roots
В субботу был на похоронах тети Иры, двоюродной сестры моей бабушки Гали. Я ее в жизни видел наверно считанное количество раз в отличие от ее родной сестры тети Веры "повышенной активности", которая регулярно созванивается и встречается со всеми Разореновыми. Первый раз в школьном сознательном возрасте мой дядя Виталик был у нас рядом и предложил заехать к ней в Свиблово, и я узнал, что она вообще есть. А в последний, где-то два месяца назад - когда она жила уже у тети Веры, я приехал настроить им телевизор, и тетя Ира уже была совсем слабенькая и сухонькая, сидела на стульчике, все время, что я там был, мы только поздоровались и попрощались, и между этим еще пара слов. Но вообще она конечно была такая добрая и светлая, и ушла тоже спокойно. Последнее, что сказала тете Вере:"все хорошо, спасибо".
На поминках и пока ездили в автобусе пообщался с родственниками с той стороны. У прабабушки с девичьей фамилией Протас было семь братьев и сестер, они были белорусско-польского происхождения, изначально жили в Витебской области на хуторе Свольна. Двое братьев погибли примерно в 1918 и 1930, один был репрессирован и расстрелян в 1938, один уехал в Прибалтику, у одной сестры дата смерти тоже 1938, другие сестры вышли замуж за людей с похожими фамилиями: Ясинский, Спекинский, Садовский и Носковский. Тетя Вера, тетя Ира и ее близнец дядя Гена - Носковские, а еще на поминках был дядя Олег Спекинский.
Семья моей бабушки переехала в Псковскую область где-то в 1930 году. Прабабушка и прадед работали учителями в деревенской начальной школе, и мать Олега Спекинского тоже, но в соседней деревне. В 1937 репрессировали прадеда Владислава Ясинского (которого называли Володей, поэтому бабушка по отчеству Галина Владимировна) назвали польским шпионом и расстреляли, хотя и не сказали об этом. В 1941 призвали бабушкиного брата Женю, как рассказал Олег, его мучали в "душегубке" горячим воздухом, заставили признаться, что он тоже польский шпион, сообщал кому-то данные об аэродроме в Пскове, и отправили в штрафбат. Родственникам передали расплавленную пуговицу с одежды, которая была на нем. Он погиб под Ленинградом в 1942.
Псков немцы захватили достаточно быстро, и дом сожгли, из остатков бревен они сделали землянку. Потом в какой-то момент немцы дали зерна, чтобы его посеять, и Олег вспоминает, как он сам ребенком бегал по полю и что люди этому радовались. Потом пришли партизаны и сожгли все нахрен. От них прятали даже обувь, и вообще их боялись не меньше, чем немцев. Хотя когда бабушка рассказывала, что они жили с партизанами, казалось, что все ок. Она даже какие-то поезда под откос с ними вместе пускала. Потом Псков отвоевали, и за прабабушкой Анастасией пришел СМЕРШ, ее арестовали, как "жену врага народа" на 10 лет.
Потом там оказался мой дед, Виктор Разоренов, он был танкистом. Они познакомились с бабушкой, а еще Олег вспоминает, что дед привез им туда книжки - Шерлока Холмса и Одноэтажную Америку. Тогда дедушка был лейтенантом, уже после войны он дослужился до полковника, стал начальником военной кафедры и преподавал, но вообще ему предлагали большее продвижение по службе, если он бы отказался от "дочери врага народа". Но он и к бабушке и к ее семье относился хорошо, и они к нему тоже, конечно. Я в детстве помню, как они к ним приезжали иногда. И прабабушка после освобождения и реабилитации тоже жила с ними.
Я кое-что из этого узнал, когда писал курсовую работу по социологии - биографию с генеалогическим древом на втором курсе РХТУ. Спрашивал тогда дедушку Витю и тетю Веру. Позже нашел прадеда в списках репрессированных, оттуда узнал, что он был расстрелян. Но Олег Спекинский в субботу рассказал много из того, что я не знал. А у Геннадия Носковского, оказывается, есть толстая тетрадка, которую написала Анастасия Ясинская, моя прабабушка со всеми своими воспоминаниями. Он сказал, что набирает ее одним пальцем на компьютере, я обещал ему помочь. Вообще конечно офигеваешь от всего того, что им всем пришлось пережить, но кажется все очень важно зафиксировать и узнать, как все было на самом деле.
На поминках и пока ездили в автобусе пообщался с родственниками с той стороны. У прабабушки с девичьей фамилией Протас было семь братьев и сестер, они были белорусско-польского происхождения, изначально жили в Витебской области на хуторе Свольна. Двое братьев погибли примерно в 1918 и 1930, один был репрессирован и расстрелян в 1938, один уехал в Прибалтику, у одной сестры дата смерти тоже 1938, другие сестры вышли замуж за людей с похожими фамилиями: Ясинский, Спекинский, Садовский и Носковский. Тетя Вера, тетя Ира и ее близнец дядя Гена - Носковские, а еще на поминках был дядя Олег Спекинский.
Семья моей бабушки переехала в Псковскую область где-то в 1930 году. Прабабушка и прадед работали учителями в деревенской начальной школе, и мать Олега Спекинского тоже, но в соседней деревне. В 1937 репрессировали прадеда Владислава Ясинского (которого называли Володей, поэтому бабушка по отчеству Галина Владимировна) назвали польским шпионом и расстреляли, хотя и не сказали об этом. В 1941 призвали бабушкиного брата Женю, как рассказал Олег, его мучали в "душегубке" горячим воздухом, заставили признаться, что он тоже польский шпион, сообщал кому-то данные об аэродроме в Пскове, и отправили в штрафбат. Родственникам передали расплавленную пуговицу с одежды, которая была на нем. Он погиб под Ленинградом в 1942.
Псков немцы захватили достаточно быстро, и дом сожгли, из остатков бревен они сделали землянку. Потом в какой-то момент немцы дали зерна, чтобы его посеять, и Олег вспоминает, как он сам ребенком бегал по полю и что люди этому радовались. Потом пришли партизаны и сожгли все нахрен. От них прятали даже обувь, и вообще их боялись не меньше, чем немцев. Хотя когда бабушка рассказывала, что они жили с партизанами, казалось, что все ок. Она даже какие-то поезда под откос с ними вместе пускала. Потом Псков отвоевали, и за прабабушкой Анастасией пришел СМЕРШ, ее арестовали, как "жену врага народа" на 10 лет.
Потом там оказался мой дед, Виктор Разоренов, он был танкистом. Они познакомились с бабушкой, а еще Олег вспоминает, что дед привез им туда книжки - Шерлока Холмса и Одноэтажную Америку. Тогда дедушка был лейтенантом, уже после войны он дослужился до полковника, стал начальником военной кафедры и преподавал, но вообще ему предлагали большее продвижение по службе, если он бы отказался от "дочери врага народа". Но он и к бабушке и к ее семье относился хорошо, и они к нему тоже, конечно. Я в детстве помню, как они к ним приезжали иногда. И прабабушка после освобождения и реабилитации тоже жила с ними.
Я кое-что из этого узнал, когда писал курсовую работу по социологии - биографию с генеалогическим древом на втором курсе РХТУ. Спрашивал тогда дедушку Витю и тетю Веру. Позже нашел прадеда в списках репрессированных, оттуда узнал, что он был расстрелян. Но Олег Спекинский в субботу рассказал много из того, что я не знал. А у Геннадия Носковского, оказывается, есть толстая тетрадка, которую написала Анастасия Ясинская, моя прабабушка со всеми своими воспоминаниями. Он сказал, что набирает ее одним пальцем на компьютере, я обещал ему помочь. Вообще конечно офигеваешь от всего того, что им всем пришлось пережить, но кажется все очень важно зафиксировать и узнать, как все было на самом деле.