июнь июнь
Ну и неделя : я не чувствую ног, рук и головы, но вдруг сегодня с утра -- счастливый сурок. Одновременно готовлюсь к нашему спектаклю (бегемот, трясогузка, счастье танцевать), делаю верстку нашей книжки с детьми (где останавливается море? почему море не сладкое? как общаются рыбы?), готовлю нашу с ними выставку (гвозди, рамки, прищепки, запись голосов), пишу отзывы на тексты (Ален, это последняя, последняя редакция, Антуан хочет отдохнуть), делаю афиши и раздаю флаеры нашего семинара по медиатекам. Вчера в книжном видела свою книжку с сердечком и маленькой запиской, десять минут тренировалась сказать продавцам «спасибо», но как обычно промолчала, улыбнулась и смылась. Тем временем, про мою книжку, папкины моря и истории продолжают писать humanité, république, figaro, télérama, lemonde : глухов, физик-изобретатель, диссидент, авантрюрист, дельфин, пловец, тот еще персонаж, -- вот бы он повеселился, узнав об этом!
В этом году с меня сняли все луковые шкурки, поэтому большую часть времени мне страшно и больно, но иногда, как сегодня утром -- очень счастливо.
Да, и Сондерс-таки очень щемящий (между делом прочитала книжку про красную рыбку Адриана, собаку Семпруна и опоссумов и перечитала любимую про бархатного зайца - «знаешь, если нас кто-нибудь когда-нибудь очень любил -- мы становимся настоящими и после - никто этого не изменит»).
Может быть, дело в том, что в этом году я снова становлюсь настоящей?