post
Оригинал взят у alonso_kexano в post
Я так боюсь поссориться с тобой - чтоб это не было последним разговором. Идет весна, она идет, как бой, по городам, по красным светофорам. И мы с тобой - мы происходим в ней, но происходим как бы вопреки огромной, обступающей войне, невероятным приступам тоски.
Я так боюсь поссориться теперь - со всеми, с кем когда-то говорила. Наш Рагнарек, и нам его терпеть, собрав в кулак оставшиеся силы. Но только нежность побеждает страх. На небе - красно-синем, цвета мяса, отчетливо виднеется корабль, но мы вцепились в землю - в эти трассы, хрущевки и цветочные ларьки, и станции метро, и магазины, и это все живое - вопреки. И мы с тобой живые - вопреки. И даже слышен стрекот стрекозиный.
Пускай она уходит, эта дрянь, огромная космическая хтонь. Уйди, от городов моих отстань, моих любимых никогда не тронь.
А что еще, вот мой зеленый двор, в нем желтые цветы и много света. Я завершаю каждый разговор - «люблю», поскольку важно только это.
Я так боюсь поссориться с тобой - чтоб это не было последним разговором. Идет весна, она идет, как бой, по городам, по красным светофорам. И мы с тобой - мы происходим в ней, но происходим как бы вопреки огромной, обступающей войне, невероятным приступам тоски.
Я так боюсь поссориться теперь - со всеми, с кем когда-то говорила. Наш Рагнарек, и нам его терпеть, собрав в кулак оставшиеся силы. Но только нежность побеждает страх. На небе - красно-синем, цвета мяса, отчетливо виднеется корабль, но мы вцепились в землю - в эти трассы, хрущевки и цветочные ларьки, и станции метро, и магазины, и это все живое - вопреки. И мы с тобой живые - вопреки. И даже слышен стрекот стрекозиный.
Пускай она уходит, эта дрянь, огромная космическая хтонь. Уйди, от городов моих отстань, моих любимых никогда не тронь.
А что еще, вот мой зеленый двор, в нем желтые цветы и много света. Я завершаю каждый разговор - «люблю», поскольку важно только это.