«ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ». Первая половина ХХ века. Предисловие. Абайдуллин.
Примечание. Когда я начал путаться в именах и датах, делая порой очень большие перерывы в работе, находя что-то новое я забывал уже старое, вчерашние параллели заводили в тупик, неожиданно появлялись новые. Тут невольно начнёшь каким-то образом систематизировать и организовывать материал. Табличный способ удобен в силу своей наглядности, но до бескончености раздутые таблицы создают свои неудобства. Я стал составлять нечто вроде личной энциклопедии. Предлагаю фрагменты рабочего варианта.
Татары и башкиры - коммерсанты, просветители и общественные деятели Урала.
«ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ». Первая половина ХХ века.
Предисловие.
Эти люди все начинали заново. Основной задачей своей видя - просвещение. Их сознание не исторично, противопоставлено тому, что предшествовало. Это характерные черты всех «эпох просвещения». Отсутствие какого-либо диалога и диалектичности. Уникальным явлением, просто необъяснимым становятся братья Агафуровы.
Слова первого по списку человека, брошенные в 1936 году в лицо одному из районных руководителей, не самое лучшее начало для работы, я понимаю. И объяснюсь. В 1936 году в Бардымском районе, где и работала лингвистическая лаборатория, в которой участвовал Абайдуллин, было расстреляно 18 человек в ходе «учительского процесса», иначе «зиновьевско-каменевской фашистской банды» или «эсеровская сулгалеевская группа учителей». Реакция Абайдуллина многим показалась неадекватной, и как это ни странно, если его увольняют из лаборатории, то сразу берут в педтехникум. Понятно, что реакция в среде татарской интеллигенции была неоднозначна и каждый выражал ее по-своему. Абашев выбрал иную позицию: молчать. Своеобразную и своевольную позицию часто выбирал Сарабский. Рахматуллин Галимулла ничего не подписывал, все отрицал, ни на какие провокации не поддался, твердо стоял на своем, и, наконец, был освобожден. Ну а оперуполномоченный следователь Шарафутдинов… Это было завершение одного из самых драматических периодов в истории просвещения татар на Урале. Во-вторых, не совсем в татарском характере не найти компромисса, не пойти на сделку с совестью. В-третьих, для меня символично, что эти слова произнесены одним из самых образованных людей среди татар на Урале. Ими он подводит некую черту под сотрудничеством с режимом после стольких лет компромиссов. 20-е годы все же отличаются от 30-х тем, что национальная идея еще могла объединять людей разного социального происхождения, в 30-х эта плеяда деятелей уходит со сцены, в строителях новой жизни ярче проявляется классовая нетерпимость.
Татары и башкиры. Вы без труда заметите, что татары отнюдь не воинственны, большинство из них так или иначе стараются не принимать участие в событиях гражданской войны, фактически никто не подымается по званию выше рядового, им свойственна тяга к знаниям. И это, возможно, объяснимо. По многим свидетельствам они занимают выжидательную позицию, они на чужой территории с многовековой историей насильственной христианизации и русификации, они предпочитают не вмешиваться «во внутренние дела» чужого им государства, где крайне сомнительно определен их статус, они ждут, кто победит и будут жить по законам победителя. Башкиры - люди действия, многие из них стали героями гражданской войны, отчаянье народа в последние годы мировой войны, находящегося на грани вымирания, но в котором живет память и мечта о Свободной Башкирии характер более горячий и решительный, что часто приводит к опрометчивым решениям.
Я ввел в текст также имена русских, так или иначе, участвовавших в деятельности тех или иных национальных учреждений, роль этих людей в формировании отношения татар к русской культуре, к русским людям и событиям в России очень значительна.
Вы также наткнетесь на упоминание имени одного марийца, тонкого и интеллигентного человека, очень много сделавшего для образования национальных меньшинств. Я думаю, что трогательное своеобразие характера и мышления этого человека объясняется именно тем, что он по национальности - мариец.
В списке вы найдете фамилии репрессированных татар, все они, кроме Мухтарова Нуриса (в начале процесса ему было выдвинуто обвинение в участие в националистической организации, затем это обвинение было снято), проходят по делу «принадлежности к шпионско-диверсионной контрреволюционной националистической организации», целью которой являлось вооруженное восстание против Советской Власти, отторжение от СССР территории от Волги до Урала и создание независимого буржуазно-демократического татарского государства под эгидой Японии. Никакой организации не оказалось, протоколы допросов были фальсифицированы сотрудниками НКВД, признания «подписывались» путем провокаций, запугивания и «камерной обработки». Все репрессированные реабилитированы. Сотрудники НКВД были привлечены за «необоснованные аресты, ведение следствия незаконными методами», не более того. Шарафутдинов к ответственности вообще не привлекался. Но были обезглавлены все национальные учреждения.
Далее мне хотелось бы обратить внимание на то, как «кустятся» образованные люди вокруг определенных фамилий - характерная, на мой взгляд, черта, где значителен пример старших и ценятся традиции. Это фамилии Агафуровых, Тагировых, Богатиевых-Субханкуловых, Салеховых, Рахматуллиных-Гатауллиных.
Абайдуллин Шигабутдин Гизетдинович (1897-1938), бухарец, родной язык - татарский, Новые Юрты Городового р-на Тюменского округа.
«Я пьянствую с горя. Как мне не пьянствовать, когда ни за что расстреляли 18 львов человечества», - со слов директора Бардымского Дома колхозника Нурмухаметова.
- языковед, лучший специалист в области татарского языка на Среднем Урале, автор уникального орфографического словаря на татарском языке (издан не был), участвовал в составлении фактически всех учебников для национальных школ, изданных на Урале. Закончил Мусульманское Медресе «Мухаммадия» г.Казань, также Учительская семинария. От воинской повинности освобожден как бухарец. Владеет русским, арабским, турецким, латинским, французским. С 1 сентября 1920 года зав.Тюрко-татарским отделением Тюменского педагогического техникума, 1922г. инструктор бюро нацмен ГубОНО, 1922-1923 председатель бюро нацмен, 1923 г. Руководитель комиссии по выработке программы для школ 1 ступени, публикует в различных изданиях статьи по народному образованию, с 1 октября 1924 года преподает татарский язык и историю татарской литературы в Свердловском татаро-башкирском педагогическом техникуме, с 1926 года заведующий техникума. 7 сентября 1937 года уволен из техникума. 27 декабря арестован, в январе 1938 года расстрелян. В 1958 году полностью реабилитирован посмертно. Жене Зухре Ахмедшевне и дочери Асие 27 августа 1958 года было сообщено, что ее муж умер 27 марта 1941 года в местах лишения свободы.
Источники:
- ГАСО, ф. 86р, оп.1, д.27, л.35 об.
- ГААОСО, ф.1, оп.2, д.2320