеба через границу... двух смежных русских губерний!.. Представьте себе теперь положение закона, "перед лицо" которого эти своеобразные таможенные привели бы этих неожиданных контрабандистов. Где состав преступления, как поставить обвинение, кто, наконец, обвиняемый, обвинитель, преступник?.. Кого судить: таможенного мужика с дубиной или контрабандиста, такого же мужика с кулем хлеба?.. Первый поставлен своим уездным местным начальством. Да... но и второй тоже отправился с благословения своего начальника и даже имеет билет... А закон? Да есть ли еще, полно, какие-нибудь общеобязательные законы в России?" - Короленко. В голодный год.
Самара. Голод 1898-1899 гг.Параллели не всегда выручают, привязка к Самаре, конечно, кажется мне натянутой. Но материалов по Екатеринбургскому уезду мне просто не хватает. И вновь я отматываю пленку назад. Следующую главу я посвящу неурожаю и голоду, постигшему Екатеринбургский уезд в 1911 году. Я нашёл достаточно подробные отчеты о том, что происходило в деревнях уезда, но... только русских, точно башкирских там и не было... или они были просто бессловесны... Кто мог замолвить за них словечко, кто мог помочь?.. Делаю выписки из книги САМАРСКАЯ ГУБЕРНИЯ день за днём. (1896 -1900 годы) Хроника событий. Издательство «Универс-групп», 2006.
- ранее 12 сентября - Группа указных мулл и азанчеев Бугульминского уезда обращается к самарскому губернатору с прошением об оказании продовольственной помощи в связи с полным неурожаем 1898 года (ГАСО Ф 5 Оп 12 Д 161 Л 78-79)
И уникальнейший документ Пругавин А. С. Голодающее крестьянство. Очерки голодовки 1898-99 года. М., 1906. [ Скачать с сервера (6.44Mb) ], 25.02.2011
Примечания.Голод 1891-1892 гг.
- Короленко. В голодный год. - "Деревенская интеллигенция, независимая в своих мнениях по данному вопросу и не заинтересованная в том, чтобы все казалось "благополучно", первая почуяла надвигающуюся грозу".
Ирина Чунарева. РЕФЕРАТ на тему: «Освещение голода в русской публицистике 1890-1900 гг.». МГУ, Москва, 2006.
- Википедия: Голод в России (1891-1892).
- Ричард Роббинс о причинах голода 1891-1892 гг. в России. Панферова О.Ю.
- Голод 1891 - 1892 года в Самарской губернии.
- Логинов Владлен Терентьевич. Владимир Ленин. Выбор пути Биография - Голод.
- Некоторые нюансы голода 1891-1892.
"На Алтай в 1892 г. прибыли хлеботорговцы из Казани, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга, Тюмени, Томска. Часть приобретенного здесь зернового товара водным путем впервые попала в Петербург и за границу. Не изменилась ситуация и в следующем году. «Сибирский листок» за №7 от 1893 г. сообщал: «Крупнейшие уральские мельники Соснин, Ларичев, Жиряков являются на Алтай на своих пароходах, закупают здесь хлеб и везут на свои мельницы на Исеть, каждый по 200-250 пуд. пшеницы» .
Активно взялись за «хлебное дело» пароходчики. К этому побуждали и некоторые нецивилизованные стороны развития хлеботорговли. Предприниматели, не имевшие своих пароходов, зерно вывезти не могли, так как пароходчики «чужой» хлеб не принимали, либо поднимали плату за провоз в 4-5 раз . Именно «хлебная горячка» привела к резкому увеличению числа пароходов, плававших по рекам Западной Сибири, с 65 в 1890 до 105 в 1893 г. .
Прибыль от торговых операций окупала расходы на постройку судов. Например, бийский купец А.Ф. Морозов в навигацию 1892 г. вывез с Алтая в Тобольск около 480 тыс. пудов пшеницы на своих пароходах. Он закупил ее у крестьян по 10-35 коп. за пуд, продал же Тобольской Продовольственной комиссии 20 тыс. пудов по 80 коп. за пуд. Еще 460 тыс. пудов он реализовал в Тюмени по 1 руб. 30 коп. за пуд. Чистая прибыль от предприятия составила около 397 тыс. руб., учитывая затраты на перевозку.
Сибирская пресса приводила разные подсчеты доходов монополистов, полученные в 1892 г. По информации Левитова, пароходовладельцы Западной Сибири купили хлеба в количестве 15 млн пудов в среднем по 30 коп. за пуд, а продали по 70 коп., общая прибыль в результате этих операций составила 10,5 млн руб. Н. Чукмалдин, сотрудник «Сибирского листка», побывавший в Тюмени для сбора необходимых сведений, в своей заметке приводил другие данные, видимо, не совсем полные. Согласно его подсчетам, сибирские предприниматели закупили 4 млн пудов хлеба по 42 коп. в среднем, всего на 1 млн 680 тыс. руб., фрахт за этот товар составил 800 тыс. руб., «польза от продажи» по 1 руб. за пуд - 1 млн 520 тыс. руб..
... Со станции Тура Уральской железной дороги в 1891 г. было отправлено за Урал 3 млн 931 тыс. пудов хлебных грузов, в 1892 - 6 млн 660 тыс., что в обоих случаях составило 80% общего отпуска товара . Голод поставил перед российским тарифным законодательством задачу облегчить доставку зерна в пострадавшие районы. В 1886-1892 гг. стоимость провоза пуда хлеба от Туры до Екатеринбурга со всеми накладными расходами не превышала при повагонной отправке 8 коп., а до Перми - 12 коп.; с 1893 г. тарифы были пересмотрены, и указанные ставки составили соответственно - 10,35 и 17,4 коп. . По данным Э.М. Мильман, общий объем перевозок хлебных грузов по Уральской железной дороге в направлении от Тюмени и Екатеринбурга до Перми составил в 1891 г. 11 млн 212 тыс. пудов, в 1892 г. - 12 млн 954 тыс. .
Хлебопроизводящие районы Западной Сибири, снимавшие в начале 90-х гг. XIX в. хорошие урожаи, снабжали зерном сибирские местности, в эти же годы менее удачливые в хозяйственном отношении. В частности, население Тюменского округа нуждалось в покупке привозного хлеба в количестве нескольких миллионов пудов . (Речь в данном случае также шла о свободной торговле).
Новая экономическая реальность обусловила некоторый рост хлебных цен, но в большей степени не в местах его производства, а в крупных торговых центрах (см. табл. 1, 2). Динамику помесячных цен в Барнауле за 1890-1892 гг. иллюстрирует таблица 2. Из приведенной в ней статистики следует, что подорожание муки явственно ощущалось в городе только в 1893 г., а цены на крупчатку всех сортов оставались стабильными на протяжении всего трехлетия. Следует также отметить тенденцию своеобразного «сглаживания» помесячных цен независимо от сезона года. Причиной всех этих перемен был постоянно возраставший спрос на хлебный товар.
В местностях ближе к Уралу имело место более резкое повышение стоимости зерновых. Например, по данным главной конторы купца Д.И. Смолина пуд ржи в Кургане в 1890-1891 гг. можно было купить по 28-72 коп., в 1891-1892 гг. - 72-170 коп., пуд пшеницы 38-83 и 83-180 соответственно . В 1892-1893 гг. наметилась тенденция некоторого снижения цен: за пуд ржи до 70-120 коп., пшеницы - 100-140 коп.
Отчасти обусловливала искусственное повышение цен и казенная закупка хлеба. Объяснялось это отсутствием у ряда чиновников навыков правильного, выгодного ведения торговли. Корреспондент «Сибирского листка», например, передает любопытный диалог с известным предпринимателем следующего содержания: «Не умело, не по-торговому закупку вели, - объяснял мне на одном станке перед Каинском один тарский хлеботорговец. - Да вот сами судите. …Хлеба у меня здесь еще с ранней осени закуплено было тысяч до 5, по 45 коп. Приезжает ко мне ныне казенный чиновник и говорит: У вас есть хлеб в запасе - продайте: цена рубль за пуд. - Нет, - я говорю, - по такой цене продать не могу, сами знаете, везде неурожай. - Ну, извольте - 1 руб. 10 коп. … Отдал. 65 копеечек с пудика значит. … А не дай он сразу рубля, и рядись как следует, верно слово, за 60 - 65 коп. продал бы».
- Автор Монах. ГОЛОД 1891-1892 гг. В РОССИИ. 26 Ноя 2009.
- Мукомолы Урала. Часть 2. 1910 год. Банки.
Крах Симанова.Из разных версий, ни одна из которых меня не удовлетворяет. Опираюсь, кстати, не труды ученых, а на анонимную курсовую работу, из которой выпишу и перечень литературы, чтобы позже перепроверить информацию: - Купечество Екатеринбурга во 2-й половине 19 века http://stud24.ru/history/kupechestvo-ekaterinburga-vo-2j-polovine/324548.html
О голоде на "национальном" юге Екатеринбургского уезда в 1891-1892 гг. я писал ( Голод. 1891-1892), но в целом голод "пощадил" Урал, а вот для России обернулся невиданной катастрофой (в конце я сделаю отдельное примечание со ссылками). Далее читаем:
"По инициативе Ильи Ивановича местные мукомолы пообещали городской управе определенное количество крупчатки по ценам ниже рыночных, однако этому благому пожеланию не было суждено сбыться. В январе 1892 года в газете "Казанский биржевой листок" появилась статья, о том, что екатеринбургские мукомолы непомерно увеличили цены на муку. Больше других доставалось Симанову который, по утверждению газеты, "обделывает свои делишки", наживаясь на чужой беде. (Крайне в этом сомневаюсь, ответственность слишком велика, более того, думаю, что именно потому, что Симанов не "обделал свои делишки", а сделал первый шаг к краху, через четыре года он обратится за крупной ссудой - Р.Б.)
Рост цен на екатеринбургском рынке действительно был впечатляющим, но за этим стояли не столько жадность отдельных мукомолов, сколько объективные факторы. Дело в том, что губернские власти некоторых сибирских территорий, где екатеринбургские мукомолы закупали большую часть необходимого им зерна, запретили вывоз зерна за пределы своих губерний (голословно, в Сибири хлеб был, запрет мог быть только в голодающих губерниях - Р.Б.). Таким образом, сырье, уже заготовленное мукомолами, было практически арестовано (какая-то ерунда, всеми силами спасали голодающий народ - Р.Б.). Именно поэтому (???) они не предоставили городской управе обещанной муки, и именно по этой причине повысили цены на свою продукцию. Точно так же был вынужден поступить и Симанов. И тем не менее ему удалось оказать помощь городской бедноте. Возглавляемая им управа, закупив ржаную муку, организовала ее продажу по относительно низким ценам, заставив тем самым других торговцев придержать цены".
Мне непонятно здесь всё. Но продолжим чтение:
В октябре 1904 года Симанов явился в контору Государственного банка и объявил о сложении с себя ответственности в обеспечении ссуды в размере 420 ООО тыс. рублей... В то время для «благонадежных» клиентов существовала льгота - оставлять залоги под собственную ответственность, а затем переоформлять заемы под различными предлогами. Таким образом, зарекомендовавшие себя должным образом клиенты могли перезанимать деньги у банка на погашение своих предыдущих ссуд. Этой льготой пользовался и Илья Иванович, вгоняя себя во все большие долги. Все началось с первой ссуды, которую он взял в конце 1896 года на закупку пшеницы для Симановской мельницы. Мельница была хорошая, по тем временам слывшая образцом технического совершенства и даже удостоившаяся золотой медали на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в 1887 году. Партнером по бизнесу Симанова был некий дворянин Владимир Пономарев, которому Илья Иванович и доверился, впоследствии за это поплатившись. О своем банкротстве он писал так: «К несчастию, мне пришлось заплатить 50 ООО рублей по векселям, выданным управляющему Банкирской конторой наследников Я. Андреева Пономареву для покупки пшеницы: пшеницу он не купил, а векселя мои учел в Сибирском банке; в виду краха Андреевых мне пришлось самому уплатить по своим векселям, хотя выплаты по ним ни деньгами, ни товарами я не получил. По городу пошли слухи о том, что я потерпел большие убытки, и кредит мой пошатнулся».
- ссылка на: А.Пискарев. Крах купца Симанова/Доварный рынок, 2005, №11 от 15 февраля.
"В долг пшеницу больше никто не отпускал, а остававшаяся была арестована приставами. Финансовое состояние Симанова было подорвано. Чтобы расплатиться по кредитам, купцу пришлось продать мельницу и заложить свой каменный двухэтажный дом по Уктусской, 43 (ныне улица 8 марта). Суда Илье Ивановичу удалось избежать, а вот разорен он был почти полностью. В момент отвернулись от него все те, кому он помогал на протяжении своей жизни и пребывания на посту городского головы. Все его благодеяния были тут же забыты. Он был лишен права занимать какие-либо общественные посты, заниматься общественной деятельностью. И никто не протянул руку помощи человеку, вытянувшему город с самого дна, отдававшему всего себя служению народу. Только через 10 лет, когда Симанов постарел, а нужда стала особенно острой, он решился напомнить о себе городу. В 1913 году он ходатайствовал о помощи. И тогда о нем вспомнили. В газете «Уральская жизнь» появилась большая статья о его заслугах, заканчивавшаяся следующими словами: «Несомненно, Екатеринбург расплатится со своим кредитором. Он у него в неоплатном долгу. Его энергии, его трудам, во многом его средствам он обязан теми благами культуры, которыми он обладает. Такие труды не забываются. И Дума удовлетворит общему себя служению народу. Только через 10 лет, когда Симанов постарел, а нужда стала особенно острой, он решился напомнить о себе городу. В 1913 году он ходатайствовал о помощи. И тогда о нем вспомнили. В газете «Уральская жизнь» появилась большая статья о его заслугах, заканчивавшаяся следующими словами: «Несомненно, Екатеринбург расплатится со своим кредитором. Он у него в неоплатном долгу. Его энергии, его трудам, во многом его средствам он обязан теми благами культуры, которыми он обладает. Такие труды не забываются. И Дума удовлетворит общему желанию, если несколько расширит предположения управы и даст возможность И.И. Симанову, этому бывшему голове, приобщившему наш город к благам культуры, без нужды наживать доживать покой своей старости»30. В результате, в 1916 году Канцелярия Его Императорского уведомила Симанова, что 7 августа 1916 государь император восстановил его во всех правах, утраченных в связи с объявленной в 1909 году (!!! - Р.Б.) несостоятельностью. После восстановления в правах Илья Иванович вновь занялся общественной деятельностью, занимал пост заведующего городской больницей, ассенизационным обозом, благоустройством города и т.д. Тем не менее, в июле 1919 года Илья Иванович Симанов покинул город, и в дальнейшем о его судьбе ничего не известно".
- ссылка на: Мосунова Т. Портрет на фоне города. Городской голова Симанов // Вечерний Екатеринбург, 1997, 29 авг.
"Все началось с того, что Симанов несколько лет подряд брал ссуды в местной конторе Госбанка под залог пшеницы. По закону амбары с пшеницей должны были опечатываться служащими банка, и тем самым сырье исключалось из дальнейшей технологической цепочки вплоть до погашения ссуды. На практике же мукомолы постоянно пускали заложенную пшеницу в производство и затем в продажу, что не вызывало никаких нареканий банковских работников... Когда факт использования заложенной пшеницы был установлен, управляющий Екатеринбургской конторой Госбанка А.И.Кожевников потребовал расследования и уголовного преследования... Илья Иванович окунулся в постоянные судебные заботы. Ему пришлось остановить мельницу, побывать под домашним арестом и в тюрьме, непрерывно подвергаться унизительным медицинским обследованиям и многочисленным допросам. Это был полный крах, хотя сначала Илья Иванович надеялся на благоприятное решение дела. Он даже был оправдан судом присяжных, но в последующих судебных инстанциях его признали злостным банкротом и лишили всех чинов, званий и наград. Имущество Ильи Ивановича, движимое и недвижимое, было продано на публичных торгах для удовлетворения кредиторов. Единственное послабление, которое получил Симанов, заключалось в том, что его после суда не заключили в тюрьму и не отправили в ссылку.
Трудно судить, какими мотивами руководствовались власти, давая ход делу. Возможно, сказались происки недоброжелателей, но скорее всего повлияла общая ситуация в Екатеринбурге, который пережил ряд скандальных банкротств. В частности, обанкротились две банкирские конторы, и это сильно ударило по социальным низам, - основным клиентам банкирских контор. Возможно, что в этих условиях власти не решились замять скандал вокруг дела И.И.Симанова"
- Уездный город Екатеринбург. 1863-1917 / Микитюк В. П. Давнишний общественный работник (городской голова Илья Иванович Симанов). убликуется по книге Очерки истории Урала. Вып.4. Город Екатеринбург (Н. С. Корепанов. В раннем Екатеринбурге; В. П. Микитюк. Давнишний общественный работник) - Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997.
Агафуров и мукомолы.В 1904 году в Екатеринбурге учреждено Товарищество на вере под фирмою "Агафуров, Железнов и Ко", по покупке у Волжско-Камского коммерческого банка (хотя, по идее, банк не имеет права заниматься подобными операциями, нужно уточнять) пшеницы Ильи Ивановича Симанова, переработке этой пшеницы на мельнице И.И.Симанова и продажи пшеницы и выработанной из неё крупчатки. Правят и распоряжаются им Зайнетдин Агафуров и Алексей Анфиногенович Железнов. В сделке принимает участие и Павел Васильевич Иванов - будущий председатель Биржевого Комитета. (ГАСО, ф.62, оп.1, д.137 - т.3, лл.43, 44)
Праздный вопрос - зачем? - а покоя не даёт. Может, Агафуров и Железнов пытаются спасти Симанова, частично выкупая долги и предоставляя заказ симановской мельнице? Доказательств этому я не нахожу.
Попробуем сосредоточиться на событиях 1906 года.
В 1906 году мельница и дело Симанова передят в руки братьев Макаровых.
- 29 января 1906 г. - "Пожертвования в пользу голодающих". Но выписку делаю неаккуратно: командирован в Балашевский уезд (Саратовская губерния) для открытия чайных С.С.Галиахметов. Его адрес - магазин братьев Агафуровых... Правильно - Балашовский уезд, но совершенно непонятен этот выбор.
- 5 сентября 1906 года в газете "Уральская Жизнь" появляется следующая заметка "Собрание городской думы", утвердать, что мне всё понятно, не буду, как раз я не могу понять, каким образом предложение Агафурова "выручает".
3 сентября проводится экстренное собрание думы по поводу возможного повышения цен на муку. Чермных зачитывает протокол совещания мукомолов. Цены, повысившиеся с 1-го сентября на 45 коп., будут устойчивы до будущего сентября. Мукомолы предлагают Управе устроить общественную лавку, которой они гарантируют ежемесячно до 20 000 мешков крупчатки со скидкой 15 коп. в пуд, с кредитом лавке на месяц.
Анфиногенов предлагает запретить вывоз зерна и муки из Пермской губернии (сколько же подобные инициативы принесли в прошлом! - Р.Б.)*, что мукомолы считают невыполнимым.
Камнацкий предлагает не менять цены в городе. Дальше записал дословно:
"Выручает собрание г.Агафуров, который освещает предложение мукомолов с коммерческой точки зрения. Г.г. Мукомолы, проектируя общественную лавку, хотят превратить городское самоуправление в бесплатного комиссионера. Скидка в 15 к. ничтожна и не покроет расходов на содержание лавки (это я могу понять, не сомневаясь в опыте Агафурова - Р.Б.) Лучше произвести закупку предлагаемых 20 000 мешков со сдачей через несколько месяцев (когда цена поднимется) и с правом отказа от сделки в случае понижения цен.
Камнацкий: следует заключить сделку на ежемесячную поставку.
Собрание решает принять предложение Агафурова: отвергает создание общественной лавки, а также уполномачивает управу просить гг.мукомолов открыть продажу со скидкой беднейшему населению по талонам, выдаваемым городской управой".
В чем смысл? Т.е. дума принимает решение не принимать решений?
29 сентября 1906 года в газете появляется заметка "Вид помощи голодающим": в 130 уездах 29 губерний неурожай, в 88 уездах - повторный...
* - Знаете ли,-- спрашивал меня один наблюдательный человек,-- кто более всех пострадал от неурожая, кроме, конечно, мужика?
-- Не могу догадаться.
-- Закон.
И это верно: как только голод был признан, так и началось усиленное упразднение существующих законов в пользу чисто щедринского кустарного законодательства местных властей. Так, вятский губернатор, знаменитый в свое время Анастасьин, объявил, нимало, не медля, сепаратную таможенную политику для "своей" губернии. На границе были расставлены "таможенные" мужики с здоровенными дубинами, которые, по приказу мудрого властителя, ловили "контрабандистов" с купленным на базарах хлебом... {См. протокол Нижегород. губ. продов. комиссии от 8 дек. 1891 г., стр. 8--9: "H. M. Баранов сообщает, что по известиям от васильской земской упр., несмотря на распоряжение мин. вн. дел, хлеб из Вятской губернии, закупаемый там крестьянами Васильского уезда, не выпускается поставленными на дорогах кордонами..."} В одно из заседаний нижегородской продовольственной комиссии явился посол соседней Костромской губернии для переговоров о закупке хлеба на нижегородских базарах. У нас запретительного законодательства не было. Но представителю костромской державы пришлось выслушать несколько горьких упреков в отсутствии таможенной взаимности, так как и на западной границе нашей губернии тоже оказалась цепь таможенных с дубинами... {Там же (журнал 10 ноября 1891 г.), доклад макарьевского уездного предводит, дворянства: "Население ветлужской стороны Макарьевского уезда ежегодно закупает хлеба до 240 тыс. пудов из Костромской и Вятской губ. В настоящем году вывоз из этих губ. воспрещен. Многие из крестьян жаловались, что за вывоз из Костромской губ. берут пошлину!"} Костромской посланник оправдывался тем, что общего закона по всей губернии не было, но какой-то земский начальник объявил сепаратную таможенную систему в одном своем участке...
Только уже в январе 1902 г. вятский законодатель Анастасьин милостиво сообщил, что "запретительные меры" им сняты (журнал 9 января 1902 г.).
Таковы причуды российской законности... Сколько почтенных и совершенно "лояльных" обывателей, живя в "сердце России", и не подозревали, что могут когда-нибудь стать контрабандистами. А довелось. Ночь, вьюга, на небе тучи, перекликаются дозорные, а глухими и неудобными дорогами прокрадываются контрабандисты с кулями русского хлеба через границу... двух смежных русских губерний!.. Представьте себе теперь положение закона, "перед лицо" которого эти своеобразные таможенные привели бы этих неожиданных контрабандистов. Где состав преступления, как поставить обвинение, кто, наконец, обвиняемый, обвинитель, преступник?.. Кого судить: таможенного мужика с дубиной или контрабандиста, такого же мужика с кулем хлеба?.. Первый поставлен своим уездным местным начальством. Да... но и второй тоже отправился с благословения своего начальника и даже имеет билет... А закон? Да есть ли еще, полно, какие-нибудь общеобязательные законы в России?" - Короленко. В голодный год.
Самара. Голод 1898-1899 гг.Параллели не всегда выручают, привязка к Самаре, конечно, кажется мне натянутой. Но материалов по Екатеринбургскому уезду мне просто не хватает. И вновь я отматываю пленку назад. Следующую главу я посвящу неурожаю и голоду, постигшему Екатеринбургский уезд в 1911 году. Я нашёл достаточно подробные отчеты о том, что происходило в деревнях уезда, но... только русских, точно башкирских там и не было... или они были просто бессловесны... Кто мог замолвить за них словечко, кто мог помочь?.. Делаю выписки из книги САМАРСКАЯ ГУБЕРНИЯ день за днём. (1896 -1900 годы) Хроника событий. Издательство «Универс-групп», 2006.
- ранее 12 сентября - Группа указных мулл и азанчеев Бугульминского уезда обращается к самарскому губернатору с прошением об оказании продовольственной помощи в связи с полным неурожаем 1898 года (ГАСО Ф 5 Оп 12 Д 161 Л 78-79)
И уникальнейший документ Пругавин А. С. Голодающее крестьянство. Очерки голодовки 1898-99 года. М., 1906. [ Скачать с сервера (6.44Mb) ], 25.02.2011
Примечания.Голод 1891-1892 гг.
- Короленко. В голодный год. - "Деревенская интеллигенция, независимая в своих мнениях по данному вопросу и не заинтересованная в том, чтобы все казалось "благополучно", первая почуяла надвигающуюся грозу".
Ирина Чунарева. РЕФЕРАТ на тему: «Освещение голода в русской публицистике 1890-1900 гг.». МГУ, Москва, 2006.
- Википедия: Голод в России (1891-1892).
- Ричард Роббинс о причинах голода 1891-1892 гг. в России. Панферова О.Ю.
- Голод 1891 - 1892 года в Самарской губернии.
- Логинов Владлен Терентьевич. Владимир Ленин. Выбор пути Биография - Голод.
- Некоторые нюансы голода 1891-1892.
"На Алтай в 1892 г. прибыли хлеботорговцы из Казани, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга, Тюмени, Томска. Часть приобретенного здесь зернового товара водным путем впервые попала в Петербург и за границу. Не изменилась ситуация и в следующем году. «Сибирский листок» за №7 от 1893 г. сообщал: «Крупнейшие уральские мельники Соснин, Ларичев, Жиряков являются на Алтай на своих пароходах, закупают здесь хлеб и везут на свои мельницы на Исеть, каждый по 200-250 пуд. пшеницы» .
Активно взялись за «хлебное дело» пароходчики. К этому побуждали и некоторые нецивилизованные стороны развития хлеботорговли. Предприниматели, не имевшие своих пароходов, зерно вывезти не могли, так как пароходчики «чужой» хлеб не принимали, либо поднимали плату за провоз в 4-5 раз . Именно «хлебная горячка» привела к резкому увеличению числа пароходов, плававших по рекам Западной Сибири, с 65 в 1890 до 105 в 1893 г. .
Прибыль от торговых операций окупала расходы на постройку судов. Например, бийский купец А.Ф. Морозов в навигацию 1892 г. вывез с Алтая в Тобольск около 480 тыс. пудов пшеницы на своих пароходах. Он закупил ее у крестьян по 10-35 коп. за пуд, продал же Тобольской Продовольственной комиссии 20 тыс. пудов по 80 коп. за пуд. Еще 460 тыс. пудов он реализовал в Тюмени по 1 руб. 30 коп. за пуд. Чистая прибыль от предприятия составила около 397 тыс. руб., учитывая затраты на перевозку.
Сибирская пресса приводила разные подсчеты доходов монополистов, полученные в 1892 г. По информации Левитова, пароходовладельцы Западной Сибири купили хлеба в количестве 15 млн пудов в среднем по 30 коп. за пуд, а продали по 70 коп., общая прибыль в результате этих операций составила 10,5 млн руб. Н. Чукмалдин, сотрудник «Сибирского листка», побывавший в Тюмени для сбора необходимых сведений, в своей заметке приводил другие данные, видимо, не совсем полные. Согласно его подсчетам, сибирские предприниматели закупили 4 млн пудов хлеба по 42 коп. в среднем, всего на 1 млн 680 тыс. руб., фрахт за этот товар составил 800 тыс. руб., «польза от продажи» по 1 руб. за пуд - 1 млн 520 тыс. руб..
... Со станции Тура Уральской железной дороги в 1891 г. было отправлено за Урал 3 млн 931 тыс. пудов хлебных грузов, в 1892 - 6 млн 660 тыс., что в обоих случаях составило 80% общего отпуска товара . Голод поставил перед российским тарифным законодательством задачу облегчить доставку зерна в пострадавшие районы. В 1886-1892 гг. стоимость провоза пуда хлеба от Туры до Екатеринбурга со всеми накладными расходами не превышала при повагонной отправке 8 коп., а до Перми - 12 коп.; с 1893 г. тарифы были пересмотрены, и указанные ставки составили соответственно - 10,35 и 17,4 коп. . По данным Э.М. Мильман, общий объем перевозок хлебных грузов по Уральской железной дороге в направлении от Тюмени и Екатеринбурга до Перми составил в 1891 г. 11 млн 212 тыс. пудов, в 1892 г. - 12 млн 954 тыс. .
Хлебопроизводящие районы Западной Сибири, снимавшие в начале 90-х гг. XIX в. хорошие урожаи, снабжали зерном сибирские местности, в эти же годы менее удачливые в хозяйственном отношении. В частности, население Тюменского округа нуждалось в покупке привозного хлеба в количестве нескольких миллионов пудов . (Речь в данном случае также шла о свободной торговле).
Новая экономическая реальность обусловила некоторый рост хлебных цен, но в большей степени не в местах его производства, а в крупных торговых центрах (см. табл. 1, 2). Динамику помесячных цен в Барнауле за 1890-1892 гг. иллюстрирует таблица 2. Из приведенной в ней статистики следует, что подорожание муки явственно ощущалось в городе только в 1893 г., а цены на крупчатку всех сортов оставались стабильными на протяжении всего трехлетия. Следует также отметить тенденцию своеобразного «сглаживания» помесячных цен независимо от сезона года. Причиной всех этих перемен был постоянно возраставший спрос на хлебный товар.
В местностях ближе к Уралу имело место более резкое повышение стоимости зерновых. Например, по данным главной конторы купца Д.И. Смолина пуд ржи в Кургане в 1890-1891 гг. можно было купить по 28-72 коп., в 1891-1892 гг. - 72-170 коп., пуд пшеницы 38-83 и 83-180 соответственно . В 1892-1893 гг. наметилась тенденция некоторого снижения цен: за пуд ржи до 70-120 коп., пшеницы - 100-140 коп.
Отчасти обусловливала искусственное повышение цен и казенная закупка хлеба. Объяснялось это отсутствием у ряда чиновников навыков правильного, выгодного ведения торговли. Корреспондент «Сибирского листка», например, передает любопытный диалог с известным предпринимателем следующего содержания: «Не умело, не по-торговому закупку вели, - объяснял мне на одном станке перед Каинском один тарский хлеботорговец. - Да вот сами судите. …Хлеба у меня здесь еще с ранней осени закуплено было тысяч до 5, по 45 коп. Приезжает ко мне ныне казенный чиновник и говорит: У вас есть хлеб в запасе - продайте: цена рубль за пуд. - Нет, - я говорю, - по такой цене продать не могу, сами знаете, везде неурожай. - Ну, извольте - 1 руб. 10 коп. … Отдал. 65 копеечек с пудика значит. … А не дай он сразу рубля, и рядись как следует, верно слово, за 60 - 65 коп. продал бы».
- Автор Монах. ГОЛОД 1891-1892 гг. В РОССИИ. 26 Ноя 2009.