пеплом подернулись угли
Раньше костер стойко ассоциировался с лесом. В этой ассоциации было множество приятных и уютных ассоциашек. Основная из них, это длинный и хлопотный день позади, если лечь спать, то почти сразу наступит завтра и новые заботы. А у костра спокойствие и никаких на сегодня свершений, сиди, медитируй. СВ отложил гитару, вспомнив только первый куплет пущенной стрелы Пикника, и теперь рокочет что-то очень интересное из мистических побасенок. Костер не горит, а тлеет и СВ метко шлепает хворостиной Пануса по пальцам за раздражающую привычку кидать в огонь соломинки, веточки и какой-то мелкий мусор. И вот, когда угли уже покрываются пеплом, СВ кладет в костер новое полено, и кладет его именно в то правильное место. Огонь опять ненадолго освещает лица сгрудившихся под тентом пацанов и опять полутьма. Только шорохи ночного леса, разгоняемые ветром и журчание близкого ручья. Дни складывались в недели, наступало новое и новое лето, закрепляя этот час в памяти.
А потом мы выросли. Много лет ходим с газом. Тельняшки заменили на термуху, старые, навыброс, куртки заменили хард-шелом, порваные на коленях и жопе джинсы на самосбросы, болотники на трекинговые боты.
И костер теперь источник раздражения. Вещи после него надо стирать, потому что оказывается у него едкий, копченый запах. Посиделки у него уже не вызывают той внутренней радости, потому что люди с которыми ее делил уже повзрослели.
Сейчас другие радости, теперь это не лес, теперь это горы.
А потом мы выросли. Много лет ходим с газом. Тельняшки заменили на термуху, старые, навыброс, куртки заменили хард-шелом, порваные на коленях и жопе джинсы на самосбросы, болотники на трекинговые боты.
И костер теперь источник раздражения. Вещи после него надо стирать, потому что оказывается у него едкий, копченый запах. Посиделки у него уже не вызывают той внутренней радости, потому что люди с которыми ее делил уже повзрослели.
Сейчас другие радости, теперь это не лес, теперь это горы.